— А что они говорят обо мне? — тут же спросил Ланс.
— Да то, что и обычно: юный герцог неважно себя чувствует, он слишком слаб, чтобы выдерживать шумные застолья.
— Но на совете, по их словам, я буду?
Эрвин кивнул.
— Похоже, твои дражайшие родственники нашли подмену. Ни чем иным я объяснить их поведение не могу. Ты не подавал о себе вестей и в окрестностях замка не появлялся, члены совета помнят тебя ребенком. Они уверены, что разоблачение им не грозит.
— Ну и отлично. Тем сильнее будет неожиданность.
— И все же я не стал бы их недооценивать. В замке полно гвардейцев. Часть из них уже перекуплена Фердинандом, но кое-кто хранит верность нынешним хозяевам.
Ланс кивнул. Кузены еще немного посовещались, обсуждая детали завтрашней операции, а потом Эрвин удалился — он не мог отсутствовать в своей спальне слишком долго, дабы не вызвать подозрений.
— До встречи на совете, — сказал он на прощание.
— До встречи, — отрывисто бросил Ланс.
А мы с Говардом промолчали.
ЭРВИН
Во время обеда ему казалось, будто сиденье его стула утыкали острыми иглами. Спинку, пожалуй, тоже, поскольку расслабиться не удавалось ни на миг. С трудом удерживая любезную улыбку на лице, он делал вид, будто внимательно прислушивается к словам Ингрид. Желая выказать свое почтение графу Солейскому, герцогиня усадила его рядом с собой и теперь старательно развлекала светской беседой. Пару раз Эрвину даже почудился плотоядный огонек в ее глазах, но он тут же позабыл об этом, занятый мыслями о предстоящем совете. Вроде бы они с Фердинандом сделали все, что только в их силах, но окажется ли этого достаточно? И больше всего тревожила графа вовсе не судьба кузена. Дурное предчувствие не давало ему покоя со вчерашнего дня, и связано оно было с Лессой. Эрвин и сам не смог бы сказать, что именно его беспокоит, но с каждым мгновением ему становилось все тревожнее.
— Прошу, господа, — на правах хозяина произнес Роланд и первым встал из-за стола. — Не будем забывать о том, ради чего мы все здесь собрались.
Эрвин подал руку герцогине и проследовал за герцогом в зал совета, отметив по пути небывалое количество стражи в коридорах.
— Итак, господа, — объявила Ингрид после того, как все заняли свои места, — полагаю, что все вы помните моего сына, Ланса Бранвийского. К сожалению, слабое здоровье не позволило мальчику принять участие в торжествах по поводу его совершеннолетия. Однако же он нашел в себе силы явиться на совет и пообщаться с вами.
Незаметная дверца в углу распахнулась, и в комнату вошел черноволосый молодой человек с пронзительно-синими глазами.
Незнакомец вовсе не был похож на Ланса, но вот сходство с многочисленными предками Бранвийского определенно присутствовало. У Эрвина даже мелькнула мысль, что Ингрид разыскала где-то потомка одного из незаконнорожденных отпрысков деда либо прадеда его кузена.
— Прошу прощения, господа, — слабым голосом произнес самозванец, опускаясь в мягкое кресло. — Моя дорогая матушка права: я действительно неважно себя чувствую. Лишь благодаря ее заботам и стараниям нашего почтенного мага во мне еще теплится жизнь.
Из-за двери послышался странный шум, и Эрвин напрягся. По его подсчетам, заговорщики уже должны были входить в зал совета. Похоже, их задержала стража. Граф встретился взглядом с Фердинандом, и старый лис понимающе кивнул. Совет необходимо было затягивать до появления Ланса.
— Мы рады приветствовать вас, молодой человек, — пророкотал Фердинанд, вставая, — но как вы докажете, что вы и есть сын покойного Генриха?
— Что? — возмутилась Ингрид. — Я ведь только что сказала вам, что это мой пасынок! Или вы подвергаете сомнению мои слова?
— Я требую проверки на семейном артефакте, — упрямо произнес будущий тесть герцога.
— Ну что вы, дорогой граф? — вкрадчиво спросил незнакомец. — Неужели вы не узнаете меня?
На Эрвина вновь повеяло холодом и он ощутил странную тревогу, как некогда в Палерго при встрече с демоном пустыни. Глаза Фердинанда остекленели и он произнес странным равнодушным голосом:
— Простите, ваша светлость. Я просто неудачно пошутил.
Граф Солейский вскочил с места, с удивлением рассматривая членов совета. Происходящее показалось ему дурным сном. Люди вокруг него кивали в такт словам Фердинанда с застывшими лицами. Самозванец взглянул на Эрвина и недобро усмехнулся. Граф еще успел осознать, что возникли непредвиденные сложности и надо готовится к крупным неприятностям, как двери в зал с грохотом распахнулись.
ЛЕССА
Я его узнала сразу, несмотря на измененную внешность. Синие глаза на незнакомом лице смотрели с легкой насмешкой.
— Надо было сразу соглашаться на мою помощь, — произнес Шер.
Ланс, еще не оттерший кровь с меча, сделал шаг вперед.
— А ты кто такой?
Эрвин бросился к нам, но внезапно застыл в нелепой позе. А я ощутила, как начинают дрожать от усталости руки и ноги: все же схватка с гвардейцами Роланда здорово вымотала нас. Троих усыпила я, одного убил Говард, двоих — Ланс, и еще трое остались ранеными лежать в коридоре.
— Ну как, Лесса, — продолжил Шер, не обращая внимания ни на кого, кроме меня, — что ты теперь скажешь? Обычно я не повторяю своего предложения дважды, но для тебя сделаю исключение. Ты пойдешь со мной?
— Нет! — вырвалось у Эрвина. — Лесса, нет!
Повелитель Галирфана подошел к нему и с интересом заглянул в лицо.
— Так вот оно что! — воскликнул он весело. — Мальчишка-то, оказывается, влюблен. Надеюсь, безответно?
Мне стало страшно. Так страшно, как ни разу в жизни до этого момента. Если Шер догадается о том, что связывает нас с Эрвином, то жить моему жениху останется какие-то жалкие мгновения. Потому-то я поспешно выпалила:
— Влюблен? Меня это не интересует. Разве я могу посмотреть на другого мужчину, кроме тебя, Повелитель?
Лицо Эрвина исказилось от боли, а у меня словно что-то оборвалось внутри, образуя кровоточащую рану.
— Лесса, — позвал меня Говард. — Лесса, что происходит?
— Довольно! — разозлился Шер. — Малика, у тебя есть минута на принятие решения. Если ты уйдешь со мной, то с мальчишками и стариком ничего не случится, обещаю. Если же нет…
Он оборвал фразу, но я поняла, что сбывается мой самый страшный кошмар: Шер решил шантажировать меня жизнями близких людей. Я видела, как силится сбросить чары Эрвин, как порывается что-то сказать мне дядюшка, но и рта раскрыть не может, как судорожно подрагивают на рукояти меча пальцы Ланса. Прочие же собравшиеся в зале смотрели перед собой абсолютно пустыми глазами. Казалось, они вовсе не понимали, что сейчас происходит.
— Хорошо, — тихо произнесла я, глотая слезы. — Хорошо, я пойду с тобой, если никто не пострадает.
— Не могу поручиться, что именно здесь произойдет после нашего ухода, — криво ухмыльнулся Шер. — Но осмелюсь предположить, что твои друзья не дадут себя в обиду. Ах да! Чуть не позабыл. Все-таки обещания следует выполнять.
И он выхватил из кресла и швырнул передо мной на пол красивую блондинку с застывшим взглядом огромных голубых глаз.
— Молодость, красота и безопасность, — насмешливо процедил он. — Все пункты договора соблюдены. Дай руку, Малика.
Опять это странное, чужое имя. Видимо, придется мне к нему привыкать. Зажмурившись, я протянула Шеру ладонь и вскоре ощутила короткую вспышку боли от пореза. А затем у меня закружилась голова и я провалилась в темноту.
ЭРВИН
Дел свалилось столько, что к ночи начинала раскалываться голова, а в глаза словно насыпали песок. Совсем худо обстояло с казной герцогства: Роланд тратил огромные суммы на свои развлечения, а Ингрид и не думала окоротить супруга, более того, и сама время от времени запускала жадные ручонки в чужие деньги. Хорошо хоть, что произошедшее на совете за пределы зала не вышло и по Бранвии не пошли гулять слухи о двойнике герцога. Объяснялось все довольно просто: члены совета, придя в себя, совсем ничего не помнили. Даже Фердинанд в растерянности вертел головой, не понимая, что происходит. Семейный артефакт подтвердил, что Ланс — законный сын Генриха, Роланда арестовали за растрату, и теперь он дожидался своей участи в камере, а пропажа Ингрид никого особо не взволновала. Только Ланс злился, что не может отомстить мачехе как следует.
Фердинанд отправился за оставленной в Палерго Бьянкой, двор начал готовиться к свадьбе. А Эрвин не спал ночами, мерил шагами отведенные ему покои и порой бессильно бил кулаками по холодной каменной стене. Где и как искать Лессу — ответа на этот вопрос никто не знал.
Говард закопался в библиотеке замка в поисках старинных фолиантов. Старый маг корил себя за то, что так легкомысленно отнесся в свое время к их разговору о демоне пустыни. Ланс направил гвардейцев прочесывать все места последних паломничеств Ингрид — где-то она ведь нашла посредников, что свели ее с этими страшными созданиями. А Эрвин готов был выть от бессилия, осознавая, что сделать ничего не может и пользы от него никакой. Он помогал кузену, загружал себя работой, чтобы заглушить страшные мысли, но совсем не думать не получалось…
— Пойти, что ли, по стопам твоего отчима и начать пить? — полушутя спросил он как-то у Ланса.
— И как это поможет Лессе?
— А как я могу помочь ей сейчас? — взорвался Эрвин. — Я не знаю, где она, с кем, даже не знаю, жива ли!
— Жива, — уверенно заявил Ланс. — Кем бы ни был тот тип, что забрал ее, она нужна ему живой. И Лесса — девушка здравомыслящая, сводить счеты с жизнью она не станет. Рано или поздно мы обнаружим ее.
— Надеюсь только, что не слишком поздно, — горько сказал Эрвин.
Кузен обеспокоенно взглянул на него.
— Ты ведь не поверил ее словам о том, будто ей нет до тебя дела?
Эрвину почудилось, будто в незажившей ране проворачивают ржавый нож.
— Я не знаю, — признался он. — Я верю, что она любила меня. Но сейчас, когда она осталась без близких людей, а рядом с ней этот демон с такими способностями… Я правда не знаю, Ланс! Он ведь может внушить ей все, что угодно. Раз уж ему под силу справиться с толпой народа…