Лео вошёл в дом, как только распряг лошадь. Не стал даже разгружать мешки с покупками. Мы уселись в тёмной кухне.
— Марти? Ты узнала у неё: что она им сказала? – шёпотом спросила я, косясь на занавешенные окна. Мы не стали зажигать даже лампу.
— Они спросили, не видели ли мы леди, которую зовут Стэфания. Дочка сказала, что у нас есть Стэлла, но ее спутник называет ее Стэф. И что сейчас вы уехали в Керинствон, чтобы продавать украшения. Они были слишком добры с ней, даже дали угощения… - Нора рыдала навзрыд. – Я побила её, Стэлла. Очень сильно. Хлестала вицей и по ногам, и по спине за длинный язык. Что теперь делать?
— Перестань, где девочка? – спросила я женщину, которая сейчас понимала, что недосмотрела и по её вине у меня будут проблемы.
— Она спит. Прошу, прости нас. Я сделаю всё, что ты скажешь. Я могу уйти, и вы больше никогда не увидите нас.
— Не надо сейчас плакать, Нора. Она ребёнок. С неё спроса нет. Нужно выспаться и что-то решать, - ответила я, вспомнив, что золотые остались под кустом с ягодами, напоминающими шиповник. Пусть пока полежат там. Если придётся бежать, недалеко будет забрать.
— Я останусь на улице. Перед твоим окном, – прошептал мне Лео. – Если услышу карету, стукну. Ты выберешься через окно, и мы побежим к ручью, - он выпил полную кружку воды, прихватил одеяло и собрался выходить.
— А мы что скажем? Телега-то дома! Они поймут, что вы вернулись!
— Скажешь, что уехали верхом, когда узнали, что нас ищут. Просто… сели верхом на вторую лошадь и погнали в сторону Берлистона. Пусть думают, что мы поехали обратно. Детей ни на шаг от себя не отпускать, Нора. Дверь запри. А ты, Стэф, не раздевайся. Спи так.
Пару дней мне пришлось спать в одежде, не выходя из дома, и вздрагивать от каждого шороха.
Глава 47
С Марти я не разговаривала даже не из-за обиды, а потому, что боялась сорваться и устроить ей такую взбучку, что мало не покажется!
Девочку я знала уже хорошо и присутствующую в ней хитрость тоже отметила. Когда мы приехали на эту ферму, я не раз и даже не два говорила с Норой и Марти. Говорила о том, что никому нельзя знать, что мы здесь. И о том, что нельзя разговаривать с чужими вообще!
Виновница тоже старалась держаться от меня подальше, вероятно, понимая, что неправа.
Карета подъехала к дому на четвертый день. Благо мы с Лео были дома. Он только и успел прошептать Норе:
— Скажи, что мы вернулись, но сегодня за нами приехала телега, и мы уехали с ними. Если вы проговоритесь на этот раз, я не прощу тебя, Нора!
А потом мы вдвоём огородами ушли к реке. Вдоль заросшего кустами берега пробрались к месту, где я спрятала деньги, и решили углубиться в лес. Не зная, есть ли кроме господ в карете еще кто-то, или может в добавок к ним есть всадники, задержавшиеся позади, рисковать мы не хотели.
— Ферма перестала быть безопасной, Лео, -- тяжело вздохнув, прошептала я, когда мы, наконец, остановились на опушке леса по другую от него сторону. Здесь не было ни дорог, ни троп.
— Мы можем уйти дальше. Монет у нас достаточно, чтобы начать снова, – видимо, пытаясь успокоить меня, ответил Лео.
— Теперь опасно оставлять Марти на расстоянии. Нора, может, и не посмеет, а вот девчонка… она знает о камешках, знает, что именно из них я делаю украшения. Да и сами камешки… предстоит тогда снова искать место, где их в достатке, – я решила озвучить свои страхи о Марти.
Если быть совершенно честной, то, представив нашу жизнь вдвоем с Лео, мне стало куда легче. Озвучивать этот факт я не собиралась, но посмаковать его мне никто не запрещал.
К ночи мы вышли к реке и разожгли костер. До этого момента я не понимала, зачем кресало всегда висит на ремне моего спутника. Теперь я уверилась в том, что это жизненная необходимость.
Есть хотелось уже так сильно, что желудок срывался на рычание. Желудок Лео только подпевал моему. В очередной раз услышав наши рулады, я рассмеялась.
— До рассвета я вернусь к ферме. Я знаю, как подойти незаметно. Разведаю обстановку и захвачу еды, если смогу. Если же наши гости решат подождать нас, придётся утром идти к другой деревне и покупать еду там, – посмеявшись со мной, предложил Лео.
— Я боюсь. Если они поймают тебя… я останусь совсем одна, – прошептала я в ответ.
Лео не ответил мне, не успокоил, не пообещал, что вернётся в любом случае. Он просто тяжело вздохнул и пошёл к лесу, чтобы нарезать лапник для подстилки.
Спали мы обнявшись. Холод начинал подбираться со спины, если поворачивались к костру, и леденил пальцы, когда ложились к огню спиной в надежде согреться.
В итоге сон вышел рваный, беспокойный и бесполезный. Утренний туман добавил влаги. Сидя у большого костра, я то и дело вертелась, чтобы высушить одежду.
— Я должен идти. Только прошу, не уходи никуда, – с какой-то то ли тоской, то ли обречённостью попросил он.
— Не уйду. А ты не рискуй понапрасну. Если карета там, люди могут быть внутри. А завидев тебя, Марти, не подумав, закричит…
— Или подумав, – добавил Лео и хмыкнул. Я была с ним полностью согласна – эта маленькая дрянь явно действует, исходя из каких-то своих идей. И я примерно представляла её планы на Лео. В этой схеме лишней была только я.
Лео вернулся, наверное, к обеду, когда роса уже высохла и солнце, пусть кое-как, начало греть. Тогда-то меня и сморил сон. Он шел не боясь, и хруст ветки заставил меня вздрогнуть даже во сне. Я успела спрятаться в лесу, когда он появился на поляне и, выпучив глаза, уставился на пустующую лежанку возле затухающего костра.
— Боже, ты вернулся, – я бросилась в объятья с такой радостью, что на его лице страх по причине моего отсутствия не успел смениться радостью.
— Я чуть не побежал искать тебя, Стэф. Но ты молодец, успела спрятаться, – прошептал он мне в ухо и крепко прижал к себе.
Я не знаю, сколько мы так стояли. Только я вспомнила, что мой напарник вернулся с пустыми руками, разжала ладони на его спине.
— Они там?
— Да. Кроме кареты теперь там ещё и двое всадников. Если эти люди кого-то наняли, нам не поздоровится. Скорее всего, эти двое хорошо знают местные края.
— Выходит, нам придется уходить? – я с тоской вспомнила удобный, тёплый и уже обжитой дом, мои инструменты, кучу стали, купленной для работы.
Потом, вспомнив, что в мастерской нет ни единого камешка с реки, улыбнулась. Если Марти не проговорится, они не поймут, чем я занимаюсь. Мастерская могла принадлежать хозяевам. Или Лео мог что-то мастерить.
— Мы переждём в соседней деревне. За ней есть охотничий домик, Стэф. Все равно они не останутся там навсегда, – Лео тоже, судя по всему, было неудобно за эти объятья.
— Чертова девчонка! – в сердцах выругалась я и, осмотревшись, вспомнила, что с собой у нас ничего не было. – Можем идти прямо сейчас?
— Да, и к вечеру будем на месте. Там есть силки, есть сети для рыбы, а в озере её очень много. Пересидим, - он взял мою ладонь в свою и указал на лес.
— Откуда ты так хорошо знаешь эти места, Лео? – аккуратно спросила я.
— Когда-то я здесь жил. В детстве эта ферма была моим домом, а вот охотничий дом больше любил мой брат! – Лео выжимал эту информацию будто нехотя, будто что-то в ней было такое, что не следует знать чужим людям.
— Кто-то мог знать, что тебя следует искать именно здесь?
— Возможно… твоя тётушка. Она…
— Что? – я даже остановилась, уставившись на него.
— Да. Она знает, что я из этих краёв, – он помолчал, а потом добавил: - Знала, когда я был маленьким. Если она узнала меня сейчас, то, конечно же, свяжет воедино всю информацию. Но это вряд ли.
— То есть ты устроился на работу к человеку, который знал тебя в детстве? – в голове пронеслись все возможные варианты.
— Именно так. Но это сейчас нам ничем не поможет. Ты ведь не хочешь вернуться в дом тётки точно так же, как не хочешь вернуться в дом брата? – уточнил Лео.
— Именно так! – ответила я и прибавила шаг. Пока он не собирался поделиться со мной своими тайнами, и давить на него не было смысла.
Нас пустила на постой семья с огромным количеством детей. Оказалось, что спутник мой ошибся, и ночь застала нас возле совсем крохотной деревни.
— У нас только золотые монеты, Лео, - прошептала я, когда женщина в потёртом, но безупречно чистом переднике показала нам место для ночлега на конюшне и протянула завернутые в полотенце хлеб и овечий сыр.
— Мы хотим купить лошадь. Наша подвихнула ногу, и пришлось оставить телегу со всем скарбом в деревне по пути. Я дам золотой за вот эту молодую, - он указал на черную кобылу. Во лбу и на правом плече ее виднелись белые звездочки.
Я заметила, как глаза немолодого хозяина заблестели.
— Она стоит два золотых, как минимум!
— У нас только один, хозяин. Мы едем на свадьбу нашей сестры. И без лошади точно не успеем. Я могу поклясться, что верну её на обратном пути, – сложив в молитвенном жесте руки, попросил Лео.
Я поняла, что лошадь ему нужна, чтобы быстро добираться до фермы, когда нужно будет проверить, там ли еще наши сыщики.
— Нет, ты можешь не вернуть лошадь. Возьми вот этого. Он не молод, но верхом может нести двоих целый день! – старик указал на пегого жеребца. И Лео согласился. Я протянула золотой.
Когда, поев и напившись горячего чая, мы закутались в одеяла на свежем сене, я спросила Лео:
— Ты ведь знал, что ту кобылу тебе не продадут?
— Да, но старик уже услышал о золотом. Так он легче согласился потерять жеребца. Как светает, мы тронемся в охотничий домик. Будем там через несколько часов. А через пару дней я поеду к ферме и попробую разведать.
Я ещё раз уверилась в том, что хитрости этому парню не занимать. И порадовалась, что он на моей стороне.
Глава 48.
Транспорт и правда не подвёл. Выехав до рассвета, через пару часов, по ощущению, мы оказались в чудесном месте. Небольшое озеро, скрытое в лесу. Домик с земляной, поросшей травой и небольшими деревцами крышей. Навес для лошадей и дровяник здесь же. Всё это было похоже на сказку.