Я целовала его в ответ, целовала сама, чувствуя, как под моими пальцами кожа его спины становится все горячее и горячее. И я понимала, о чем он говорит. Ни на миг не раздумывая, я прожила бы снова свою прежнюю безрадостную жизнь, чтобы оказаться здесь и сейчас.
Потом мы смеялись и плакали от счастья, от возможности принадлежать друг другу, возможности смотреть в глаза, шептать нежные слова, тереться щекой о щёку.
Я не знаю, о чём догадалась Анна, но утром, выпустив кур, она не постучала в дверь, заметив, что я ещё не вышла во двор умываться, как всегда.
В домике моем было жарко от натопленной печи, от объятий, которые даже во сне не размыкались, от слов признаний, от слёз радости.
— Нам придётся сделать невозможное, чтобы спасти Эдварда, Стэф. Я не хочу, чтобы мой брат пропал из-за меня, - начал Лео, когда мы позавтракали, выпили чаю и снова улеглись в постель.
— Ты знаешь, я… не должна была вот так… ложиться к тебе, когда не все хорошо. Да и мы…
— Что? – Лео прижал меня к себе и поцеловал. - Ты моя жена, леди Стэфания. Да, ты теряешь свой статус, но мы не раз доказали, что сами можем обеспечить себя. А ты… ты и вовсе оказалась мастером на все руки. Здесь ты делаешь серьги? – он указал на мою мини мастерскую.
— Да, Лео, но я должна тебе кое-что показать. Получилось так, что я не специально забыла, - аккуратно, словно оттягивая время, я встала и вынула из мешка книгу, а из неё письмо.
— Что это? – Лео свёл брови, словно боялся сейчас любых новостей.
— Прости, что я вскрыла. Но когда узнала от Эдварда вашу фамилию… вспомнила о письме. Это письмо от вашей матери. Она просила найти вас и передать. Но тогда… было слишком много всего… и я просто о нём забыла, - я протянула ему письмо и присела на край кровати.
Во дворе я услышала Анну и решила, что самое время оставить Лео одного. А я сейчас должна признаться хозяйке о ночном госте.
На улице во всю уже светило солнце.
— О! А я думала, ты приболела, Стэлла, - голос Анны звучал не особо правдиво.
— Ночью приехал мой муж. Он нашёл меня. И он сейчас очень болен… - выпалила я, понимая, что она, конечно, может послать нас ко всем чертям. Но я не так уж и мало плачу. Да и наш общий бизнес…
— О! Я рада за тебя, милая, - хозяйка подошла ко мне, потом глянула на занавешенные окна и позвала в свой дом.
Я отказалась, потому что боялась отойти от двери. Мне казалось, только потеряй эту дверь из вида и, вернувшись, я найду кровать пустой.
— Попозже. Сейчас мне надо напоить его отваром, - отказалась я. Потом решила уточнить: - Ты ведь не против, что теперь у вас будут жить двое? Можешь оставить всю выручку от продажи себе. И еще… может быть, у вас есть старые вещи Филиппа? Вся его одежда грязная и рваная. Его всё же обворовали.
— Конечно, не против, милая. Иди, я сама принесу и оставлю здесь, - она указала на небольшую скамью возле моего домика. Потом подмигнула и ушла в дом. Я выдохнула и повернулась к двери. Наверное, минуту стояла, глядя на ручку и боясь войти. А если Лео будет зол за то, что я так вот несерьёзно отнеслась к посланию или за то, что вскрыла письмо?
Когда я вошла, Лео сидел на кровати, спустив с неё ноги. Он поднял на меня полные слез глаза, но тут же, словно поняв, что не один, отёр их ладонями и улыбнулся.
— Прости меня, Лео. Если бы я вспомнила, что всё время с нами в дороге было это письмо… не произошло бы, наверное, всего этого…
— Иди ко мне, милая. Если бы я признался кто я на самом деле, ты, вероятно, вспомнила бы фамилию и сопоставила, - он отложил бумагу и протянул ко мне руки. – Завтра, как только мне станет легче, мы вместе поедем в монастырь.
— Лео, но нас туда не пустят! – я в пару шагов достигла кровати и уселась рядом, а он обнял меня и повалил на спину.
— Пустят, милая, вот увидишь! Завтра ты станешь моей женой. Завтра ты станешь леди Безовек. А потом мы решим все остальные проблемы. Больше нам не придётся прятаться.
На этот раз его объятия и поцелуи были совсем не торопливыми. Он словно изучал меня, видел меня по-новому, как слепой, которому вернули зрение в первый час рассвета: он трепетно касался моего лица, будто ловил лучи солнца на моей коже, как если бы свет возвращался в его жизнь вместе со мной.
И именно тогда я, вспомнив прошедшую ночь, перенеслась в своё прошлое, где Мила объясняла сцену из любовного романа. Страсть в момент, когда вокруг полыхают пожары, враги наступают на пятки, когда рушится мир вокруг.
Эта страсть теперь была мне известна. Была знакома и была так понятна… Прости меня, Мила, прости, что смеялась над той книгой. Теперь я и сама могу рассказать, как эта страсть спасает.
Глава 58
Лео спал почти весь день. Просыпался, чтобы перекусить, напиться и снова проваливался в сон.
Я старалась работать тихо, чтобы он смог восстановиться после тяжелых дней в тюрьме. Увлёкшись отливкой в глиняные формы, вздрагивала, ощутив его руку на своем плече. Мне приходилось бросить работу, чтобы опять обнять мужчину, которого я, казалось, потеряла.
Вечером Лео попросил нагреть воду и тщательно помылся. Вещи Филиппа пришлись почти впору. Тогда-то мы и пошли «сдаваться» хозяевам. Анна, увидев нас вместе у своего порога, разулыбалась. Но я видела в ее глазах неприкрытое сожаление и немой вопрос: куда я теперь отправлюсь, где буду делать свои украшения и кто будет вместо неё получать великолепную добавку с продажи?
Филипп же радовался открыто: пожал Лео плечо, осмотрел с прищуром и похлопал по спине, словно понимая, что встретил равного. Мы решили, что знать им о действительном статусе лорда не стоит. Да и рано пока, наверное. Как говорится: чтобы не сглазить.
Когда на следующее утро хозяева по дороге на рынок высадили нас возле монастыря, я передала Анне несколько сережек для продажи. Через три-четыре часа они должны были возвращаться домой и по пути забрать нас.
— Ты должна подождать меня здесь. Я хорошо знаю настоятеля. Надеюсь, моя просьба не станет для него чем-то невыполнимым, - Лео подвёл меня к той самой небольшой двери в часовню, от которой в прошлый раз отъезжала карета.
— Да, я дождусь, только… - когда я представила, что Лео войдёт в эту дверь, та закроется, и я больше никогда его не увижу, внутри всё сжалось.
— Клянусь, здесь только наши друзья! Мой отец был щедр к этому монастырю, да и на всех службах настоятель встречал нас с большой радостью. По праздникам и для венчания женщины вхожи в часовню. Обещаю, я вернусь очень быстро, а если получится, через пару часов мы станем мужем и женой, только вот… пока тебе придётся обручиться не с лордом, а с конюхом, - он засмеялся и вошел внутрь.
— Даже если бы знала, что ты никогда не вернёшь титул, не отказалась бы от тебя, Лео, - ответила я негромко в его спину.
Он обернулся, улыбнулся той самой, предназначенной только мне улыбкой, и дверь за ним закрылась.
Скамья стояла под раскидистым дубом чуть поодаль. Там я и уселась ждать. Утром Лео предлагал не ехать с ним, а дождаться дома, но я боялась отпустить его так надолго. Понимала, что все равно не смогу ничего делать, а только сильнее накручу себя.
Минуты тянулись невыносимо. Неудобно было без часов: казалось даже спустя примерно час, что этот час мог оказаться десятью минутами.
Дверь открылась неожиданно. Сначала вышел Лео, а следом за ним невысокий сухощавый мужчина в рясе. Конечно, это здесь, скорее всего, называется иначе. Да и одеяние было больше похоже на плащ, но имел он отличие от обычных плащей – широкая белая полоса от шеи и до самого низа подола.
Как ни хотелось броситься к ним, я заставила себя дождаться, когда Лео пригласит меня. То, что он меня увидел, я заметила. Они говорили ещё несколько минут, и теперь я была уверена, что настоятель, если это он, и правда очень рад видеть моего Лео.
Да, именно моего! Больше я не могла себе представить жизни без этого мужчины. И, вспоминая свою первую любовь, свои страдания по несбывшейся любви, теперь понимала, что была она просто увлечением, каким-то стандартным событием, которое должно коснуться любой девушки.
Сейчас я разрывалась между счастьем и страхом потери.
— Стэф, - Лео окликнул меня и махнул ладонью, приглашая присоединиться к беседе. Я встала и, приложив все силы, чтобы не бежать, не торопясь подошла к мужчинам.
— Это Стэфания, - представил меня Лео, но назвать мне настоятеля как будто и не торопился вовсе.
— Дитя моё, - с удивлением осмотрел меня священник, словно ожидал увидеть кого-то другого, и продолжил: — Назови своё полное имя.
— Стефания… Луиза… Тереза… Мария Верде, — с остановками, стараясь не спутать очередность имён, ответила я. Да и вообще чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Вдруг нужно было поцеловать его руку или как-то иначе проявить уважение к сану.
— Я уже всё объяснил Лео. Но, пожалуй, повторюсь: для того, чтобы совершить венчание, я должен видеть рядом с вами кого-то из родственников, готовых подтвердить ваше имя. Или нотариуса, который сможет предоставить ваши документы.
— Но… у меня есть документы. Есть свидетельство о рождении…
— Этого мало, дитя моё. Коли вы леди, я должен быть уверен, что это точно ваше свидетельство, - настоятель улыбался мне с долей горечи. Видимо, он видел, как я расстроилась и слишком уж проникся.
— Я поняла. Подумаю, что можно для этого сделать, - тихо ответила я, понимая, что на этом пункте мы и проиграем. Кто из моей родни согласится на этот брак? Даже если я смогу уговорить тётушку… меня схватят, как только я появлюсь в Берлистоне.
— Во второй твоей просьбе нет ничего, что может нам помешать. Я явлюсь на суд, как только ты за мной пришлёшь. Только я могу вынести книгу из дома Божьего, - настоятель чуть наклонил голову, видимо давая понять, что разговор окончен.
— Спасибо, настоятель. Вы всегда помогали нашей семье в самые тяжелые дни. Я рад, что мои родители выбрали вас своим духовником, рад, что вы продолжаете своё благое дело…