Второе объяснение цвета птичьих яиц связано с вопросом о том, как могут птицы противостоять пернатым гнездовым паразитам. Как же тем, наподобие обыкновенной кукушки, удается столь точно имитировать в своих яйцах облик яиц тех видов, на которых они паразитируют? Было время, когда считали, что самка кукушки внимательно рассматривала яйца своего вида-хозяина, запечатлевала их образ в своем мозгу, а затем передавала этот образ в матку, где он воспроизводился на поверхности яйца, которое она собиралась откладывать. Цветовые сканеры на это способны, но для кукушки эта задача, понятно, невыполнимая. Но даже в те времена, когда некоторые верили в эти небылицы, мало кто из коллекционеров яиц или орнитологов верил в них. Они знали, что каждая отдельно взятая самка обыкновенной кукушки всегда откладывала яйца одной и той же окраски, и это означало, что они не регулировали цвет своих яиц или не могли этого делать{160}.
Так как же возникает такое соответствие? Существует несколько возможных объяснений, в том числе предположение, что кукушка упорно разыскивает гнезда таких видов, чьи яйца похожи на ее собственные, и только на них останавливает свой выбор. Чтобы оценить справедливость этой точки зрения, давайте перенесем внимание с европейской обыкновенной кукушки на другого, гораздо менее известного гнездового паразита – кукушкового ткача.
Стоит жара, около 40 °C, дышать трудно. Воздух насыщен запахом опаленной солнцем травы. Ранее днем я прилетел самолетом из Лондона и теперь нахожусь в Чоме, Замбия, с визитом у коллеги Клэр Споттисвуд, которая изучает пернатых гнездовых паразитов. Наш поход по магазинам завершился, мы движемся через захудалые городские предместья по грязным дорогам, направляясь в то место, которое, на мой взгляд, выглядит диким бушем, но с точки зрения замбийцев представляет собой сельскохозяйственные угодья. Преодолев несколько миль, мы добираемся до фермы мэра Джона Коулбрука-Робджента – эмигранта, который выращивает табак. Его чернокожие работники живут на территории, именуемой «компаунд», в крохотных глинобитных хижинах, реже – в домишках из самодельного кирпича с минимальными удобствами. Я бывал здесь и раньше и встречал этих мужчин (но мало кого из их жен) и всякий раз удивлялся тому, насколько они разнятся друг от друга по внешности и манере поведения. Вы были бы рады приятной беседе с одними из них; других вы обошли бы десятой дорогой даже при свете дня, если бы не знали их. Они – искатели гнезд. Они в высшей степени успешно разыскивают гнезда как для мэра, так и для Клэр, которая изучала принадлежащую ему скрупулезно каталогизированную коллекцию яиц гнездовых паразитов для своего исследования.
Мэр умер в 2008 г. в возрасте семидесяти двух лет; его пережила его жена Ройс, с которой я до этого не был знаком. Когда мы приехали, она прогуливалась в саду, и, увидев ее издали, я подивился тому, как молодо она выглядит. Но позже оказалось, что на этот раз она была в белом парике, который сильно молодил ее. Без него она выглядела на свой действительный возраст. Мэр вырос в Лондоне в 1930-е гг. и был, подобно многим его современникам, увлеченным коллекционером яиц. Его детское хобби переросло с годами в навязчивую страсть, и позже он стал «одним из самых замечательных оологов XX в.»{161}. Окончив школу, Робджент вступил в армию и после нескольких переводов по службе был направлен в 1963 г. в Африку. Однако в 1969 г. он оставил службу и, несмотря на отсутствие предыдущего опыта в сельском хозяйстве, поселился в Замбии, где решил заняться выращиванием табака.
Но интерес к фермерству быстро сменился страстным увлечением птицами. Робджент обучил деревенских мальчишек искать гнезда, изготовлять коллекционные тушки птиц и правильно надписывать их. Одним из его учеников был Лазаро Хамусикили, который пристрастился к этим занятиям в десятилетнем возрасте и стал в итоге весьма опытным, обязательным и ответственным коллекционером. Успехи Лазаро вознаграждались звонкой монетой, которую, став старше, он тратил на алкоголь, и тогда мог временами пропадать на несколько дней. Когда я впервые встретился с ним в 2008 г., Лазаро едва разменял четвертый десяток лет, незадолго до того, как умер Робджент.
Ройс пригласила нас с Клэр в дом и разрешила осмотреть шкафы, где хранились коллекции ее покойного мужа. Яиц было великое множество, и, в противоположность яйцам кайр из собрания Лаптона в Музее естествознания в Тринге, все они были скрупулезно снабжены этикетками.
Робджент похоронен в буше неподалеку от дома, но его репутация тянется за ним, словно сотканный из противоречий кометный хвост. Частью это был перечень его разнообразных успехов; частью его репутация мало чем отличалась от реноме заурядного преступника. Какую трактовку вы предпочтете, зависело от вашей точки зрения. Страсть Робджента к птичьим яйцам была широко известна в кругах орнитологов и в природоохранных кругах. Иллюстрацией может служить запись в дневнике Робджента от 6 октября 1988 года: «Утром меня посетила команда во главе со старшим помощником комиссара Антикоррупционной комиссии, четверо его подчиненных, а также два человека из Музея Ливингстона и два скаута из Службы национальных парков и дикой природы… Они забрали… некоторые папки, письма, реестры, списки и дневники». По запросу евангелистских защитников дикой природы, Управление по делам дикой природы Замбии (ZAWA) обвинило Робджента в том, что у него нет лицензии или сертификата на коллекционирование яиц некоторых редких видов птиц. Суд состоялся в Чоме 22 декабря того же года. Как отметил в дневнике сам Робджент, на суде присутствовало много местных жителей и друзей, один из которых сделал «красивый жест» – захватил с собой пачку наличности на случай возможного назначения штрафа. Суд, начавшийся в 11:00, завершился в 12:30. В дневнике сказано: «Услышав от нескольких человек о превосходной работе, которую я проделал, судья сказал, что убедился в том, что моя деятельность способствовала важному вкладу в орнитологию Замбии, так что ее результаты пойдут на пользу нашим детям и детям наших детей… Так я был освобожден от уголовной ответственности. Судья также посоветовал властям оказать мне всяческую поддержку и предоставить разрешение на коллекционирование яиц». Надо сказать, однако, что разрешение так и не появилось{162}.
О скрупулезно каталогизированной коллекции яиц и шкурок Робджента было известно работникам британского Музея естествознания, и после его смерти они предприняли меры для ее перевозки в Тринг. Если вы думаете, что все прошло без сучка без задоринки и в обстановке доброжелательности между властями Замбии и ее прежним колониальным сюзереном (Замбия получила независимость от Великобритании в 1964 г.), а все дело ограничилось лишь обменом небольшим количеством бумажных документов, то сильно ошибаетесь. Главным камнем преткновения оказался отказ Министерства природы Замбии выдать Робдженту необходимые разрешения, что стало непреодолимым препятствием для перемещения коллекции в Великобританию. К счастью, вскоре после смерти Робджента Дуглас Расселл, хранитель коллекции яиц в Тринге, выехал в Замбию, составил каталог коллекции, упаковал ее и перевез на другую ферму для сохранности. И очень хорошо, что он это сделал, потому что через пару лет, когда мы с Клэр вернулись в Замбию, Ройс умерла, и хотя дом был заперт и якобы охранялся, в нем успели похозяйничать. Как бы кто ни относился к коллекционированию яиц, стало бы катастрофой, если бы записные книжки Робджента и многое другое из его достояния были украдены или втоптаны в грязь на полу бывшего его дома. Значительная часть документации все же была утрачена – факт, наносящий ущерб коллекции, как это произошло с собранием яиц кайр Лаптона{163}.
Предметом особого интереса Робджента были гнездовые паразиты и их хозяева, в частности кукушковый ткач, основными хозяевами которого являются коричневобокая приния, краснолицая цистикола и горстка других мелких невзрачных птичек, принадлежащих видам, которые остались не определенными. Самец кукушкового ткача, известного также как ткач-паразит, – прекрасного шафранно-желтого цвета, тогда как самка имеет скромную неброскую пятнистую бурую окраску, как и большинство самок ткачиков. Научное название птицы Anomalospiza переводится с латыни как «странный вьюрок»{164}.
Кукушковый ткач заинтересовал Робджента необычайной изменчивостью окраски яиц (как и яиц одного из его хозяев, коричневобокой принии), но еще и сходством, зачастую просто поразительным, между яйцами этих двух видов, когда их находили в одном и том же гнезде. Сходство между яйцами гнездовых паразитов и их хозяев приводило в восторг многие поколения коллекционеров яиц. Возможно, самым известным (или бесславным) среди них был Эдгар Чанс, богатый английский бизнесмен, который в самом начале XX в. накопил около 1600 яиц обыкновенной кукушки, которые хранились вместе с кладками птиц-хозяев, куда они были подброшены. Орнитологическое сообщество подвергло его остракизму за нечестные сделки с незаконно добытыми яйцами. Но Чанс провел ряд проницательных наблюдений и выпустил две важные книги, которые внесли существенный вклад в наши знания о биологии обыкновенной кукушки{165}.
Опираясь на содержимое своей коллекции, Робджент знал, что должны существовать различные «расы» самок кукушкового ткача, каждая из которых откладывает яйца определенного типа, подбрасывая их только в гнезда определенного вида-хозяина, будь то приния или краснолицая цистикола{166}.
Робджент так и не удосужился описать свои наблюдения над кукушковым ткачом, но незадолго до его смерти к нему приезжала Клэр. Познакомившись с его коллекцией яиц, она решила, что кукушковый ткач должен быть гораздо более многочисленным, чем ей казалось ранее, и мог стать, с помощью обученных Робджентом искателей гнезд, прекрасным объектом тщательного изучения. Она втянулась в эту работу и в течение нескольких следующих лет всячески помогала мэру, вербовала мальчишек для поиска гнезд и сделала параллельно несколько замечательных открытий.