Однажды утром они лежали, обнявшись, на кровати, расслабившись после страстной долгой любви. Пальцы Джианни нежно гладили плечи Мег, а она смотрела на небо сквозь открытые балконные двери. Теплый предрассветный ветерок тихо шевелил белые занавески, открывая манящий вид на склон холма, окутанного синей дымкой. Низко над землей носились ласточки, наполняя воздух щебетом. Это был единственный звук, который слышала Мег, свернувшись в уютном тепле рук Джианни.
Она вздохнула:
— Знаешь, Джианни, а у тебя такая же жизнь, как у этих ласточек. Они всегда в движении. Я ведь раньше никогда не покидала Англию. Мои ноги прочно укоренились на родной земле, и я либо ждала первого прилета ласточек, либо смотрела, как они собираются улетать осенью в теплые края, как сейчас…
Джианни перестал ее гладить. Приподняв голову, он вопросительно взглянул на нее:
— Ты хочешь сказать, что мой новый международный координатор по садоводству не был нигде, кроме Тосканы?
Мег покачала головой. С блаженной улыбкой она закрыла глаза, крепко обхватив рукой его широкую грудь:
— А мне и не надо. Все, что мне нужно, у меня есть здесь.
— Да…
Голос Джианни был задумчивым. Мег открыла глаза. Это единственное слово насторожило ее. С их самого первого опьяняющего поцелуя ее мысли были наполнены фантазиями, мечтами, и теперь Мег жила в волшебной реальности, в которой она была его любовницей. Но Мег болезненно осознавала, что ее положение имеет «срок годности». Не важно, в какой неге она купалась сейчас, она не могла позволить себе не заметить малейших признаков того, что ее время истекло. Она находилась на грани между счастьем и несчастьем, и поэтому ей приходилось быть чуткой к любой перемене настроения Джианни.
— То есть… пока это положение устраивает нас обоих, — сказала Мег, стараясь говорить так же невозмутимо, как и Джианни, — я могу общаться с твоей зарубежной клиентурой по Интернету, делиться с ними опытом…
— В то время как я буду наслаждаться тобой, — коротко сказал он, громко целуя ее в макушку.
Мег улыбнулась. Она заметила, что Джианни был естественным лишь тогда, когда она не видела выражения его лица. Он всегда был более страстным в темноте, чем при свете дня. И теперь, когда лицо ее было прижато к его груди, она лишь по биению его сердца могла догадаться о том, что он беззвучно смеется. Мег быстро подняла голову, но Джианни прекрасно умел скрывать свои чувства. Лицо его не выражало ничего, кроме блаженного удовлетворения.
— Ты смеешься надо мной?
— Никогда, — сказал он тоном, который ни на секунду не убедил ее. — Тебе придется признать, mia dolce, что специалист по тропическим растениям, который получил все свои знания из книг, прежде чем считать себя по-настоящему квалифицированным специалистом, должен расправить крылья… — Джианни произнес эту фразу с удовольствием.
Снаружи раздался пронзительный крик ласточек, разлетевшихся в разные стороны при появлении ястреба. Мег вздрогнула, но Джианни успокоил ее, нежно погладив ее руку:
— Именно поэтому я хочу увезти тебя отсюда ненадолго. Мадейра — прекрасное место, оно нам вполне подойдет. Нега и роскошь, окруженные морем цветов. Что ты скажешь на это?
Райский остров, и Джианни будет все время с ней, не отвлекаясь на повседневные дела? Откинув назад голову, Мег поцеловала Джианни долгим нежным поцелуем, затем прошептала:
— Это фантастика. Когда мы выезжаем?
Но восторг ее длился недолго. Когда Джианни принимал душ, она взяла его ноутбук, чтобы зайти в Интернет. Первая же страница, посвященная отдыху на Мадейре, гласила о том, что это «самое идеальное место для медового месяца». Эта строчка означала для Мег лишь одно — страдания. Она уставилась на экран. Если остров Мадейра рекламируют именно так, то это место будет наводнено новобрачными. А Мег меньше всего на свете хотела их видеть. Закрыв компьютер, она медленно побрела через спальню в сторону ванной комнаты.
Джианни стоял под душем. Но вместо того чтобы присоединиться к нему, Мег остановилась снаружи, погруженная в свои мысли. И только когда Джианни выключил массажный душ, который они оба так любили, он понял, что она смотрит на него.
— Ты не можешь дождаться меня, милая?
Шагнув вперед, он поднял ее на руки. Прижавшись мокрым телом к ее тонкому белью, он мгновенно промочил его насквозь. Мег затрепетала. Было бы так легко, так сладко отдаться этому мгновению, позволить Джианни унести ее снова в кровать, но сначала ей надо было задать ему вопрос.
— Джианни… Ты когда-нибудь был на Мадейре? — спросила она в перерыве между поцелуями.
— М-м-м… Да, бывал, — пробормотал он, уткнувшись лицом в ее волосы.
— И тебе там понравилось?
— М-м-м… — Ответ его был неясным, но ласки преисполнены значения. — Ты будешь чувствовать там себя как дома. Это все равно что жить в оранжерее плюс еще теплый дождь, как в Англии.
— И на этом острове нет ничего, что… вызвало бы твое беспокойство? — настойчиво продолжала Мег, думая о всех этих новобрачных.
Джианни взял Мег на руки и бережно понес ее к кровати:
— Нет. Совершенно ничего. Если беспрерывно будет лить дождь, то у нас есть чем заняться в номере…
Долго и неспешно Джианни показывал ей, чем они будут заниматься в номере. Мег быстро забыла о всех своих переживаниях, отдавшись его жарким ласкам. В конце концов она заснула в его руках самой счастливой женщиной на свете.
Проснувшись от какого-то шума, Мег протянула руку, чтобы дотронуться до Джианни, но его рядом с ней не оказалось. Услышав голоса в большой комнате, она босиком подошла к двери. Пустой поднос с завтраком был унесен наверх. Джианни стоял в дальнем конце комнаты, спиной к двери. Его темный силуэт выделялся на фоне залитого солнцем балкона. Джианни смеялся, разговаривая с кем-то по телефону.
— Я уверен, она расскажет тебе об этом сама — сколько учебных заведений она окончила, — услышала Мег. — Ничто не может остановить ее. Взгляни на меня — я никогда не сдавал ни одного экзамена в своей жизни. И это не причинило мне никакого вреда. Отец был помешан на этих делах, и к чему это привело? Да, я знаю, знаю! Невероятно, да?
Мег едва могла поверить своим ушам. Джианни насмехался над ней! Хуже того, он насмехался над ее образованием, за ее спиной, с не знакомым ей человеком…
Ярость вскипела в крови Мег, словно штормовая волна. Со дня их первого поцелуя она готовилась к тому, что Джианни может изменить ей с другой женщиной. Но этот разговор она восприняла как совершенно неожиданное предательство. Джианни не уважал ее работу!
Это конец.
Мег ринулась отстаивать свое достоинство. Услышав какой-то шум, Джианни повернулся к ней, широко улыбнувшись.
— Ах, извини, Чико, больше не могу с тобой разговаривать, у меня важное дело… — многозначительно промурлыкал он, оценивающим взглядом окинув Мег, пока она приближалась к нему. Но когда он взглянул на ее лицо, то перестал улыбаться. — Чао! — Бросив единственное слово в телефонную трубку, он закрыл аппарат и отложил в сторону. — Что с тобой? Что-то случилось? Кто тебя обидел?
— Ты! Я слышала, как ты пренебрежительно отзывался обо мне! — Мег кипела от гнева.
— Когда?
— По телефону — только сейчас!
— Ах, это… — Джианни непринужденно улыбнулся, пожав плечами. Сделав к ней шаг, он хотел обнять ее, но Мег уклонилась.
Охваченная негодованием, она сжала кулаки:
— Как ты смеешь принижать мою работу?
Джианни не желал спорить с ней. Он направился к балкону:
— Для нас там накрыт стол. Пойдем и позавтракаем на солнышке.
Его примирительный тон разозлил ее еще больше.
— Не надо уходить от разговора! Разве не я возродила сад? Ты всегда так отзываешься о моей работе, будто она ничего не значит!
Глаза его превратились в лазерные огоньки.
— Ты сама поторопилась сказать, что это для тебя — не работа. Я только повторил то, что ты часто говорила сама.
Мег попыталась сделать несколько глубоких успокаивающих вдохов. Но ей это не помогло. Слова сами сорвались с ее языка:
— Я не впустую провела все эти годы в колледже!
— Нет, конечно. Как часто сама мне говорила, ты училась для того, чтобы получить дипломы и рекомендательные письма, — спокойно ответил Джианни.
— Благодаря им я получила эту работу!
Лицо Джианни было суровым, когда он покачал головой:
— Нет, ты получила эту работу потому, что произвела впечатление на моего отца. Ты понимала, о чем вы говорили. Ясно видела, чего можно достичь. И это была единственная причина, почему ты получила эту работу, Меган. И ты могла бы быть совершенно необразованной, как и я. Просто у нас одни и те же цели — сделать поместье Кастелфино продуктивным и прибыльным, насколько возможно. Я хотел добиться этого, расширив производство вина. Ты взглянула на проблему под другим углом зрения. Я даже не думал превращать поместье в приятное место для отдыха и экскурсий, пока ты не стала реконструировать здесь сады. Этого никогда бы не произошло после смерти моего отца, но я позволил тебе начать эту работу.
— Ах, значит, ты позволил! — взорвалась она. — Ты меня совершенно не уважаешь! Ты насмехаешься надо мной каждую минуту, каждый день! Я для тебя игрушка, с которой ты развлекаешься в постели и в своем игрушечном саду. Ведь это все спектакль! Когда тебе захочется жениться, ты выставишь меня за дверь, и я снова стану твоим работником — причем высокооплачиваемым и поэтому нежелательным!
Ничего не видя перед собой, она бросилась собирать свою одежду, которая была разбросана где попало. Джианни поднял руки, стараясь успокоить ее, но Мег уже одевалась.
— Успокойся, Меган. Нам обоим надо подумать, прежде чем сказать что-либо, о чем мы потом пожалеем. Я приготовил нам обоим ванну, зажег твои любимые свечи с запахом розы и лаванды…
— Не беспокойся. Ласковыми речами ты не заманишь меня больше к себе в постель, Джианни. Все кончено. Я ухожу!
Джианни недоверчиво смотрел на нее: