— Нет уж, дорогая! Мешать им мы не станем. Вот придут и сами сообщат, что им надо, а чего нет. Если тебе скучно, можешь постирать штанишки брата. И сделай так, чтобы я тебя слышала, - характера в моем голосе на этот раз было достаточно, чтобы та замерла и уставилась на меня, как на привидение.
— Но… - попробовала воспротивиться Марти.
— Без «но». Укладывай брата и занимайся делами. Или ложись спать рядом с ним. Но если ты так заботишься о маме, лучше сделай то, что ей придется делать, когда она вернётся. Думаю, она захочет поесть и лечь спать, - я еще чуточку повысила голос, и Марти перелезла к брату в манеж.
Через половину часа ей стало скучно, и она отправилась в кухню стирать бельё. Потом погремела там шариками, пытаясь играть одна, и взялась за веник. После чего помыла полы.
Когда я, матерясь про себя и переделывая десятый раз спайку, наконец, справилась с первой серьгой, она ещё раз повалялась рядом с братом несколько минут и принялась чистить овощи на ужин.
Да, отсутствие паяльника, неумение работать с льющимся слишком крупными каплями металлом, да и еще кучей таких вот мелочей, к ужину позволило закончить только одну серьгу.
Но я успела замочить в воде, обсушить, а потом и пожарить остатки соленого мяса, сделать гренки из остатков уже крошащегося хлеба.
И к возвращению Лео и Норы у нас был накрыт стол.
Поскольку дети были помыты в обед и потом не барахтались на улице, мыть никого не нужно было.
Нора нарадоваться не могла на дочку-помощницу. Хоть она и хвалила ее очень тихо, та просто светилась от радости, указывая на чистое белье, отмытый пол и курочек, у которых тоже чисто убрано.
— Вы отличные хозяйки, - за столом похвалил нас Лео.
— Все пришлось делать мне. Стэлла сидела и жгла там что-то, - заметила девочка. За что получила от матери и взгляд, полный укора, и хлопок пониже спины.
— Да, Марти сегодня молодец. Правда, она просилась к вам, чтобы отнести обед. Я не пустила ее одну. Мало ли что, вдруг там чужие люди или заблудится, - ответила я, поняв, что девочка набивает себе очки.
— Да и правильно, - Лео посмотрел на девочку беспокойно. Не ходи одна. Сейчас сезон и на фермах много чужих. А нас там кормили и поили хорошо. Да ещё и овощей с собой принесли много.
— Хозяин на продажу только красивые выбирает, а мелкие или чуть подгнившие с края можно брать.
Они принесли пять средних тыкв, кабачки, немного томатов и зелень. Ещё в мешке нашелся шмат соленого мяса и мешочек муки.
— Но он ведь заплатит вам кроме этого? – подозревая, что это, наверное, было бы слишком, спросила я.
— Поменьше, чем остальным, но заплатит, да, - судя по голосу, Лео, похоже, это устраивало, и я решила больше не углубляться в эту тему.
В камешки сегодня никто не играл. Лео сам привёл с выгона коз. Теперь мы выводили и привязывали обеих. Правда, первоокотку приходилось через два-три часа приводить в загон, чтобы она кормила козлят.
По сути, сейчас мы жили одним днём. Лео сказал, что травы здесь хватит даже на зиму, и между делом несколько дней подряд косил. На следующий день Нора собирала все граблями, складывала в большой, похожий на брезент, кусок и тащила к сараю. Там Лео поднимал сено наверх, утрамбовывал. Видимо, набирая уже запас.
— Как тебе твоя мастерская? – он пришёл туда со мной, когда Нора, помывшись в реке после Лео, ушла с детьми спать.
— Смотри. Я не стала пока показывать им, - я подняла к глазам Лео готовую серьгу. - К утру я, наверное, соберу вторую. Завтра вечером, когда вы вернётесь, подарю из Марти.
— О! – выдохнул Лео и аккуратно двумя пальцами, чуть коснувшись моих, перехватил украшение.
Начищенная сталь блестела, распиленный камешек, висящий под колечком, колыхался. Я делала подобное, но таких камней никогда раньше не видела. Отверстие в виде звездочки из множества лучиков разного размера обрамляли слои от нежно-розового до винного оттенков.
— Это очень красиво, Стэф.
— Зови меня лучше Стэллой, Лео. Лучше не рисковать. Как думаешь, понравится такое местным женщинам?
— Местным? – он свёл брови. — Ты же не собираешься продавать это дешево?
— Да, ты прав. Сначала попробуем продать подороже! – я вовремя нашлась что ответить, потому что имела в виду женщин из этого мира.
— Честно, я не ожидал, что будет вот так, - его глаза заметно блестели. И я поняла: до этого момента он просто не верил, что выйдет что-то путное.
— Я очень рада, что нравится тебе. Но хорошо бы понравилось женщинам. Мало ли… - хмыкнув, я забрала готовое изделие из его пальцев и приложила к своему уху. - Я сделала короче, чем запланировано, потому что носить его девочке.
— Тебе очень идет. Твои губы… - он сначала перевел взгляд с серьги на мои губы, потом, когда случайно встретился взглядом с моим, опустил глаза.
— Вам там очень тяжело? – решив уйти от темы, поторопилась перевести разговор.
— Нормально. В жару мы занимаемся зерном под навесом. Так что всё не так уж и плохо. Уборка овощей будет долгой, потому что посеянное позже еще растёт. Нужно поливать, обкладывать соломой. Работа есть. Ты можешь не переживать, пока работаешь здесь, Стэф.
— Хорошо. Спасибо, что… что я могу заниматься серьгами, а не огородом.
— Я ни за что не позволил бы тебе заниматься огородом. Хотя ты и по дому управляешься куда лучше, чем я мог себе представить, - он вздохнул и улыбнулся устало. Я видела, что глаза его почти закрываются.
— Все, иди спать. Я тоже скоро. Лучше завтра пораньше встану с вами. Разбудите меня, когда будете завтракать, - попросила я.
На душе как будто стало намного спокойнее.
Глава 43
Первые свои готовые украшения я вынесла к ужину через день. Хоть они уже и были готовы накануне, я не торопилась. Уж больно подходящие были друг другу камешки. Переживала, что такой пары больше не найду, а девочке и попроще сошли бы. Но нашла. Пяток кругляшей пришлось сточить до половины, чтобы обнаружить еще пару совершенно одинаковых.
И вот только тогда, успокоившись, что они подбираются, хоть и через труд, вышла к ужину.
Лео рассказывал о соседской ферме, о том, что там и хозяева спят часа по четыре, не больше. Да и зимой трудов со скотом не меньше, но хоть поля не отнимают время.
— А у меня есть кое-что, - тихо сказала я и заставила всех закрыть глаза.
Подозвала к себе Марти, вынула из ее ушей маленькие, уже скоро начавшие бы впиваться в мочку, кольца. И вдела серьги. Пока я надевала первую, она, затаив дыхание, рассматривала вторую.
— Смотрите, - выдохнула девочка нетерпеливо. И когда Нора открыла глаза, я наблюдала именно за ней.
— О! Стэлла, это же такая красота! – выдохнула шёпотом Нора и подозвала к себе дочку.
Лео смотрел внимательно и, казалось, вовсе не об их цене думал, а любовался девочкой, радуясь её радости.
— Такого я никогда не видел, хоть и встречал господ с их женами в дорогих украшениях, Стэ… - видимо, собравшись назвать меня своим именем, он вовремя остановился. – Со следующими можно поехать в город на рынок… нет, лучше в лавку и продать там.
— Думаю, мне нужно сделать не меньше десяти пар, Лео. И отдавать лавочникам не стоит. Тем более по одной паре. Очень быстро начнут повторять такие же, - ответила я.
— И что ты предлагаешь? – он не отводил глаз от ушей Марти.
— Снимай, дочка, снимай, не сломай, - Нора пыталась схватить Марти.
— Нет, Нора, это мой подарок девочке. Пусть носит. Или хранит на память, - перехватив руку Норы, ответила я.
— Да ты что? Такие деньжищи! Ты же сутками там эти камни точишь! Нет, это для нее слишком дорого! – не унималась моя единственная пока подруга.
— Хорошо, тогда вы их уберите, но я обратно не возьму. И не продавайте ни за что! Это серьги Марти! – приказным тоном заявила я.
И женщина, хотя всё ещё и несогласная, замолчала.
— Так ты придумала уже, как их продавать? – повторил вопрос Лео.
— Еще думаю. Камень нескоро узнают – его не привыкли видеть в разрезе. А тут он как пластинка: пойди догадайся, как выглядел раньше. А вот форму серёг быстро повторят. Тем более мастера, которые под рукой инструмента побольше имеют и опыта, - ответила я.
— Хорошо, это тебе решать, - согласился Лео, на что я улыбнулась ему. Но заметила его возбуждение. И что это было: жажда денег или гордость за меня, я пока сомневалась.
Через неделю у нас было три пары серёг, больше пятидесяти камешков в запасе и около сорока тыкв в кухне, которые я, кроме своей работы, ещё должна была резать и подвяливать в печи.
Этому меня научила Нора, которую, в свою очередь научила хозяйка фермы, когда та отказалась от тыкв. Понятное дело, фермерам не хотелось расставаться с монетами, когда есть начавший подгнивать урожай.
Марти помогала мне с таким рвением, что мне даже стыдно стало за то, что я придиралась к девочке из-за Лео. Она следила, чтобы пластинки тыквы, разложенные на противне, не сгорели. Для этого надо было то и дело заглядывать в печь, немного встряхивать противень, чтобы кусочки скользили по нему.
Потом, когда основная влага уходила и они скукоживались вполовину, я вынимала противень, высыпала искривленные лепестки ярко-оранжевого, как желток, овоща на стол. Марти садилась нанизывать их на нитку. А потом подвешивала в чулане, чтобы вяленые овощи досыхали в темноте.
Я в это время резала очередную партию и уходила дальше паять свои украшения. С одной стороны, даже рада была, что приходится встать и подвигаться, разогнать кровь.
Я прекрасно понимала, что запасов у нас нет вообще. А кроме того, иногда нужно чем-то угостить коз, у которых и так сильно снизится удой без зеленой сочной травы. А работы мои могут оказаться просто ненужными или в лучшем случае дешевыми. Но это тоже хлеб.
Проще всего было собирать варианты с тремя камешками, висящими друг за другом. Их можно было делать из разношёрстных камней с общим оттенком.
Когда закончила четвертую пару, решила день потратить только на камни. Когда перед глазами есть из чего выбирать, работать намного проще. Я уже нарисовала модели, которые не пробовала здесь делать. И Марти водила пальчиком по листку бумаги, уточняя, нельзя ли сделать их еще длиннее, чтобы… ну вообще ни у кого таких не было.