Теперь заболело еще и сердце. От разочарования. Набравшись храбрости, Алли набрала номер Росса и испытала облегчение, сразу попав на голосовую почту.
– Росс, Это Алли. Прости, но я нездорова, очень плохо себя чувствую. Придется отменить сегодняшнюю встречу. Мне очень, очень жаль, но сегодня от меня будет мало толку. Надеюсь, ты получишь это сообщение вовремя и сможешь сдать билет.
Ее замутило. Она быстро отослала имейл примерно с тем же содержанием, прислонилась затылком к подголовнику и сморгнула набежавшие слезы. Вот так. Только что испортила себе фантастическую ночь. Надо же было заболеть именно в такой момент! Она даже сексом заняться не в состоянии без того, чтобы все не усложнить.
Типичная ситуация для Алли Джонс.
Росс стоял перед входом в дом, где жила Алли, – многоквартирного здания с арочными окнами на первом этаже. Мягко говоря, он был страшно раздражен. Он целый день, как безумный, носился по Лондону, еле успел на рейс до Женевы и уже в такси, которое везло его из аэропорта, его настигло ее сообщение.
Она плохо себя чувствует и не может с ним встретиться? Полная фигня! Неужели полагает, он в это поверит? Она просто передумала и не нашла в себе храбрости признаться ему в этом прямо. Видимо, до нее дошло, что секс с ним не будет профессиональным, тихим и клинически стерильным. А к диким грязным играм она, похоже, не готова.
Что ж, он здесь и не собирается зажать хвост между ног и послушно уехать, потому что так захотелось мисс Чопорность. Он не один из ее корпоративных лакеев, которыми можно командовать направо и налево, и удалять, когда они не нужны.
Что, если он позвонит, а она его проигнорирует? Не впустит внутрь? Тогда он просто сломает эту чертову дверь.
К счастью для него, именно в этот момент дверь подъезда распахнулась, наружу выскочил тинейджер. Из его наушников лилась громкая музыка. Росс перехватил ручку двери и вошел в холл. Обойдя лифт, пошел по лестнице пешком, надеясь, что гнев хоть немного улетучится, пока он доберется до квартиры Алли на последнем этаже.
Нездорова. Черта с два! Четырнадцать… шестнадцать. Вот и ее квартира. Скорее всего, ей на голову свалилась какая-то срочная работа, которую непременно нужно сделать сегодня. Иначе в противном случае обязательно прибудут четыре Всадника чертова Апокалипсиса.
А если ее нет дома, он подождет. А может, даже поедет к ней на работу и ворвется в кабинет. Росс постучал в дверь кулаком, не услышал ничего в ответ, его злость разгорелась с новой силой. Он постучал снова, уже громче, на сей раз за дверью раздался тихий скрип и слабый звук шагов.
– Кто там?
«Она здесь», – с глупым облегчением подумал он.
– Открывай дверь, Джонс.
– Какого черта! Росс?
Дверь открылась. Росс уставился в бледное, как смерть, лицо и изнуренные болью глаза. И раздражение тут же испарилось, сменившись тревогой.
– Черт, ты правда больна!
На ней были свободные спортивные штаны и майка с длинным рукавом, волосы кое-как сколоты сзади.
– Я же говорила! Ты что, не поверил мне?
– Извини. – Росс вошел в коридор и бросил сумку на пол. – Что с тобой такое?
– Да не знаю я, – простонала она, прошла в гостиную и повалилась на диван. Голову положила на подлокотник и натянула на себя плед. – Голова болит, желудок болит, какая-то сыпь. И мне все время холодно.
Росс скинул с себя пальто, повесил его на спинку стула. В квартире было жарко, как летом в Карру, он тут же снял еще и свитер. «Так-то лучше», – подумал он и присел рядом с ней на диван. Коснулся ее лба, и даже ему, мало что понимающему в таких вещах, стало ясно, что у нее высокая температура.
– Где у тебя сыпь, Джонс?
– На животе, – пробормотала она и вцепилась в плед.
Он легко разжал ее пальцы, задрал майку и выругался. Ниже пупка тянулась полоса каких-то волдырей. Выглядели они довольно болезненными. Росс случайно коснулся ее бедра, Алли сморщилась.
– Что, так больно? – Он быстро убрал руку.
– У меня очень чувствительная кожа.
– Ну что, тогда, полагаю, секс отменяется. Разве что мы проявим креативность и… – Он убрал с ее лица прядь влажных волос и заправил за ухо.
– С таким же успехом можно собирать в ведро туман. – Алли закрыла глаза. – Мне очень жаль, что я тебя разочаровала, прости, если это прозвучит невежливо, но не мог бы ты сейчас уйти?
– Почему?
– Я жутко выгляжу. У меня на животе какая-то дрянь, которая, возможно, сведет в могилу или заразит все человечество. С меня ведрами льет пот, и я, скорее всего, плохо пахну. Я, мягко говоря, иначе представляла себе нашу встречу. – Она вздохнула. – Я купила пеньюар.
– В самом деле? – Росс встал, достал мобильный и поискал по Интернету ближайшую больницу. – Какого цвета?
– Синего. Потрясающий оттенок.
– Я бы на это поглядел. С недавних пор темно-синий – мой самый любимый цвет. Я вызываю такси. Где твоя спальня?
– Если ты уезжаешь, зачем тебе знать, где моя спальня?
«Лихорадка не лишила ее способности соображать, – подумал Росс. – Это хорошо».
– Я не уезжаю. Мы едем вместе. Только достану твое пальто и какую-нибудь обувь. Я повезу тебя в ближайшую больницу скорой помощи.
– Нет, не повезешь. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.
– Алли, прекрати идиотничать. Ты вся горишь, у тебя на животе страшная сыпь, и ты поедешь в больницу, даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и отнести вниз.
Еле живым голосом она тут же сообщила, что именно он может пойти и сделать с собой прямо сейчас. Росс ухмыльнулся ее несломленному духу.
– На самом деле я планировал сделать это с тобой.
– Странный ты человек. – Алли села, но согнулась от боли. – Почему ты просто не уедешь? Я сама доберусь до доктора.
– Я не такой доверчивый. Стоит мне уйти, и ты опять ляжешь на диван, а через неделю твоя семья найдет твой раздутый труп. Если думаешь, что плохо выглядишь сейчас, подумай о том, как будешь смотреться тогда. Перестань спорить, милая, ты едешь в больницу.
– Господи, если бы я знала, что ты такой надоедливый, ни за что не согласилась бы с тобой переспать, – пробормотала она, когда он скрылся в холле.
– Я не надоедливый. Это ты упрямая. – Он вернулся с парой удобных мягких сапожек в руках. – Обувайся, Джонс.
– Мне не надо в скорую. Я просто позвоню и запишусь к доктору.
– Алисса. – Росс вздохнул. – Сделай мне одолжение, пожалуйста. Я пролетел двенадцать тысяч километров, чтобы тебя увидеть. – Он использовал свой самый уставший, самый траурный голос и с удовлетворением отметил, как ее лицо мгновенно приобрело виноватое выражение.
– Что?
Подобный трюк срабатывал всегда. Да, это девчоночья уловка, но Росс не стеснялся манипулировать людьми, чтобы быстро добиться своего.
– Давай сделаем это. Потому что это все равно произойдет, и не важно, будешь ты мне содействовать или нет.
Он сунул ее ноги в сапожки, поднял с дивана и вывел в коридор. Там вдел ее руки в рукава пальто, застегивать не стал, чтобы не задевать волдыри.
– За больными ты ухаживаешь паршиво, Беннетт, – мятежно заявила Алли.
Он ответил ей ироничным взглядом.
– Это потому, что я собирался провести время в твоей постели, а не возле твоего смертного одра. – Он быстро поцеловал ее в губы. – Пошли, женщина-зомби.
– … – не выдержала она, но улыбнулась.
– Да-да. Это тоже входило в мои планы.
– Опоясывающий лишай.
Алли посмотрела на симпатичного темноволосого доктора Диши, который разглядывал сыпь у нее на животе. Какой милый и терпеливый человек. Она перевела взгляд на Росса. Тот стоял в стороне, хмурился и тыкал в свой телефон. Что ж, у него есть причины хмуриться. Как там его… опоясывающий лишай только что испортил ему ночь разнузданного секса.
– От чего он бывает? – спросила Алли.
– Это вирусная инфекция. Вирус живет в организме большинства людей, и нужен какой-то толчок, чтобы он пробудился и стал активным. Пониженный иммунитет, болезненное состояние, стресс.
– В точку, в точку и еще раз в точку, – заметил Росс, не поднимая головы.
– Почему ты все еще здесь? – грубо поинтересовалась Алли.
– О, надеюсь на то, что к тебе чудом вернется сексуальное желание и обычное солнечное настроение. Хотя погоди, обычно настроение у тебя не солнечное.
Доктор засмеялся. Алли захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Не в доктора, конечно, в Росса.
– По шкале от одного до десяти, как бы вы оценили уровень своего стресса?
– Четыре. – Ну, скорее, семь или даже девять, но не стоит признавать это вслух!
– Сто четыре. Господи, посмотри на себя! Тебя можно смело помещать на плакат «Стресс у работников крупных корпораций». Худоба, взвинченность, недостаток сна.
– Вообще-то врач здесь он, а не ты!
– В любом случае он, кажется, прав, – заметил доктор, и Алли разозлилась уже на него.
Типично мужское поведение. Они всегда поддерживают друг друга.
– Длительный стресс ослабляет защитные силы организма, и вирус активируется.
– И каково лечение?
– Курс противовирусных препаратов. Отдых. Никакого стресса.
– Отдых, – повторил Росс. – Никакого стресса.
Нет, ей просто жизненно необходимо что-нибудь в него кинуть. А под рукой, как назло, ничего нет.
– Выкуси.
Доктор опять засмеялся:
– Господи, с вами действительно смешно. Как давно вы вместе?
– Мы не вместе, – сквозь зубы выдавила Алли.
– Она просто использует меня как сексуальный объект.
– Вот именно. Поэтому уходи! Прямо сейчас! Брысь! – крикнула она. Давно никто так не выводил ее из себя.
– Я бы предпочел, чтобы сегодня ночью вы не оставались в одиночестве, мисс Джонс. У вас все еще кружится голова, и если упадете в обморок и ударитесь, последствия могут быть, сами понимаете, какие.
– В любом случае я не хочу оставаться с ним. – Да, не так она представляла первую ночь с Россом.
Она должна была благоухать и сиять. Быть сексуальной и спокойной. Волосы не должны были быть грязными, глаза красными, будто она шесть дней подряд курила марихуану, а голова не раскалывалась бы от боли.