Согнувшись в три погибели, я неслышно вскарабкался к стене заброшки и замер, вжавшись в холодный бетон. Неизвестный автомобиль остановился где-то рядом, в десятке метров от места, где в канаве гнили убитые девушки. Водитель заглушил двигатель. Скрипнула дверца.
Может быть, кто-то уже обнаружил их, вызвал сюда полицию, и…
В тишине послышалась какая-то возня, затем до меня долетел протяжный стон, а за ним – глухой удар.
– Заткнись, сука!
Голос заставил затрепетать. Я уже слышал его… но где?
Что-то увесистое упало на землю. Послышался шуршащий звук – словно волокли мешок с картошкой.
Хватаясь рукой за стену, я начал медленно отступать в сторону.
Через несколько шагов пальцы угодили в пустоту. Что это – окно? Или дверной проем? Я повел ногой, нащупывая угол стены. Кажется, все же дверной проем… Наверное, тот самый, сквозь который мы лазили в недостроенный корпус, когда были мальчишками. Рука шарила позади, пытаясь определить ширину прохода. Если он завален…
А потом совсем рядом знакомый голос с хрипотцой произнес:
– Мишка? Ты чего тут делаешь?
Паническая атака пригвоздила к месту, ширясь подобно взрыву газа. Мышцы свело невероятно острым чувством собственной беззащитности.
Должно быть, он оставил фары включенными, потому что в наушнике ожила Нина, коротко сообщившая:
– Палыч на один час. Расстояние – четыре метра.
Я застыл перед ним, словно муха, пришпиленная к обоям, не в силах пошевелиться. Где-то там, всего в нескольких метрах, стоял охранник с пропускного пункта НГУ, совсем недавно приветливо простившийся с нами. Человек, рядом с которым обнаружился первый фантом. Приехавший среди ночи к яме с трупами пропавших девушек, вместе с…
О боже!
Что-то с глухим звуком швырнули наземь. Он понял, что я понял.
– Палыч на один час. Расстояние – три метра, – предупредила Нина.
– Мишка, ты заблудился? Давай-ка я выведу тебя отсюда.
Я попятился. В правую лопатку уперся бетонный угол.
– Палыч на двенадцать часов. Расстояние полтора метра.
– Давай руку, не то свалишься в канаву…
Пальцы сжали сделавшуюся влажной рукоять трости. Обостренный слух уловил еле слышное шуршание отточенного лезвия, извлекаемого из ножен.
– Расстояние – один метр…
Рванувшись, я выстрелил тростью перед собой, целя на звук тяжелого дыхания. Наконечник уткнулся во что-то мягкое, провалился, и Палыч взревел от боли.
Выдернув трость, я повернулся и нырнул в проем.
В спину ударили бешеные вопли.
– ГЛАЗ! МОЙ ГЛАЗ! АХ ТЫ МЕЛКИЙ УБЛЮДОК!!!
Колено взорвалось болью, налетев на невидимое препятствие. Вскрикнув, я повалился в пустоту, инстинктивно прикрывая голову, прокатился по полу, чувствуя, как сквозь кофту в спину впиваются осколки битых бутылок, зажал ушибленную ногу. Коленная чашечка пылала огнем. Каким-то чудом крепкая оправа удержала очки на носу.
– СУКИН СЫН! Я ТЕБЯ ПРИКОНЧУ!
Превозмогая саднящую боль, я пополз в сторону, пока не наткнулся на стену. Придерживаясь, поднялся, припадая на правую ногу. Где-то здесь должен быть коридор…
От удара сочленения трости сложились. Взмахом руки я распрямил ее. Ремешок впился в запястье.
– Массивный объект на два часа, расстояние – три метра.
– ТЕБЕ НЕ СПРЯТАТЬСЯ ОТ МЕНЯ, СЛЕПОЙ ЗАСРАНЕЦ!
Голос эхом отозвался от бетона – Палыч был внутри. Я припустил вперед со всей возможной скоростью, выставив трость. Пальцы скользили по шершавой стене.
Тяжелые шаги захрустели по битому стеклу. Затихли.
– Выходи, Мишка, и все закончится быстро, – донеслось сзади. – Дядя Вадим не сделает тебе больно, как этим нехорошим девчонкам.
Ладонь напоролась на острый штырь, неожиданно возникший на пути, и я закусил губу, подавляя рвущийся крик. Языком приложил рваную рану, горькую и железистую на вкус. Горячая капля спустилась по запястью и заползла в рукав кофты.
За спиной загремели шаги преследователя.
– Впереди массивный объект, – доложил бесстрастный голос Нины. – Расстояние – три метра. На два часа – окно. Расстояние – два метра.
Окно оказалось дверным проемом. Видимо, здесь, во внутренних коридорах заброшенного здания, было совсем темно, и «Нина» ориентировалась по локатору. Я юркнул за угол, сжимая в кулак кровоточащую руку. Замер, прижавшись к холодному бетону.
Палыч пронесся мимо, бормоча ругательства, а потом звучно впечатался в стену.
Наверное, у меня был шанс проскочить мимо него и ускользнуть – путь назад был более или менее известен, но момент оказался упущен.
Из-за угла донеслась отборная ругань.
– Подожди немного… Сейчас подсветим, и тогда… А, ЧТОБ ТЕБЯ!
Палыч грохнул чем-то об пол. Мелкой дробью застучали разлетевшиеся осколки.
– Вот ведь везучий сукин сын! Ну ничего, долго не побегаешь…
Захрустели шаги. Должно быть, он разбил телефон, когда врезался в стену, и теперь остался без источника света. Хорошо…
Я двинулся прочь, стараясь не издавать ни звука. Порезанная ладонь болезненно пульсировала, колено, казалось, вот-вот развалится на части. Совсем рядом топал ножищами Палыч, и ледяные мурашки бегали по коже – еще миг, и острое лезвие вонзится в незащищенную спину… нестерпимо хотелось бежать, хотелось оказаться как можно дальше отсюда, но любая ошибка могла стать фатальной.
В углу обнаружился еще один проход. Если чувство направления не подводило, он должен был вести куда-то вглубь здания – туда, где свет луны не мог дать Палычу преимущества. В кромешной тьме он был так же слеп, как и я, – и даже больше…
Носок ботинка угодил в пустое ведро или банку, стоящую на полу, и она покатилась с громким жестяным стуком. Я отшатнулся, приложившись боком о стену, ушиб плечо, но устоял на ногах. Нина шепнула, что у меня есть четыре метра до следующего массивного объекта, и я нырнул вперед словно в омут. Локаторы прототипа не обманули.
Комнату огласило тяжелое сопение – Палыч спешил на звук. Его шаги стали более осторожными и неуверенными.
Неожиданно нога ухнула в пустоту. Вскрикнув, я взмахнул руками, повторно ободрав кожу на израненной левой ладони. Ботинок провалился в неглубокую нишу, невесть откуда оказавшуюся в полу, – и тут очки слетели-таки с носа, повиснув на проводке наушника. Неловкое движение руки – и Яриков прототип улетел куда-то в сторону.
– Цыпа-цыпа-цыпа, – раздалось где-то совсем близко. С протяжным скрежетом проскользило по бетону лезвие.
Выпростав ногу из дыры, я успел откатиться и пополз, не смея вдохнуть. Сердце заходилось в бешеном ритме – казалось, вот-вот на его оглушительный грохот из темноты обрушится удар ножа. У дальней стены я замер, подтянув ноги к подбородку.
Тяжелые шаги прошаркали в полуметре. Бетонные стены тесного коридора рождали эхо, дезориентируя и сбивая с толку. Звучно хрустнула под ногами пластиковая оправа.
– Ну где ты, бесеныш, – нетерпеливо шипел Палыч. – Бесконечно убегать не получится… Чертов поганец. Ты сделал мне о-о-о-очень больно.
Шаги удалялись. Вытянув руки, я нащупал проем в стене и уцепился, затаскивая себя внутрь. Шорох волочащегося по полу тела показался оглушительным, но бормочущий проклятия Палыч, видимо, не успел сориентироваться.
Трость за что-то зацепилась, и после нескольких отчаянных попыток высвободиться из ловушки я стянул ремешок с запястья и бросил ее.
Это помещение было больше предыдущих – отчетливо чувствовался ток холодного воздуха, стелющийся по полу. Пахло сыростью. Возможно, где-то рядом был второй выход или окно…
Паника накатила удушающей волной. Если Палыч сможет видеть, преследование окончится очень быстро. Я полз спиной вперед, готовясь лягаться, отбиваясь, как только зазвучат приближающиеся шаги…
Рука ухнула в пустоту, выбив из равновесия. Затылок пребольно приложился об пол. Я замер, балансируя на краю непонятной пропасти, невесть откуда взявшейся вместо стены. Рука шарила вверх-вниз, пытаясь определить границы, и ничего не могла нащупать. Между тем дуло именно отсюда. Несколько секунд спустя я сообразил.
Это же шахта лифта!
– Ты, наверное, придумал себе невесть что. – Палыч нашел вход в залу. Я не двигался, обратившись в слух. Если он пойдет на меня…
Шаги хрустнули пару раз и смолкли. Он стоял у входа, не думая приближаться.
– Я бы на твоем месте тоже струхнул. Но все не так, как ты думаешь, Мишка.
Видимо, свет все же не проникал сюда. Я принялся отползать, ощупывая каждый камешек позади.
– Это были плохие женщины. Очень плохие! Ты даже не представляешь, насколько. Кто-то должен был это сделать…
Спина уткнулась в стену. Я медленно поднялся, ведя пальцами здоровой руки по бетону. Нащупал угол. Судя по всему, из залы не было другого выхода.
– А я сглупил, конечно, ей-богу, – звук голоса стал чуточку ближе. Неслышно ступая, Палыч выходил на середину залы. – Нужно было закончить свои дела и просто уехать – ты же все равно ни хрена не видишь…
Но вот незадача, не успел сообразить. Никогда мне не везло, Мишка… Хотя сегодня больше не повезло тебе.
Я начал медленно пробираться вдоль стены, обходя его по широкой дуге. Еще немного, и получится проскользнуть мимо, к выходу.
Тишину разорвала звонкая мелодия.
Телефон!!!
Я рванул за шнурок, выпрастывая гаджет из-за шиворота – отшвырнуть прочь! – когда выстреливший из ниоткуда удар угодил в голову, сбивая с ног. На миг сознание помутилось. Телефон продолжал звонить, где-то бесконечно далеко. Раздался торжествующий крик Палыча.
– Попался!
Новый удар пришелся по ребрам, выбивая дух. Во тьме чиркнуло по бетону лезвие, а потом запястье взорвалось адской болью, когда неимоверная тяжесть опустилась на руку. Хрустнули кости.
Я завопил.
Тяжесть исчезла.
– Получай, ты, мелкий…
Очередной удар не случился – мазнув по лицу, подошва улетела куда-то вбок. Палыч вскрикнул, теряя равновесие, заваливаясь вперед. Вторая нога запнулась о мое распластанное на полу тело, и массивная туша с воплем ухнула вниз. Я скрючился на краю, ощущая близость невидимой пропасти.