— Многие делают кирпич, потому что город стоит на той самой красной глине, самой крепкой после обжига. Ещё делают войлок, что-то из камней. Ну… из тех, которые добывает сын одного из ваших женихов, - мне показалось, он на слове «женихов» как-то хмыкнул. Или он в них не очень верил, или же понимал, что для мужчин я не невеста, а пропуск куда надо.
— Значит, кирпичи, - подытожила я. Подумалось, что батюшка мой, скорее всего, ими и занимался. Но спрашивать у Сэма я не стала.
— Ещё много чего есть. Кто-то держит склады, скупает всё, что привозят из-за моря, а потом продают здесь или развозят по королевству.
— Как называют этих людей?
— Раньше называли купцами, а сейчас торговцами. Купцами остались только те, кто платит в казну самый большой налог. Но… они многое скрывают. Конечно, большинство предпочитает покупать у них и тем самым не дают простым торговцам хоть чуточку подняться… - конюх долго и детально рассказывал мне о купечестве и даже каких-то внутренних делах в этом слое общества. А я продолжала гадать: кто же он на самом деле?
Простой конюх, на мой взгляд, не стал бы читать газет. А этот упомянул несколько, да ещё и такие познания в торговле! «Колоть» этого хитреца, вопреки моим ожиданиям, оказалось непросто. Ну… мы пока не особо торопимся. У меня есть сутки до принятия решения и пара недель до свадьбы.
Мне показалось, что чем детальнее я буду обсуждать с тёткой свою жизнь в браке, тем больше она поверит, что я смирилась, а значит, расслабится. Если я раньше вызывала какие-то подозрения, то это должно отпустить Лилит. Кроме всего прочего, я решила составлять свои вопросы так, чтобы она считала это базой для семейной жизни. Я же буду узнавать побольше об этом мире и его правилах.
Глава 19
Утром я встала задолго до рассвета. До встречи с Лилит мне хотелось обдумать кое-что, а потом собраться по всем правилам местного этикета. Ещё тянуло в библиотеку. На этот раз исключительно за знаниями. Я пока не решила, «брать кассу» или нет, и лишний раз светиться там было бы большой глупостью.
— О! Дорогая, ты сегодня рано! – тётка улыбнулась и жестом указала Оливии накрыть завтрак и для меня. Она одна сидела за столом, накрытым, к слову, довольно скромно: тарелка с кашей, варенье, тёплый, видимо, свежеиспеченный хлеб, масло и сыр.
В первую очередь служанка принесла чашку чая для Лилит, а уж потом взялась накрывать для меня.
— Доброе утро, тётушка, - улыбка моя, можно сказать, искренне, выражала радость видеть ее. Ужин мне принесли в комнату, и я не стала выяснять, почему тётка не спустилась вечером в гостиную. – Я хотела побыть с вами. Времени осталось не так и много, но… может, хоть чуть наверстаю.
— У меня очень много дел, милая. Мои седины не принесли полную радостей и отдыха жизнь, - она грустно улыбнулась.
— Могу я поехать по делам вместе с вами? Я не стану мешать, коли окажусь бесполезной. Но если хоть что-то смогу сделать для вас… я приложу все усилия, - елейным голосом, медленно, как героиня некогда модного бразильского сериала, сказала я.
Сначала Лилит свела брови, повела плечами, словно отогнала не очень приятные, подкравшиеся со спины мысли. Потом глубоко вдохнула и сощурилась. Сейчас какие-то невидимые мне чаши весов, наверное, колебались и вот-вот должны были показать ей результат.
— Ну… Возможно, ты и правда сможешь быть полезной. На завтрак тебе пятнадцать минут, - она осмотрела меня, насколько это позволял стоящий между нами стол. И выражение на ее лице я приняла за оценку «сносно».
Согласно мотнув головой и стараясь не набивать рот едой, я заторопилась. Это дурацкое чувство голода даже здесь, во вполне себе хлебосольном доме тётки, продолжало меня преследовать.
Радовала не только возможность больше узнать, но и снова посмотреть город.
— Я так мало бывала на улице, леди. И сейчас, и когда ехала к вам, оторваться не могла от вида за окном, - я начала болтать, как только мы выехали за ворота.
— Почему? В доме, где вы проводите зиму, много возможности. Это прекрасное место и рядом столько соседей! Раньше твой отец возил вас на праздники, а потом… ему стало не до вас, Стефания. А твоя мать не смогла справиться с эмоциями. Если бы она была чуточку хитрее, - Лилит жалела, ей нестерпимо обидно было за сестру. Она ее любила, хоть и называла дурой при каждом удобном случае.
— Мы проезжали фабрики… по пути в ваш дом, леди. Что там производят? Их там так много. И людей столько, что… - я врала про людей. Но нужно было побольше говорить, чтобы она не подумала, что я заостряю внимание на производстве.
— В основном здесь производят кирпич. Но больше всего доход приносит камень. Глина для кирпича всегда там, где есть этот камень. Некоторые семьи сделали большие деньги на кирпиче только потому, что глину не нужно добывать. Её вынимают те, кто добывают камни. Если повезёт, можно найти породу размером с дом. Его распиливают и делают пол, стены, а некоторые стелют даже перед домом. Этот камень увозят во все королевства. Такого больше нет! - она не против была поговорить, но было ощущение, что разговаривает со мной только её язык, а мысли витают где-то совсем далеко.
— Камень? Он как-то называется? – я попыталась представить, но ничего, кроме мрамора в мою голову не приходило.
— Просто… камень. Так его называют все. Он остается прохладным в жаркое время, а в холод не делается ледяным, как сталь, или как… - она осмотрелась, - как обычные камни.
— Ого! А я ничего не знала о нём…
— Ты просто не слушала, что говорят вокруг. Твой отец владел большой долей в этом деле. И он не отдавал юрким дельцам глину за бесценок. Три фабрики выпускали кирпич. Сейчас твой брат либо спустит их под откос, либо отец Дианы приберёт все к рукам, – тётка, похоже, горевала не только о сестре, но и о потерянных деньгах своего зятя.
— Будем надеяться, что Даниэль увидит всё сам и не станет разменной монетой в играх. Почему вы не поговорите с ним, не дадите советов? Он…
— Что-оо ты, дорогая! Даниэль ни за что не допустит меня до разговоров о деньгах. Он даже лицо научился делать такое, как делал его отец при виде меня, - Лилит хихикнула и попыталась изобразить. Я тоже засмеялась, моментально узнав брата-фанфарона. Таким он был со мной. Но с Дианой становился тюлень тюленем, только ластами не хлопал, издавая смешные звуки.
Мы ехали совсем другой дорогой, никак не пересекающейся с той, по которой я приехала сюда. Город был большим. Нет, даже очень большим! Улочки то становились узкими, зажатыми с обеих сторон двух- и трехэтажными домами, то расширялись, становясь светлыми, воздушными, с одноэтажными усадьбами, газоном и цветами в кадках.
Потом началась пасторальная окраина: редкие дома фермеров, огороженные выпасы. Или вовсе стада овец и коров, блуждающие по своему разумению и хотению даже на дороге. От этого вот коровьего благоденствия кучеру приходилось сходить и разгонять стадо, чтобы проехать.
Тётушку это не раздражало, и я внимательно наблюдала за её реакцией.
— Почему у вас черная карета? – вдруг неожиданно даже для себя самой спросила я.
— Хм, - она опять улыбнулась левой стороной лица и стала выглядеть озорно, - когда тебя считают старой ведьмой, нужно либо доказывать обратное, либо поддерживать этот миф. Ну, я не очень люблю оправдываться, а доказывать что-то… так и вовсе ненавижу. А ещё: так люди меньше на тебя обращают внимания. Старая сумасшедшая, злая старуха – хороший щит от любопытных и дур.
— Я почему-то так и подумала, когда попала в ваш дом, леди. И это мне очень понравилось после “гостеприимной” Дианы, - ответила я и даже на секунду представила, что я попала сюда в своем настоящем возрасте. Мы бы точно с ней сдружились! Ну, как минимум, мне было бы комфортно жить с малообщительной и явно умной женщиной.
— Мы едем в приют. Это не самое благое место, Стефания. Но там лицо твоё должно выражать радость и любовь, - вдруг прервала мои размышления Лилит. – Ты будешь делать только то, что я говорю, хорошо? – она даже спросила, согласна ли я, а не просто приказала! Как же хорошо действуют разговоры по душам!
— Обязательно, леди! А вы можете рассказать мне сейчас об этом приюте? Ну, в общих чертах? Мне очень интересно!
— Я владею тремя приютами, и вместе с моим наследством ты получишь и обязательства, милая, - горечи или извинения в её голосе я не слышала, только сухие факты. - Два из них находятся далеко от города. В один мы как раз едем сейчас, в самый дальний. Третий недалеко от моего дома, но он самый… - она явно подбирала слова и при этом смотрела в окно, словно впитывая те красоты, которые мы проезжаем.
— Самый добротный? Или самый обеспеченный? Раз находится в городе… я так подумала бы, - не дождавшись, когда она найдёт правильные слова, вставила я.
— Все именно так, милая! В нём содержатся леди, оставшиеся без присмотра, без родни. Некоторые доживают век не в своих домах, а у племянников или ещё более далёкой родни. А потом, когда они становятся в тягость, их привозят в этот дом. Герцог, наверное, из понимания, кто в нём живет, помогает этому дому. А я не имею права тратить деньги, положенные в него, на другие дома.
— Но вы так делаете… - добавила я, и леди резко, словно её поймали за чем-то непристойным, обернулась ко мне. На лице женщины был испуг. Не злость или обида, а именно испуг, и я впервые видела это лицо вот таким! Раньше я считала, что моя тётка непоколебима, как скала, огнеупорна, как графит. Но оказалось, она тоже чего-то боится. – Простите, леди, но вы должны знать, что я никогда не вынесу наши с вами разговоры за пределы дома или этой кареты. Я надеюсь, вы мне верите.
— Странно, но верю, Стефания. Ты не была мне близка. И сейчас я не понимаю, почему, - грустная улыбка родственницы на секунду осветила лицо. Но через несколько секунд она снова отвернулась к окну.
Глава 20
Вся эта пейзанская благодать в какой-то момент уперлась в высокую, будто созданную, чтобы из-за неё ничего не выбралось, стену. Если все домики, которые мы проезжали сейчас и когда я ехала к тётке из родного дома, имели невысокие или даже полупрозрачные ограды, то тяжелые ворота, которые перед нами открывались, могли сдержать нехилую такую осаду.