— Не видели мы ее сегодня больше, — послышался из темноты голос Тучи.
— А что ее видеть-то?! Она же с Васькой в одном доме живет. Ваське можно было отдать, чтобы вернул.
— Сам отдам! — сказал Туча неожиданно резко.
— Ну, сам так сам, — не стал спорить Гальяно. — Просто столько нервотрепки было из-за этого ключика, а вы так и не отдали.
— Завтра отдадим, — положил конец разговорам Дэн. Вроде бы и сказал спокойно, а его сразу все послушались. И как у него так получается?
Раздумывать над этим феноменом Матвей долго не стал, как-то незаметно и плавно погрузился в глубокий сон.
Утро началось так же внезапно и так же гадко, как и в прошлый раз: с громкого рева Суворова «Архаровцы, подъем!». Одевались и умывались на автопилоте, а окончательно проснулись лишь у ворот.
— Снова на пробежку? — усмехнулся охранник, тот самый, который нашел их в лесу.
— Отныне каждый день! — Суворов улыбался так, как будто не было в его жизни большей радости, чем пробежка в семь утра. — За мной, архаровцы!
Бежать по извилистой лесной дорожке было не слишком удобно, но где-то на середине пути Матвей вдруг осознал, что получает удовольствие. Проснувшийся и взбодрившийся организм рвался в бой, жаждал и отжиманий, и приседаний — всего того, что еще вчера казалось каторгой.
— Не отставать! Быстро-быстро! — подбадривал их Суворов. — У меня сегодня изменения в программе.
— Небось пресс качать заставит, — задыхаясь, простонал Гальяно.
Оказалось, он ошибался, изменения в программе были куда интереснее. Командир назвал это азами рукопашного боя.
— Покажу вам кое-что, неразумным. Для самообороны пригодится. Не дай бог, конечно! Но в нашей жизни всякое бывает. Киреев, шаг вперед!
Выбранный в спарринг-партнеры Киреев криво усмехнулся, вышел на середину полянки.
— Нападай! — велел Суворов.
— Как?
— А как хочешь, так и нападай! Ты же вроде как занимался.
— Вроде как, — Дэн кивнул.
— Ну, так покажи, на что способен. И не стесняйся, можешь бить в полную силу. Нападай!
Дэн напал. Если нападение было проведено по всем правилам и в полную силу, то хреновый из него нападающий, потому что уже через мгновение Дэн оказался впечатан в землю.
— Вот примерно так! — Суворов помог ему встать на ноги, улыбнулся снисходительно и покровительственно одновременно. — А теперь то же самое, но в замедленном темпе. Готов?
Дэн молча кивнул и через мгновение снова оказался на земле. Как-то не очень получалось у командира в замедленном темпе, но красиво, ничего не скажешь.
Бросок отрабатывали несколько раз, до тех пор, пока пацанам не стало более или менее понятно.
— Ну, кто следующий? — Суворов весело сощурился.
— Можно я? — Туча робко поднял руку.
— Ты? — Суворов окинул его оценивающим взглядом, а потом сказал: — Ну, давай попробуем!
Завалить Тучу оказалось куда сложнее, чем Дэна. Он стоял насмерть, крепко-накрепко упершись в землю ногами, но Суворову все-таки удалось. Громко ойкнув, Туча рухнул на землю, но разлеживаться не стал, с неожиданным для его комплекции проворством вскочил на ноги, буром попер на противника.
— Ай, молодца! — только и успел сказать тот перед тем, как завалить Тучу во второй раз. — А теперь давай-ка наоборот!
— То есть вы нападаете, а я защищаюсь? — уточнил Туча, отряхивая штаны от травы и иглицы.
— Да, я нападаю. Ты же запомнил движения?
— Кажется.
— Ну, так вперед!
Матвей никогда не видел, как нападает носорог, но слышал, что происходит это быстро и страшно. Туча был похож на носорога, и у него получилось!
— Ох, Тучников, знал бы, что ты такой способный ученик, попросил бы действовать вполсилы, — проворчал Суворов, вставая с земли и потирая ушибленную поясницу. — Силища у тебя богатырская.
— Извините, Максим Дмитриевич! — Туча покраснел от смущения. — Не рассчитал.
— Плохо, что не рассчитал! В этом деле расчет далеко не на последнем месте. Вот если бы ты так об землю хряснул не меня, а Гальянова, перебил бы хребет — сто процентов! Так что осторожнее.
— А что сразу Гальянов? — буркнул Гальяно. — Я, может быть, всем наваляю одной левой!
Комментировать это смелое заявление Матвей не стал, лишь едва заметно улыбнулся.
Время разминки закончилось неожиданно быстро. Испытать на себе опыт и проворство Суворова довелось каждому. В лагерь возвращались в отличном настроении, ежедневные утренние пробежки уже не казались им повинностью.
Завтракали с аппетитом, энергично орудуя ложками. Только Туча жевал медленно, то и дело бросая взгляды в окно. Может быть, высматривал Ксанку. Дэн тоже выглядел сосредоточенным, на болтовню Гальяно не реагировал, думал о чем-то своем. За «вражеским» столиком царила непривычная тишина. Не к добру это…
— Предлагаю продолжить наши литературные чтения! — сказал Гальяно, когда с завтраком было покончено. — Очень, понимаешь ли, интересно, как у них там, у графьев!
Приступить к литературным чтениям у них тем утром так и не получилось. Суворовым было предложено другое, не менее увлекательное занятие.
— Ну что, архаровцы, искупаемся?! — Командир был непривычно добр и весел, и радостный его настрой изрядно нервировал Гальяно.
— Искупаемся! — сразу за всех ответил Матвей.
На речку шли другой дорогой. Оно и неудивительно, принимая во внимание тот факт, что выходили они не через запасную калитку, а через центральные ворота. С ними увязался Василий. Вот кому хорошо: может разгуливать где хочет! Василия тут же подозвал к себе Гальяно. Несколько минут они о чем-то разговаривали вполголоса, а потом мальчишка рванул в начало колонны.
— Нет у его батяни ключей от карцера, — сказал Гальяно шепотом. — Все ключи у Шаповалова. Так что увы-увы! А фонарик я заказал. Скинемся на фонарик?
— Скинемся, — снова за всех ответил Матвей. Дэн с Тучей по-прежнему были погружены в какие-то свои думы.
Река появилась неожиданно; сосновый лес оборвался у самого пляжа.
— Значит, слушаем инструктаж, архаровцы, — сказал Суворов. — По пляжу не разбредаться, в воду без моего разрешения не заходить, раненым и поцарапанным, — он многозначительно посмотрел на Тучу с Гальяно, — водные процедуры заменяю на прием солнечных ванн.
— Я уже не раненый! — возмутился Гальяно.
— Да? А вот Елена Викторовна не далее как вчера убеждала меня, что ты, Гальянов, едва ли не смертельно ранен и что раны твои боевые ни в коем случае нельзя мочить во избежание их инфицирования. Или ты ставишь под сомнение компетентность Елены Викторовны? — Суворов хитро сощурился.
— Ничего я никуда не ставлю! — проворчал Гальяно и отвернулся, но уже через мгновение лицо его просияло.
На дорожке, ведущей к пляжу, появилась та самая Елена Викторовна. На ней был цветастый сарафан и соломенная шляпка, а на плече висела пляжная сумка. Медсестра помахала им рукой. Ну, может быть, не им все, а конкретно Суворову, но Гальяно расценил, что этот жест адресован именно ему, радостно помахал в ответ. Наблюдавший за ним Суворов снисходительно усмехнулся, сказал:
— В воду не лезьте, пока не разрешу.
Не вслушиваясь в недовольный ропот, он шагнул навстречу Елене Викторовне.
Пляж оказался небольшим. Отряд, состоящий из двадцати человек, разместился на нем едва-едва. Медсестра расположилась чуть поодаль, расстелила на траве полосатое полотенце, сбросила сарафан и, оставшись в розовом купальнике, запрокинула лицо к солнцу. Гальяно восхищенно вздохнул. Да что там Гальяно! На медсестру глазели все.
Поболтав с ней пару минут, Суворов направился обратно, на ходу стаскивая с себя тенниску.
— Купаться, архаровцы! — разрешил он и, сбросив на песок спортивные штаны, первым шагнул в реку.
Пацаны с радостными воплями ринулись следом. На берегу остались лишь «раненые и поцарапанные» Туча с Гальяно. Но даже из этой не слишком выигрышной ситуации хитроумный Гальяно сумел извлечь пользу. Матвей с улыбкой наблюдал за тем, как он оказался рядом с медсестрой, присел на край полосатого полотенца, сказал что-то такое, от чего та звонко рассмеялась.
— Наш пострел везде поспел, — прокомментировал Дэн, с головой уходя под воду.
— И не говори! — Матвей нырнул следом.
Купались совсем недолго, только-только вошли во вкус, как Суворов велел выходить на берег. Сам он выбрался последним, по головам, как цыплят, пересчитал подопечных, а потом неспешной походкой, поигрывая загорелыми тренированными бицепсами, направился к увлеченно болтающим Гальяно и Елене Викторовне. Выглядел вожатый хорошо, не в пример лучше и мужественнее тощего Гальяно. Наверное, эту очевидную разницу заметила и медсестра, потому что, коротко кивнув Гальяно, она протянула руку Суворову. Так, взявшись за руки, они и дошли до кромки воды. Медсестра ежилась, не желала заходить в реку, и тогда Суворов подхватил ее на руки. Наблюдавший за ними Гальяно посерел лицом и отвернулся. По всему выходило, что этот раунд он проиграл. Он вернулся к ним мрачный и злой, пошарил в карманах джинсов, спросил:
— Прогуляемся, Матюха? Курить охота, спасу нет!
Матвей бросил взгляд на резвящуюся в воде парочку, кивнул.
— Давай прогуляемся!
Гулять решили в сторону затона. По прикидкам Матвея, он должен был находиться где-то недалеко.
— Вот урод! — процедил сквозь зубы Гальяно, имея в виду явно не затон и доставая из кармана сигареты. — Будешь?
— Нет. — Матвей мотнул головой, добавил осторожно: — Мне кажется, у них роман.
— Когда он мог случиться, этот роман? За два дня? — Гальяно щелкнул зажигалкой, присел на торчащую из воды корягу.
— Может, и раньше, в прошлом сезоне. — Матвей пристроился рядом.
— Ерунда! Даже если что-то и было, то уже кончается! Ты посмотри на него и на меня!
— Да. — Матвей сочувственно кивнул. Он уже посмотрел и сделал выводы.
— Я молодой, полный сил! Со мной интересно! — Гальяно взмахнул рукой. — А он? Какой-то неотесанный качок! Дай бог, если окончил физкультурный факультет в каком-нибудь занюха