Я встала и выглянула за дверь. И тоже молча покачала головой.
— Но почему он дождался смерти отца? Ведь если бы он так радел за правду, то рассказал бы в первую очередь ему! Уверена. Он сделал это намеренно, леди. Вам не в чем винить себя, - торопливо, но все ещё шёпотом я решила её поддержать.
— Вы хорошая девушка, и я желаю вам счастья. Попрошу лишь об одном: попробуйте их найти. Вот письмо, и я прошу не вскрывать его. Там есть вещи, которые нельзя знать чужим, - она снова порылась на столе и вынула из-под салфетки серый квадрат.
— Леди, я вряд ли смогу исполнить вашу просьбу. У меня нет возможно искать кого-то в городе. На днях я… будет свадьба и не уверена, что у меня будет право заниматься этим поиском, - почти со слезами в глазах, пожимая руку леди, ответила я.
— Возьмите. Я не настаиваю, но так у меня будет надежда, что они прочтут это письмо. Слуги не берут, им запрещено что-то принимать у нас…
— А леди Лилит? У нее больше возможностей. Давайте я поговорю с ней.
— Спрячь, - вдруг перешла на «ты» леди Безовек и с мольбой в глазах протянула письмо.
Я услышала в коридоре шаги и быстро сунула конверт в сумочку, висящую на локте.
— Так хочется вдохнуть запах моря, - голос и выражение лица её моментально изменились. - Мы каждое лето проводили в Керинстоне.
Служанка внесла поднос с чашками и пузатым чайником. Водрузив его на стол, прямо поверх лежащих здесь бумаг, принялась разливать чай.
Леди, в отличие от момента, когда я сюда вошла, теперь сияла. У нее появилась надежда в моём лице. А я решила попробовать исполнить её необычную просьбу.
Глава 23
Домой мы действительно попали в сумерках. Но не потому, что обездоленные леди требовали к себе больше внимания, нежели их нищие сёстры по ситуации. После пансионата, как называли его все окружающие, мы отправились…
Да, мы поехали в дом моего жениха. На ужин, который организовал в честь нашей помолвки господин Николс.
Не стану рассказывать, как я была удивлена и как посмотрела на свою «горячо любимую» тётушку, устроившую мне такой подарочек. Но хочу заметить, что без моего хищного взгляда в её сторону не обошлось.
— Тётушка, вы, оказывается, затейница! – прошептала я еле слышно, когда мы под руку вошли в светлый зал неимоверных размеров. – Это ж надо, какую вы мне «радость» сегодня подарили! Думали, я умру от счастья, коли узнаю заранее? Вот спасибо вам, и правда, знаете вы меня как облупленную…
— Не стоит говорить скабрезности. Я прекрасно чую твой настрой, дорогая. А не сказала, потому что милейш-ший господин попросил меня умолчать: он готовил тебе сюрприз, - она осторожно похлопала меня ладошкой, покоящейся на моем предплечье, и зашагала бодрее.
— Да, иначе за ночь я умерла бы от нетерпения, - добавила я. И получила по талии уже не ладонью, а довольно жестким кулачком.
— Леди, как я рад, что ваш выбор остановился на мне! – жених, упакованный в белоснежный, расшитый золотом мундир, походил на забытое с прошлого года пасхальное яйцо в золочёной подставке “от Фаберже”.
Лицо с прищуренными, но активно скользящими по мне глазками цвета полупрозрачной лазури блестело, аки блин: жених нещадно потел, силясь стоять ровно.
Покачивало бы его куда сильнее, если б не ещё одно существо рядом: пухлый лысеющий тип с такой же слащавой улыбкой, шарообразным телом, в коротком пиджаке, не скрывающем переход в тощие, как у жабы из мультфильма, ноги.
«Если это не сын, тогда здесь умеют клонировать престарелых господ за большие деньги.», - подумала я.
— Леди, большая честь для нас принимать таких гостей. Тем более вас, будущая леди Николс! – младший чуть наклонил голову. Может, он поклонился бы ниже, но упругий второй подбородок не позволял этому «упитышу» в полной мере выразить почтение прибывшим дамам.
Леди что-то сказала за меня, после чего нас проводили в столовую, где уже ожидали человек сорок разного уровня… хотелось сказать разложения, но я бы преувеличила. Да, все здесь дышали на ладан. Пахло не ладаном, но густо фонило ядрёными травами, чем-то горелым и… мясом.
Позже, заметив мою скривившуюся физиономию, тётушка шепнула, что так пахнет лекарство. И я решила: если меня оставят здесь после этого благоуханного ужина, я непременно разыщу эту траву и уничтожу. Казалось, именно в ней кроется секрет долголетия.
Описывать гостей я не стану, потому что при более внимательном рассмотрении меня начинало кидать в дрожь. Надо же было выбраться из своего больного и, прямо скажем, разваливающегося тела, чтобы попасть в это гнездо!
В итоге после ужина господин жених объявил о свадьбе, которую он готов устроить со дня на день. О швеях, которые прибудут в наш дом, чтобы успеть с платьем. О том, что жить мы станем здесь, в этом поместье, с сыном.
Сын, которого, к слову, звали Коллином, событию этому радовался больше остальных. Думаю, он уже потирал ладошки от открывающихся возможностей.
А я всё больше понимала, что прощание с домом тётушки явно ускорится. Не хотелось совершать такой отважный шаг с бухты-барахты, но… после замечания о моем приданом, переходящем в руки мужа перед венчанием, я отмела возможность побега после свадьбы.
Да, и такая идея меня посещала! Пусть бы думали: куда «молодожен» дел жену? Явно никто бы не заподозрил, что дева сбежала из этой вот «благодати». Но бежать в одних рейтузах, а могло случиться и правда, что дома меня держали бы в халате, я не могла!
Домой мы прибыли в молчании. Леди прохладной ладошкой притянула мою голову, поцеловала в щеку и, улыбаясь, поднялась к себе.
Я велела Лизи сделать кофе и принести в сад. Прихватила светильник со свечой и, по памяти разбирая дорогу, вышла в тишину и прохладу. Моё любимое местечко было украшено десятком подвешенных к навесу горшков с геранями.
Дать волю слезам казалось глупо, но всё время быть сильной оказалось невыносимо. Лизи хлопотала возле меня, но я заставила её уйти.
Конюх вышел из темноты неожиданно. Не спрашивая разрешения, присел на стул рядом, молча обвёл взглядом свою работу и совершенно счастливым голосом спросил:
— Вам нравится?
— Теперь всё это бесполезно, - солнце уже село, но свет от свечи хорошо освещал его лицо. Он беззвучно хмыкнул, и мне это совсем не понравилось.
— Вы можете забрать цветы с собой, - он заметил, что мне не понравилась его реакция, но как будто и не старался скрыть её. И не изменил выражения лица на извиняющееся.
— Идите спать. Я хочу посидеть одна.
— Уже объявили день свадьбы? – серьёзно спросил он.
— Я не хочу обсуждать свою жизнь с человеком, который представляется вымышленным именем, - слезы вдруг отступили, и я потянулась за чашкой с кофе.
— Леонард! – сказал мужчина и встал. – Доброй ночи, леди.
— Стой! – сама не понимая зачем, приказала я и отвела глаза от его спины.
— Что-то ещё? Вы уедете из этого дома. Надеюсь, моё имя, к которому вы имели такой интерес, и правда нужно было знать, - я теперь точно слышала его иронию.
— Уеду. Мне просто было интересно, зачем вы придумали себе глупое имя, - не найдя, что ответить, сказала я и тоже встала. Прихватила лампу и направилась в дом.
— Я в последнее время начинал думать, что вы менее заносчивы. А сейчас…
В голове спуталось после этой вот встречи вообще всё. В комнате я долго лежала, обдумывая побег, но всё время возвращалась к Леонарду. Да, это имя подходило ему. Но откуда мне знать, что он снова не наврал? Да и вообще, зачем я об этом думаю?
С утра прибыли швеи. Тётушка с Оливией отбыли тоже ни свет ни заря. И я решила, что следующая ночь в этом доме будет последней. Даже не вся ночь, а только самое её начало!
Список написать я не решилась, поэтому просто прокручивала в голове все детали какого-никакого плана. Он был прост, как таблица умножения. И на мой взгляд, в этой простоте крылся успех.
Ворота на ночь были закрыты. Перелезть через них я не смогла бы. Кроме той самой двери к речке, выхода я не знала. Было одно «но»: мне придется плыть мимо всей этой прелестной улицы, чьи дворы выходят на воду. В ночи это было опасно, но я считала, что состою из той самой прекрасной субстанции, что не тонет.
Погода стояла отличная, и высушить вещи можно было в любом лесочке. Но у меня была книга! И её я планировала прочесть как можно детальнее, но уже не здесь.
В наглую я пробралась в кухню, чтобы изучить все возможные материалы, имеющиеся в этом мире. По-моему они должны были быть именно здесь. Жидкости переносили в кувшинах, бутылках из толстенного стекла. Все они были разных размеров. Но я нашла в кухонном ларе среди полотенец и передников пару бурдюков для вина. Горлышко, естественно, было узким. Но даже если его отрезать, кожаный мешок прекрасно вмещал в себя мою единственную книгу.
В комнате я изучила все швы этого удивительного изобретения из средневековья: швы были качественно пропитаны воском. Срезав узкую часть, нашла внутри заскорузлые и высохшие стенки. Завернула книгу в шарф, поместила внутрь, затянула, как могла, верх. Подумав, налила на место стяжки расплавленного воска.
Мешок мой имел размер среднего рюкзака. Осмотрев и вспомнив, что уходить мы с ним будем не огородами, а водой, пришила лямки. Хорошо, что Лизи принимала самое активное участие в пошиве платья. К радости моей, комплекции мы были одной. Единственное: она была чуть ниже.
Сначала швеи принялись указывать мне, но потом, прикрикнув, я поставила их на место. Сама сняла с себя мерки и показала, что служанка тех самых нужных им размеров.
Показывалась я в гостиной пару раз в час, чтобы моя Лизи не начала меня искать. Портнихам пришлось раздвинуть диваны и установить в центре табурет. На нём-то она и стояла почти всё время. Шили они, судя по всему, прямо на ней! Шили платье, которое никто и никогда не наденет!
Глава 24
Тишина в доме наступила очень поздно. Тётушка, вернувшаяся домой перед самым закатом, заставила меня лично примерить то, что швеи успели соорудить. Потом долго ходила вокруг меня, будто искала: за что зацепиться взглядом, но начало работы было положено идеально.