Уж о чем — о чем, а об этом я знала: Рина не раз жаловалась на нравоучения родственницы.
— Нет, Лесса, все дело в том, что ты тоже можешь пригодиться мне в поездке.
— Я? Но я еще умею столь мало.
Несмотря на мои возражения, мне льстило то, что моя помощь, мои умения и навыки тоже могут оказаться востребованными. В то мгновение я ощутила себя настоящим магом, и это чувство мне понравилось. Но дядюшка тут же спустил меня с небес на землю.
— Вот это-то меня и беспокоит, — задумчиво протянул он.
— Но тогда зачем ты берешь меня с собой? — недоумевала я. — Ты говоришь загадками, дядюшка. То тебе нужна моя помощь, то я не способна оказать ее. И чего все-таки хочет от тебя граф?
Говард молчал довольно долго. Он опустил взгляд, руки его беспокойно перекладывали с места на место те бумаги, которые мы только что разбирали. Наконец, словно решившись на нечто малоприятное, он посмотрел мне прямо в лицо и спросил:
— Помнишь, ты спрашивала меня о своем отце, Лесса?
Его вопрос привел меня в еще большее недоумение.
— Да, помню. Но ты ведь сказал мне, что ничего не знаешь о моих родителях. Разве ты солгал мне?
Бывший маг покачал головой. С удивлением я отметила, что сейчас он действительно выглядит старым и усталым. Нет, у Говарда не прибавилось морщин или седых волос, но в облике у него появилось нечто неуловимое, ясно дававшее понять — этому человеку уже очень, очень много лет, и бремя жизни стало для него тяжким грузом. И тут же во мне вспыхнула злость на Эрвина Солейского — по моему разумению, именно он был повинен в произошедших с дядюшкой переменах. До его появления в нашем доме все шло прекрасно.
— Я сказал правду, — медленно подбирая слова заговорил Говард. — Но сейчас вскрылись некие новые обстоятельства. И ты непременно узнаешь о своем происхождении, если мы все-таки отправимся на юг.
После этих слов никакая сила не смогла бы удержать меня от поездки. Я давно уже не предавалась детским мечтаниям о воссоединении с отцом, но жажда узнать о своем происхождении за проведенные в Теннанте годы не утихла.
— Получается, граф знает, кто я такая?
— Нет, Лесса, он не знает. Парадоксально, но он сам ищет тебя уже несколько лет. Но не узнал при встрече.
— Так что же, выходит, этот Эрвин — мой родственник?
Это было единственное объяснение, пришедшее мне в голову. Отцом моим, разумеется, Эрвин быть никак не мог, но вот братом или кузеном — почему бы и нет?
Но ответ Говарда вновь разочаровал меня.
— Нет, вы с графом Солейским не состоите в родстве.
Я уже совсем ничего не понимала.
— Но зачем тогда ему искать меня?
И уже в который раз за этот странный разговор дядюшка удивил меня, внезапно сменив тему и спросив:
— Лесса, что ты знаешь о событиях того года, в который родилась?
Я ненадолго задумалась, припоминая.
— Судя по воспоминаниям деревенских, год был урожайным. Они полагали, что это Морской Бог явил им таким образом свою милость за то, что приютили меня. А вот зима была суровой, но голодать не пришлось, — старательно перечисляла я те сведения, что некогда слыхала от жителей Бухты-за-Скалами.
— Лесса, — нетерпеливо прервал меня Говард, — я спрашивал вовсе не о твоей деревне. Меня интересуют те события, что затронули всю Бранвию.
Ну здесь ответ был однозначен.
— Умер старый герцог. А вдова его год спустя вышла замуж во второй раз. За Роланда, герцога нышнего.
— Вот именно, — мрачно подтвердил Говард. — И вместе с герцогом умер его маг, Литор.
Я напрягла память. Сузи рассказывала о несчастном случае на охоте и о том, что магу так и не удалось спасти раненого, но ни имени мага, ни его дальнейшей судьбы я не знала.
— Но какое отношение их смерти имеют ко мне?
Будто не услышав моего вопроса, дядюшка продолжил:
— И есть основания полагать, будто они оба были отравлены. Во всяком случае, наследник герцога, юный Ланс Бранвийский, твердо в этом убежден.
— Откуда вам известно об этом? — не удержалась я.
Разговор наш становился все менее мне понятен, но все более интересен.
Какая связь могла быть между моим рождением и смертью старого герцога?
— Видишь ли, Эрвин Солейский приходится Лансу кузеном, — пояснил дядюшка. — Меня, признаться, настораживало то, что наследник герцогства не появляется на людях. В странную неизлечимую болезнь, от которой, тем не менее, не умирают, я тоже не особо верил. Но свои подозрения я предпочитал держать при себе, поскольку на столь неудобные вопросы ответ у Роланда один — и ты сама можешь догадаться, какой именно.
— Каменоломни, — поежилась я.
— И это еще в лучшем случае, а то и казнить могут, ежели посчитают опасным смутьяном. Причем, если верить словам Эрвина — а причин не доверять ему в этом вопросе у меня нет — то герцогиня опаснее своего супруга. Так вот, возвращаясь к Лансу. Оказывается, сей юноша вот уже несколько лет живет вовсе не в родовом замке. При помощи парочки преданных слуг ему удалось организовать побег. И граф приезжал ко мне именно как представитель юного Бранвийского.
Я ахнула.
— Получается, нам предлагают участвовать в заговоре?
— В возвращении герцогства законному наследнику, — поправил меня Говард. — И — так уж получается — попутно ты сможешь отомстить герцогине Ингрид за смерть своего отца. Потому как я твердо убежден, что ты и есть пропавшая дочь Литора Бранвийского. Разумеется, проверить это мы сможем только у Ланса, но мне хватило и тех сведений, что я получил от Эрвина. Поверь, вряд ли я ошибаюсь.
Признаться, новость вовсе не потрясла меня. Говард неоднократно повторял, что отец мой, должно быть, был весьма сильным магом. Да и где-то глубоко в душе я подозревала, что в живых уже нет обоих моих родителей, пусть и гнала от себя эти мысли. Но ведь сильный маг сумел бы за семнадцать лет разыскать своего ребенка, разве не так?
Касаемо мести предполагаемой отравительнице — я вовсе не горела подобным желанием. Быть может, из-за того, что совсем не знала Литора, либо же из-за того, что не слишком доверяла незнакомому Лансу, но связываться с герцогиней мне не хотелось. Я прекрасно понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Однако Говард, похоже, решил принять предложение графа Солейского.
— Мы отправляемся через месяц, Лесса. Я как раз улажу все свои дела. Подумай, возможно, тебе нужно что-нибудь купить для поездки. Хотя на юге, уверен, тоже есть лавки — и не хуже наших. Приятельницам скажи, что мне необходимо поправить здоровье в более теплом климате.
— А как долго мы будем отсутствовать? — спросила я. — Что мне сказать Рине и Ладе?
— Скажи, что не знаешь. До тех пор, пока я не почувствую себя лучше.
— А в действительности, дядюшка?
— А в действительности все зависит от Ланса, дорогая. Я приму окончательное решение после личной встречи с ним.
ЛАНС
— Значит, он приедет?
— Да, где-то через месяц. Он сам и его племянница.
— Повтори-ка еще раз, любезный кузен, — голос Ланса сочился ядом, — зачем нам понадобился потерявший силу маг, да еще и с несмышленой девчонкой в довесок?
Эрвин почувствовал, как его охватывает раздражение. Кузену его идея привлечь на свою сторону Говарда вовсе не показалась такой уж замечательной.
— Девчонка тоже обладает магической силой, — резко ответил он. — Говард упомянул, что сам ее обучает. Или у тебя есть еще пара-тройка магов на примете? Тогда я извинюсь перед Говардом, и мы наймем тех, на кого ты укажешь.
— Прекрати! — Ланс хлопнул по столу ладонью. — Да, сыскать толкового мага нелегко. Даже для моей дражайшей мачехи сия задача оказалась непосильной. Однако же это и не повод подбирать всех убогих на своем пути. Признайся, Эрвин, девчонка хороша собой? Поэтому ты позвал их в гости? Захотел более близкого знакомства с юной целительницей?
— По-моему, я вовсе не упоминал о том, что Алесса — целительница, — холодно процедил Эрвин.
— А кем ей еще быть? Новым Литором Бранвийским? Только в юбке, да?
— Между прочим, — напомнил граф кузену, — ребенок Литора — тоже девочка. Вернее, уже девушка. Но тебя сей факт отчего-то не смущает.
— Дочь Литора унаследовала его дар, — отрезал Ланс. — Во всяком случае, мы с тобой возлагаем на это большие надежды. Ну да ладно, раз уж ты решил, что твой знакомый может нам пригодиться — посмотрим, авось, ты и прав. В любом случае приглашение отменять нельзя, дабы не настроить против себя этого Говарда.
— Кстати, о настроениях в толпе, — довольно отозвался Эрвин, кое-что припомнив. — Был я в Теннанте и на народном гулянии. Так вот, имя твое поминалось неоднократно — больше шепотом, конечно, но все же. Наши люди хорошо отрабатывают свои деньги.
Ланс усмехнулся. Это была его идея — запустить в разных местах слухи о том, что истинный герцог скоро вернется и поможет своему народу сбросить тяжкое бремя правления Роланда. Поскольку недовольных нынешним правителем более чем хватало, то слова людей Ланса падали на благодатную почву, подхватывались и распространялись, обрастая подчас такими подробностями, что удивляли даже самих авторов слухов.
— Да, народ, скорее всего, будет на нашей стороне. Но мне бы не хотелось доводить до кровопролития. А как обстоят дела с Теннантским дворянством? Тебе удалось с кем-нибудь переговорить?
Эрвин покачал головой.
— Эту задачу взял на себя отец. Мне и к Говарду-то с трудом удавалось улизнуть. Представляешь, мой драгоценный родитель вознамерился во что бы то ни стало меня женить, с каковой целью и пригласил в свой особняк погостить трех девиц — вдруг я кого и выберу.
Ланс расхохотался.
— А ты, неблагодарный, не оценил его трудов? — поддел он кузена. — Более того, ухитрился заприметить еще и племянницу мага. И как тебе это только удалось — под таким-то присмотром?
Эрвин смерил его насмешливым взглядом.
— Вот посмотрю я на тебя, когда ты вернешься в свой замок. На что спорим, что туда мгновенно слетятся толпы девиц на выданье? И тебе придется изворачиваться изо всех сил, чтобы не оказаться женатым в первый же месяц своего правления.