— Это почему же?
— Хоть и говорят, что беременность красит женщину, но большой живот, пигментные пятна вовсе не украшают. Однако ради ребенка пришлось пойти на жертвы.
— Вы…ждете ребенка? — удивленно спросила Мария Ивановна, а Светлана, наконец, подняла голову и взглянула на Викторию.
— Не очень заметно, правда? — кокетливо произнесла Виктория. — А уже около пяти месяцев. Я не сообщала Сереже, боялась сглазить. Мы столько лет ждали этого ребенка! Я где только ни лечилась! И вот наконец… Прилетела, хотела сделать ему сюрприз, а его нет.
— Я вас поздравляю, — только и сказала Мария Ивановна, а при этом подумала, что Сергея ожидают два таких сюрприза, и неизвестно, какому он больше обрадуется.
— Вам, наверное, хочется отдохнуть, — сказала Мария Ивановна, поднимаясь. — В вашем положении. И только с самолета…
— Пожалуй, вы правы, Мария Ивановна. Ведь вас так зовут? А девушку Светланой? Мне Рая сказала.
— Да, да, верно. А вас Виктория Михайловна. Тоже Рая сообщила.
— Можно без отчества, — высказала пожелание Виктория, улыбаясь.
Мария Ивановна и Светлана удалились в свою комнату. Девушка села на постель и молча уставилась в окно. Мария Ивановна все еще не могла освободиться от напряжения, с которым вела беседу за столом, и нервно спросила:
— Что молчишь, детка?
— А что сказать? — Светлана оторвала взгляд от окна, и Марии Ивановне показалось, что она сразу постарела на несколько лет. Хотя девушка и осознавала, как не прочны выпавшие ей неожиданные радости, все-таки, наверное, она не предполагала, что они будут такими короткими.
— Мария Ивановна, давайте отдыхать, — попросила она. — Я не в состоянии сейчас ни о чем думать.
— Конечно, детка, — согласилась Мария Ивановна и тоже легла.
Они пролежали молча больше часа, но каждая знала, что обе не спят. Говорить не хотелось, а тем более — принимать какое-то решение. Их долгое молчание прервал стук в дверь.
— Войдите, — сказала Мария Ивановна, и они со Светланой встали с кроватей.
Вошла Виктория. Теперь она была в каком-то замысловатом легком платье, сквозь которое живот проступал заметнее, чем через ее дорожный костюм. Сомнений не было — она ждала ребенка.
— Вы уже успели отдохнуть? — осведомилась хозяйка.
— Пожалуй… — ответила за двоих Мария Ивановна.
— Тогда я приглашаю вас посмотреть мои новые модели — я привезла диск с показами в Польше и Финляндии. Думаю, вам будет интересно.
Гостьи возражать не стали и отправились смотреть новые образцы законодательницы моды. Они вообще все еще не оправились от неловкости своего положения, в которое так неожиданно попали.
Виктория поставила диск, и на экране появилась она сама в отличном брючном костюме, потом — в вечернем платье, затем — практически в бикини, потому что самым большим предметом из одежды на ней оказалась летняя шляпа огромного размера.
— Это из моих ранних коллекций. Когда я сама демонстрировала некоторые экземпляры. Я записала их на этот диск для сравнения с новыми, — прокомментировала Виктория.
Показ продолжался под негромкую музыку. Платья сменялись деловыми костюмами, плащами, пляжными нарядами, пеньюарами… В демонстрации моделей не было никакой системы. Казалось, что Виктория собрала на этот диск все самое яркое и значимое из разных коллекций. Но вот на экране появилось что-то очень легкое, воздушное, похожее на древнегреческую тунику. Виктория остановила кадр и, глядя на Светлану, сказала:
— А вот это как будто специально для вас. Вам бы очень пошло.
Светлана улыбнулась из вежливости — ей самым лучшим нарядом всегда казался белоснежный медицинский халат. Виктория, скользнув взглядом по тонким пальцам девушки, отметила:
— У вас прекрасный вкус, колечко изумительное. Сами выбирали или подарок?
— Подарок, — глухо выдавила из себя Светлана.
— Боже, как я любила раньше подарки! — продолжала Виктория. — Сережа буквально засыпал меня подарками в первые годы совместной жизни. Он и сам получал от этого удовольствие. А теперь я ему приготовила подарок — он так мечтал о ребенке!
Она погладила живот, и Светлана увидела на ее руке изящное колечко, очень похожее на свое, тоже с двумя бриллиантиками. Чему же удивляться? Ведь их выбирал один и тот же человек. Виктория поднялась:
— В это время я всегда пила кофе, а теперь пью чай — боюсь, как бы не навредить чем-нибудь малышу. Представляете, он уже толкается. Подает мне сигналы. А я ему отвечаю: подожди, вот скоро устрою тебе встречу с папой, пусть он тоже тебя послушает. Думаю, Сережа очень обрадуется.
Она засмеялась и опять погладила живот, будто уже ласкала своего ребенка.
— У нас будет сын, — сказала Виктория, — я ходила на УЗИ, там уже все хорошо видно. Представляете, сын! Такого подарка Сережа не ожидал.
Она снова засмеялась. Гостьи вежливо улыбались, слушая хозяйку. Она подавляла их своим великодушием, отчего они чувствовали себя, что называется, «не в своей тарелке».
— Итак, идем пить чай со всякими вкусностями. Я посылала Раю в кондитерскую. Прошу вас в столовую.
— Да вроде еще ничего не хочется, — попыталась отказаться Мария Ивановна.
— О, нет, не возражайте, пожалуйста, — перебила ее Виктория. — Я совершенно не выношу одиночества за столом.
— А как же в Москве…в отсутствие Сергея Александровича… — напомнила Мария Ивановна.
— Там у меня полно друзей. А во время показов со мной рядом мои помощники. Думаю, когда родится сын, Сережа не будет надолго отлучаться из Москвы. А вот и Рая! Уже приглашает за стол.
Гостьям ничего не оставалось, как идти вместе с хозяйкой в столовую. Беседа продолжалась, в основном, между Викторией и Марией Ивановной. Светлана лишь изредка односложно отвечала на вопросы хозяйки о том, что ей больше всего понравилось в Сочи, какой шоколад она любит, считает ли полезным зеленый чай… Наверное, так ведутся в их кругу светские беседы. Светлана с трудом сдерживалась, чтобы не уйти раньше, чем того пожелает Виктория, которая каждой мелочью старалась подчеркнуть, что она здесь хозяйка, что у них с Сергеем все просто замечательно, а нынешняя долгая разлука — всего лишь результат большой занятости их обоих. Возможно, догадывалась, что за гостьи поселились на их вилле.
— Мне приятно было провести время в вашем обществе, — любезно сообщила Виктория, — но дела зовут в Москву. Через час я уезжаю в аэропорт. А вы оставайтесь и живите, сколько захотите.
— Так вы не станете ждать Сергея Александровича? — в замешательстве спросила Мария Ивановна.
— Не стану. У меня дела.
— Ради ребенка дела можно бы и оставить, — посоветовала Мария Ивановна.
— Сейчас не могу, готовлю новый показ, осенне-зимний. Придется ехать в Чехию.
— Не повредит ли это ребенку? — выразила опасение Мария Ивановна.
— Меня будет сопровождать подруга, прекрасный доктор. Да я себя великолепно чувствую! К тому же это последняя командировка, потом сосредоточусь на предстоящих родах, сделаю все возможное, чтобы ребенок хорошо развивался и родился здоровым.
Мария Ивановна пожала плечами: дескать, дело хозяйское. Виктория вызвала такси и действительно уехала в аэропорт. Прощаясь, она оставила Марии Ивановне свою визитную карточку с номером мобильного телефона. Гостьи облегченно вздохнули, теперь хоть можно было спокойно обсудить сложившуюся ситуацию.
— Зачем она прилетала, как вы думаете? — спросила Светлана.
— Уж, конечно, не для того, чтобы показать нам свою коллекцию, — ответила Мария Ивановна. — Она упорно демонстрировала благополучие семейных отношений: если ее и мужа что-то и разлучает, так это только дела. Вот что она хотела нам показать. Это был мудрый шаг: без скандала, очень культурно устранить соперницу.
— Но она даже не спросила, кто мы, как оказались на вилле…
— Это ей стало каким-то образом известно. Она прилетела посмотреть на тебя и утвердить свои права на Сергея, отца их общего ребенка. Но и ты носишь его ребенка. Теперь выбор за Сергеем.
— Не будет никакого выбора, — твердо сказала Светлана.
Мария Ивановна недоуменно подняла брови. Светлана несколько раз прошлась по комнате, обхватив тонкими руками худенькие плечи, и сказала:
— Сядем, поговорим.
Они сели в кресла друг против друга. Светлана казалась спокойной, как человек, принявший четкое и ясное решение. И начала говорить:
— Сейчас у меня гадко на душе. Но не потому, что Виктория продемонстрировала свои права на Сергея, я никогда и не претендовала на то, чтобы стать его законной женой. Я же знала, как мало мне осталось жить. Но разве я виновата, что в эти оставшиеся месяцы хочу получить как можно больше радостей? У меня их было так мало! И вот совсем не осталось времени, чтобы насладиться всеми возможными удовольствиями.
— Мы еще не знаем, детка, результатов анализов и рентгена. Может, дело идет на поправку?
— Напрасная надежда. Я же чувствую, что слабею. Но мне надо продержаться до рождения ребенка. Мне почему-то кажется, что это будет девочка. Я хочу ее увидеть. Мне уже повезло, что я познала настоящую любовь. Я знаю, Сергей меня любит, для него, как и для меня, наши отношения не были лишь курортной интрижкой. Но у нас нет будущего. И я больше не могу его обманывать. Ведь он не знает о моей болезни и, возможно, даже думал развестись, чтобы жениться на мне. А я с самого начала обманывала его, давая такую надежду. И теперь у меня так нехорошо на душе. И с вами я не была честной. Я не думала, что вы знаете о моей болезни, когда принимала ваше предложение быть вашей спутницей, помощницей. Но потом-то догадалась, что вы знаете. А какая из меня помощница? Одна обуза. Теперь мне и перед вами совестно.
— Это ты брось, детка! Без тебя я бы чувствовала себя одинокой, а с тобой мне так хорошо!
— Мне с вами тоже. Благодаря вам и Сергею я за три месяца получила столько радостей, сколько не получала за всю свою жизнь. Это моя самая счастливая осень. Но все когда-нибудь кончается, и я уже решила…