— Когда мне сообщили, что меня ждет экипаж леди Лилит, и я направлюсь в свой дом… думала, это какая-то ошибка, - леди не отпускала руку Эдварда. Видимо, материнское сердце чувствовало, кто из братьев больше нуждается сейчас в заботе.
— Леди Безовек, я всегда знала, что правда восторжествует. В нашем с вами возрасте нельзя жить в чужом доме. Завтра я отправлюсь домой и с радостью оставляю вам свою племянницу. Стэфания защищала свою любовь, боролась за неё и за вас. Думаю, она достойна вашей любви. Со своей стороны, я сделала всё, чтобы один из ваших сыновей жил в достатке. Дальше им будет заниматься Стэфания, - тетушка Лилит широко улыбалась.
На следующий день, когда мы провожали Лилит, вышел Марк. Леди Безовек, долго обнимавшая мою тётушку, сначала не заметила старшего сына. Но как только экипаж тронулся и, обернувшись, она натолкнулась взглядом на стоящего в дверях мужчину, лицо матери посерело.
Однако она промолчала и отвела взгляд. Незаметно глянула на близнецов, стараясь понять: что о Марке думают они. Но Лео и Эдвард будто не замечали его вовсе.
До вечера Мария щебетала, как птичка, стараясь привлекать всё внимание к себе и хоть как-то отвести грозу от мужа.
«Мелкая, а хитрая! Пигалица точно в курсе всего.» - подумала я.
Поговорив перед ужином с Лео, мы единогласно решили провести ещё несколько дней в доме Анны и Филиппа. Мне нужно было доделать заказ, а Лео мечтал остаться наедине со мной, чтобы хоть как-то отметить наш с ним «медовый месяц».
И леди Безовек за ужином, будто чувствуя наше настроение, сама подняла эту тему:
— Эдвар, само собой, какое-то время должен пожить дома, побыть со мной рядом, окрепнуть после… болезни, - она, конечно, уже знала всю историю, но прилюдно тема не поднималась. — А вы, Лео, Стэфания? Надеюсь, тоже останетесь с нами? Я так долго была одна и сейчас, увидев всех вас…
— Матушка, мы останемся в Керинстоне, но поживем в другом доме какое-то время. Обещаем часто заезжать к вам в гости. Эдвард всегда был более расположен к управлению, в отличие от меня. Ты же сама говорила, что деловую жилку от отца получил Эдвард, а я – любовь к лошадям, охоте и жизни попроще…
— А Марк прекрасно сочетает в себе оба эти качества, - вставила Мария, но её будто и не услышали.
Сам Марк всегда приходил за стол вместе с женой, а уходил раньше всех. Смотрел в тарелку, ни с кем не разговаривал. Управляющий по всем вопросам общался лишь с ним, как и привык. А братья будто и не обращали на это внимания. Мне хотелось знать, о чём они думают, как собираются жить дальше. Однако я понимала, что это не моё дело. Хотелось лишь скорее уехать, уединиться с Лео, вернуть ту простую жизнь, где мне не нужно было одеваться в платье и делать прическу, чтобы выйти из комнаты.
— В другом доме? Но здесь достаточно места! – заявила леди Безовек.
Я в этот момент думала о том, что мы живем здесь в разных комнатах с мужем, как, в общем-то, и принято в подобных домах.
Эмоций и разговоров хватает на то, чтобы вечером валиться с ног. Я же переживала о своем деле. Нет, не о том, что ждёт меня в Берлистоне, куда тоже стоит наведаться, чтобы получить свою долю и назначить управляющего. Я думала о своих серьгах. Теперь я могла развернуться на широкую ногу, не прятаться, иметь защиту.
— Матушка, у нас есть другие дела. Эдвард чуть окрепнет, и мы с ним всё решим. Ты же отдыхай, наслаждайся жизнью и жди внуков, - Лео взял руку матери, сидящей от него слева, и поцеловал.
По правую руку сидел Эдвард. Марк, как и раньше, занимал за столом место хозяина дома.
— Думаю, пора поставить все точки… - голос старшего брата прозвучал в столовой очень странно: я не слышала его со дня суда.
— Точки? – Эдвард поднял на него взгляд, потом посмотрел на Лео и улыбнулся. — Думаю, ты сейчас больше нас знаешь о делах… семьи. Пока ты остаёшься управляющим. Конечно же, если ты этого хочешь. Вы останетесь жить в доме. Только вот комнату хозяев нужно освободить. Это комната матушки. Дальше… Думаю, Лео не будет против, если всё в доме останется как прежде.
— Нет, я не против, Эдвард. А ты, матушка? – Лео глянул на мать, опустившую глаза.
Мне показалось, ей стыдно за Марка. Стыдно за то, что вырастила такого мужчину.
— Нет, ни в коем случае, тем более скоро в доме будут дети, но… Завтра к нам приедет нотариус. Я решу всё разом, чтобы больше не касаться этой темы. Марк, как бы ты ни поступил, ты тоже мой сын. И я не хочу, чтобы ты сейчас жил, копя злобу, планируя месть. Я больше не могу растащить вас, как в детстве, когда вы дрались на конюшне, деля новую лошадь. Я пропишу всё в документе о наследстве. И он будет составлен так, чтобы подобного не произошло больше в нашей семье. У меня было время подумать над этим…
— Прости, матушка, - только и сказал Марк. Голос его был сиплым. Нет, я не поверила, что он осознал ошибку. Ведь до этого знал, что братья родные и по отцу, и по матери. Но даже зная это, оставил их «за бортом».
— Ты больше не хозяин наследства. Ты не имеешь ничего. Но если останешься в доме, и я не замечу с твоей стороны хоть намёка на козни, все мы сделаем вид, что любим друг друга, как раньше. Для детей, которые родятся здесь… мы должны быть одним целым, - закончила леди и махнула служанке, давая понять, что хочет подняться в свою комнату.
Глава 63
Анна прилипла ко мне, как банный лист, как только мы вошли во двор. С утра валил снег, но к обеду вышло солнце и не только растопило белоснежное покрывало, но и высушило образовавшиеся лужицы.
Благо, мы догадались переодеться в одежду попроще, иначе расспросов было бы куда больше. Когда хозяева дома, наконец, оставили нас в покое, мы с радостью растопили в домике печь, затворили двери и молча уселись на кровать. Скидывать теплые плащи было рано: дом промёрз, и ждать надо было не меньше часа, чтобы внутри стало уютнее.
— Как ты думаешь, мы можем всё бросить и жить вот так, как раньше: одни в этой тесной каморке? Или на ферме? – спросила я и вдруг подскочила: — Лео, я и забыла… Нора. Ее же выгнали, и она перебивается с детьми у соседа!
— Ну-ну, Стэф. Я это уже решил. Нору впустили обратно на ферму. Благо, всё случилось почти одновременно, и дом не успел промёрзнуть. В подполье много припасов. Да и Марти всё это время без дела не сидела: использовала всё в свою сторону, - Лео засмеялся.
— Что? – не поняла я, но узнав, что они вернулись на ферму, выдохнула. Всё же мы в ответе за тех, кого… ну, вы знаете…
— Марти сосватала Нору за сына фермера, у которого мы работали. Пареньку лет двадцать пять. Помладше Норы, но хваткий, работящий. Марти это поняла еще тогда, когда бегала к нам на поле. Сначала она старалась привязать меня к ним, но, поняв, что ничего не выходит, переключилась. Иногда мне кажется, Марти и Нора поменялись телами. Потому что сколько в в девчонке ума и изворотливости, столько же в матери детской непосредственности.
— Поменялись телами? Разве это возможно? – меня как током ударило от его слов.
— Нет, конечно. Это все сказки. Неужели не знаешь сказку о старой Леове, умершей здесь и оказавшейся в теле юной девушки через сотню лет после своей смерти? Мы думали это выдумка вообще, но моя бабушка говорила, что знала эту девушку. Её все считали сумасшедшей. Она рассказывала всем, что жила сто лет назад и видела прежних лоров графства Коул, - Лео прикрыл глаза, будто вспоминал своё детство и то благословенное время, когда бабушка рассказывала им с братом сказки.
— Ну кто её знает. Может и правда. Мы же не можем проверить, - ответила я буднично. Лео прижимал меня к себе и целовал в лоб.
— Иногда мне кажется, ты тоже из другого времени. Наверное, из будущего. Если эта Леова смогла прийти из прошлого, то, вероятно, можно попасть и из будущего в наше время.
— Не выдумывай, Лео…
— Тогда почему ты делала вид, что не знаешь меня? – вдруг спросил Лео, и я напряглась.
— Я не помню ничего до момента, когда однажды утром проснулась в своей комнате, Лео. Я очень болела до этого. Так мне сказали… - стараясь не мудрить, рассказала я правду.
Если мы были знакомы раньше, почему память не подкинула мне его, когда мы встретились? Ведь всех я могла увидеть, если напрячься. Вспомнила часть детства, где Даниэль, мой брат, ещё был не таким засранцем. Где тётушка Лилит ненавидела моего отца и защищала, как могла, мою мать.
— А я думал, ты смотришь на меня свысока, потому что я больше не лорд… - прошептал Лео и прижал к себе сильнее.
— Нет, Лео. Я и сейчас ничего не помню из прошлого. Вообще ничего. Поэтому давай лучше не будем о прошлом. Только о будущем, тем более, мне кажется, здесь уже не так холодно, - я скинула капюшон, а потом и плащ.
О своей беременности я узнала в начале весны. То есть, конечно, были причины считать себя беременной чуть раньше, но точно я уверилась в день, когда на яблонях в саду Анны лопнули почки и показались первые нежно-зеленые пахнущие смолой листочки.
Я вышла во двор и за столом, который летом и осенью служит для переработки тех самых яблок в хмельной напиток, собирала из деталей серьги. Анна уже тогда знала и о серьгах с камнями, и о том, что мы с Лео не бездомные, типа Бременских музыкантов, промышляющих то тем, то сем.
В животе толкнуло. Сначала я замерла и, сложив все прочие признаки, которые не озвучивала даже Лео, улыбнулась. И тут же внутри что-то кувыркнулось, будто рыбка в тесном аквариуме.
— Что? – Анна, проходившая в это время по двору и ругающая на чём свет стоит своих кур, заметила, видимо, мой остекленевший взгляд.
— Наверное, у меня будет ребенок, - прошептала я.
Анна опустилась на скамью рядом и уставилась на меня:
— Я боялась говорить раньше, но заметила уже давно, милая. Ты очень похорошела. Щеки появились, лицо стало розовое, светлое. Это точно мальчик. Когда носишь девочку, лицо дурнеет: они забирают всю красоту, Стэфания…
— Откуда ты знаешь? У тебя ведь нет детей! – прошептала я, боясь ее обидеть.