С этими словами Константин повернулся и, захватив со стола сигареты и спички, оставил спальню.
Марика села на кровать, потом легла, разглядывая лежавший на ковре халат и осколки «пепельницы» на полу. А после этого совершенно неожиданно для себя разрыдалась, как ребенок, которого обидели до глубины души. Так она не плакала уже давно, как минимум лет десять. И больше всего на свете ей хотелось собрать вещи и уйти из этого дома навсегда, хлопнув дверью.
Минут через двадцать, когда слезы почти высохли, и осталось только характерное для таких эмоциональных переживаний бессилие, она выключила лампу и, свернувшись калачиком, задремала.
… Наутро она выглядела ужасно. Именно такой вывод сделала Марика, изучив свое отражение в зеркале в ванной. Она подумала о том, что ей скоро тридцать, и надо начинать следить за собой тщательнее. Хотя куда уж тщательнее: косметолог раз в две недели, регулярные занятия йогой и фитнесом, тренажерный зал и немного танцев, если на последние есть время. Работа обязывала ее выглядеть идеально: каждый день она встречалась с людьми, которые должны были видеть в ней не только профессионала, но и знающую себе цену женщину. Марика, сняв халат, долго рассматривала свое тело, гладила влажные после душа волосы, а потом достала необходимую косметику и провела перед зеркалом в два раза больше времени, чем она обычно тратила на утренний макияж.
… Константин появился на кухне бесшумно. Если бы Марика не уловила краем глаза движение, то так бы и осталась сидеть, изучая чашку. Она потушила в пепельнице сигарету — вторую со вчерашнего дня.
— Доброе утро, — сказал он. Конечно же, сказал только из вежливости — Марика была уверена в том, что ему не терпится задать вопрос «почему ты куришь?».
— Я бы не сказала, что оно доброе, — ответила она. — Но тебе, наверное, хорошо спалось.
— Я не спал ни минуты. Но макияж накладывать не умею, а поэтому, наверное, выгляжу паршиво.
— Немудрено. Я бы тоже выглядела паршиво, если бы столько пила.
Марика повернула голову и посмотрела на мужа.
— Твой взгляд неизменно красноречив. — Он оглядел кофеварку, будто пытаясь понять, остыл ли кофе, и нажал на кнопку. — Но ты выглядишь великолепно. Как всегда.
Она вздохнула и снова перевела взгляд на чашку.
— Тут достаточно кофе на двоих, — уведомил ее Константин. — Хочешь?
— Нет, благодарю. У меня болит голова.
— Ты сможешь выкурить еще одну сигарету. Гораздо приятнее курить, когда рядом с тобой стоит чашка с кофе.
— Я не курю.
В подтверждение своих слов она отодвинула от себя пепельницу — так, будто пару минут назад не курила, а просто держала сигареты в руках.
— Ты завтракала? — продолжил Константин.
— Я позавтракаю на работе.
Он поставил чашку на стол и присел.
— Я хотел попросить у тебя прощения за то, что произошло вчера. Я недостойно себя вел, особенно тогда, когда пришел к тебе ночью. Но меня расстроило то, что ты пришла так поздно. Я, как последний осел, неделю пытался заказать столик в этом ресторане и сделать тебе сюрприз, а когда заказал, выяснилось, что ты работаешь сверхурочно. Если бы ты сообщила мне об этом раньше…
— Я не могу понять одного: почему ты всегда, каждый раз оставляешь за собой право на это «но», Константин? «Мне нужна жена, а не женщина, которая постоянно пропадает на работе и не может освободить один вечер для мужа», — повторила она его вчерашние слова, сказанные за ужином. — Как я должна на это реагировать? Может, я должна промолчать? Как «добропорядочная жена»?
— Ты могла хотя бы не устраивать скандалов.
Марика поднялась, приняв решение в пользу еще одной чашки кофе, и направилась к кофеварке.
— Скандалов? — переспросила она. — Это я демонстративно встала из-за стола посреди ужина и ушла в свой кабинет? Или это я обвиняла тебя в том, что ты так много работаешь, что у тебя не хватает сил и времени даже для того, чтобы нормально поесть, не говоря уже о том, чтобы уделить мне немного внимания? Я вчера заявилась к тебе в два часа ночи, еле стоя на ногах после выпитого, и приставала к тебе, потому что мне захотелось заняться с тобой любовью?
— Это был я. Но ты должна понять меня. Ты видишь, в каком я состоянии. Я весь на нервах. Я могу сказать черт знает что, ты ведь знаешь, что в такие моменты мне трудно держать себя в руках. Но я ведь… попросил у тебя прощения. Или этого недостаточно?
Марика промолчала. Она взяла сахарницу, заглянула в нее и, обнаружив, что сахара практически нет, открыла шкаф в поисках нового пакета.
Константин взял со стола сигареты и закурил. Он по-прежнему смотрел на жену, не опустив глаз даже тогда, когда она вернулась за стол.
— На самом деле, мы можем куда-то пойти в любое время. Бог с ним, с рестораном. Мы могли бы сходить в театр. К примеру, послезавтра. Мы могли бы просто погулять. Что ты об этом думаешь?
Марика сделала глоток кофе.
— Я думаю, Константин, — ответила она, — что послезавтра у меня не будет срочной работы. Но завтра, черт возьми, начнется война с Ираном, война с Сирией, война с Ираком или какая-то другая идиотская война. И тогда семья для тебя снова отойдет на второй план, а на первом плане будет работа, безопасность страны и твои вечные государственные тайны, из-за которых ты не можешь говорить о работе даже со своей женой. Со своей женой! Что это за работа, если ты не можешь поделиться со мной, с самым родным человеком и рассказать о том, как прошел день? Ты работаешь, как проклятый, и, наверное, думаешь, что можешь заработать все деньги на свете!
— Деньги тут не при чем. Я уже говорил тебе, что на данный момент для меня важны не деньги, а приобретение профессиональных навыков. Когда моя работа будет доставлять меньше хлопот, я буду думать о деньгах. И о нас с тобой.
— У нас есть деньги. Мы можем позволить себе купить новый дом, поменять машину, поехать на экскурсию в Европу на пару месяцев, наконец. Но у нас нет для этого ни сил, ни времени, ни желания. Ты думаешь, что ко времени окончания твоего испытательного срока положение дел изменится в лучшую сторону? Лично я в этом сомневаюсь. Ты помнишь, когда мы в последний раз куда-то ходили вместе? Помнишь, когда мы в последний раз позволяли себе отдыхать? Просто отдыхать, гулять, атить деньги на ерунду, спать по двенадцать часов в сутки, плавать в бассейне, играть в бильярд, заниматься любовью с утра?
Константин пару раз затянулся сигаретой и рассеянно пригладил волосы ладонью.
— Пару месяцев назад, — ответил он. — Но если ты хочешь куда-нибудь поехать…
— Я не хочу никуда ехать, — перебила Марика. — Я хочу, чтобы мы с тобой уделяли друг другу больше времени и внимания. Я не прошу у тебя дорогих подарков, каких-то непонятных обещаний, не хнычу, не устраиваю скандалов, не задаю глупых вопросов, не напрашиваюсь на комплименты. Я хочу, чтобы мы чаще бывали вместе, Константин. Но не потому, что мы, вечно занятые деловые люди, оставили пустую строчку в ежедневнике для того, чтобы написать там «любимый человек». Потому, что нам обоим это нужно. — Она опустила глаза. — Я люблю тебя. И ты мне очень дорог. А эти выяснения отношений каждый раз заставляют меня думать о том, что такие люди, как мы, никогда не смогут завести нормальную семью. И что единственная любовь их жизни — это карьера. Начерта мне эти деньги, если в моей личной жизни полный бардак?
— Это неправда. — Константин сжал ее руки, оставив недокуренную сигарету в пепельнице. — Если бы я думал, что единственная любовь моей жизни — это карьера, то никогда бы на тебе не женился. Я готов сделать для тебя все, что угодно, и никакая карьера не встанет на пути к нашему счастью. — Он поднялся, подошел к ней и обнял. — Когда ты смотришь на меня такими глазами, мне хочется что-нибудь с собой сделать. Просто мне вчера был так паршиво, что… — Он замолчал, остановившись на полуслове, и коснулся ее шеи. — Ладно. Не будем об этом.
Марика вздохнула и встала, вежливо убирая его руку.
— Извини, мне пора идти. Я опоздаю. Мы и так заговорились. А день у меня сегодня более чем…
— Нет. Я хочу, чтобы сегодня ты осталась дома. Со мной.
Она со смехом покачала головой и, взяв со свободного стула сумочку, пошла к дверям, но Константин обнял ее за талию и прижал к себе.
— Похоже, я плохо себя объяснил? — спросил он, наклоняясь к ее губам. — Я хочу, чтобы ты…
— Ты представляешь, что со мной сделают, если я не выйду на работу?
— Сейчас я тебе все объясню.
После этих слов Константин, по-прежнему придерживая жену за талию, второй рукой достал сотовый телефон и набрал номер.
— Доброе утро, майор, — сказал он после короткой паузы. — Надеюсь, я не отвлекаю вас от дел? Я хотел сообщить вам, что сегодня меня не будет. У меня появились срочные дела в банке, которые необходимо решить как можно скорее. Нет-нет, ничего серьезного, но вполне может стать серьезным, если я вовремя не разберусь с этим. Да, бесконечная бюрократия. Благодарю вас. До завтра.
Марика облизнула губы и покачала головой.
— Ты сумасшедший, — сказала она.
— А теперь твоя очередь. Где твой телефон?
Она нашла нужный номер в телефонной книге и некоторое время слушала гудки.
— Янив? — заговорила она, нахмурившись. — Ты в дороге? Что за шум? Сегодня я не выйду на работу, у меня проблемы в банке. Что? Да нет, это не ссуды. Это не связано с делами, это личные проблемы. Нет, мне не нужны деньги. Нет, совещание с финансистами назначено на завтра. Все остальное отмени. Послеобеденные звонки я сделаю вовремя, для этого мне не надо сидеть в офисе. Завтра мы все решим. Хорошего дня.
Марика отключила телефон.