Вздыхая, он направился к выходу. На пороге стоял Грейсон.
– Я, кажется, ясно дал понять, чтобы меня не беспокоили.
Широко раскрыв глаза, я отпила напиток. Грейсон презрительно глянул в мою сторону.
– К сожалению, дело срочное. Насчет посылок… вчерашних.
Посылки? Стоп. Разве не о них говорил тот красавец с роскошными зелеными глазами? Деймон, так его звали.
– В чем дело? – раздраженно спросил Люк.
Грейсон вновь покосился на меня.
– Возникли, так сказать, непредвиденные осложнения.
– Черт, – Люк повернулся ко мне, – извини, но я должен разобраться.
– Ничего.
Не вовремя, конечно, но что поделать.
Он колебался.
– Дело может затянуться.
Другими словами, надо уходить.
– Ладно, думаю… – Наши взгляды встретились, и я, честно говоря, понятия не имела, что сказать на прощание.
Люк посмотрел на Грейсона.
– Я сейчас.
Тому, скорее всего, не хотелось уходить, но он все же вышел за дверь.
Люк подошел ко мне, когда я привстала с дивана.
– Ты как, справишься?
Я поставила банку на стол и кивнула.
– Надеюсь. Свалилось столько всего, но я тебе верю. – И я действительно верила. Не так уж просто выдумать историю с такими подробностями, да и зачем ему врать? – Правда, у меня смутное ощущение, что это далеко не все.
Он кивнул.
– Точно.
Он шевельнулся и, не дав мне опомниться, легонько кончиками пальцев коснулся моей щеки. Я ощутила слабый электрический разряд. Опустив голову, он задел носом другую щеку и неожиданно резко сказал:
– Персики.
Я судорожно вдохнула.
– Это… лосьон.
– Да, ты говорила. – Люк помедлил, его теплое дыхание согревало кожу. – Я перезвоню тебе, ладно?
– Хорошо, – прошептала я, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
Он отступил, убрав руку с моей щеки.
– Кент тебя проводит.
Кент стоял в коридоре с моим рюкзаком. Залившись краской, я вышла из комнаты, на что парень усмехнулся. Я растерянно повернулась, чтобы попрощаться с Люком, но тот уже исчез.
– О-о-о, – я повернулась к Кенту, – куда он пропал?
– Он очень шустрый.
Кент вручил мне рюкзак. Я оглядела коридор: пусто.
– Он что, невидимка?
Кент засмеялся.
– Иногда – да. Пошли, милая, провожу тебя.
Милая? Я смутилась, не зная, что ответить, поэтому молчала, пока мы спускались с шестого этажа на первый. Клуб пустовал. Я не увидела ни Клайда, ни кого-либо другого.
– До скорой встречи, – отрезал Кент, распахнув входную дверь.
– Да. – Я схватилась за лямку рюкзака. – Спасибо, что присмотрел… за сумкой.
Он усмехнулся.
– Это такая честь, Эви.
Я тоже засмеялась и покачала головой.
– Пока.
– Пока.
Все время, что я шла до машины, в голове творился полный сумбур. Я открыла дверь и села, забросив рюкзак на пассажирское сиденье. Затем включила зажигание и оглянулась на закрытые красные двери «Предвестия».
Итак.
Значит, Люк – источник. А ведь час назад я не подозревала об их существовании, как и о существовании гибридов. Бог ты мой. Я устало покачала головой, вцепившись в руль, и прикрыла глаза. Что же сделал мой отец с той девочкой, Надей? Мама должна знать, но спрашивать нельзя. Иначе она поймет, что я общалась с Люком, и я сильно сомневаюсь, что ей это понравится.
А ведь он мне многого не рассказал.
Что еще…
Кто-то постучал в окно, я ахнула и сразу же открыла глаза.
– Черт возьми, – прошептала я.
Рядом с моей машиной стоял Чес. Точно он. Только на лице ни крови, ни синяков. Опираясь ладонями о крышу машины, он заглядывал в окно.
Совсем не скажешь, что несколько дней назад он висел на волоске от смерти.
Я опустила стекло.
– Привет.
Его ярко-синие глаза скользнули по моему лицу.
– Это ты тут была в субботу… когда меня нашли?
Не заметив позади него ни Люка, ни Кента, я кивнула.
– Жалко, что тебе так досталось, но хорошо, что все… обошлось.
– Спасибо, – он посмотрел на меня сверху вниз. – Тебя ведь Эви зовут, верно?
Я снова кивнула. Ума не приложу, с чего он выскочил, чтобы со мной поговорить.
Глянув налево, он напрягся и уставился своими жуткими глазами прямо на меня.
– Тебе лучше сюда не соваться.
Я вздрогнула от такого неожиданного заявления.
– Что, прости?
Чес нагнулся, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Конечно, мы незнакомы, но ты видела, что со мной стряслось. Держись подальше от этого клуба и от Люка.
17
В четверг ночью я почти не спала: в голову лезли разные мысли, которые не давали мне покоя. Снова и снова всплывал рассказ Люка о его жизни и «Дедале».
Да еще это странное предостережение Чеса.
«Держись подальше от клуба, от Люка».
Почему он так сказал? Потому что я – человек? Хотелось бы верить, что это единственная причина, но чутье подсказывало, что все гораздо сложнее.
«Ты видела, что случилось со мной».
Да, видела. И не скоро забуду.
Но самое противное заключалось в том, что я ни с кем не могла поделиться своими чувствами. Да и толку? Мне бы все равно никто не поверил, если бы я рассказала о каких-то секретных государственных организациях… источниках и гибридах. Люку не нужно было объяснять мне, как важно держать язык за зубами. Я и сама боялась сболтнуть лишнее или кого-то подставить.
«Тот, кто узнаёт правду, пропадает без вести».
Даже подумать страшно.
Всю ночь я крутилась и вертелась, задремав лишь за пару часов до рассвета.
И пятницу провела в дурном настроении.
Еще и Люк пропал. Я, конечно, не ожидала, что мы будем постоянно на связи, хотя, чего уж там, надеялась. Написать ему было как-то… неловко. Как будто я навязывалась. И с какой стати друзьям нужен повод, чтобы списаться? Вот только друзья мы с Люком или нет? Могла ли я стать его другом, если только недавно узнала о нем правду?
Признаю: даже в те редкие моменты, когда он был мне симпатичен, просто по-дружески, я все равно чувствовала скованность. Поэтому писать ему не стала. Он мне тоже не писал.
Ну и что тут такого? Да ничего. Совсем ничего.
– Ты отчего такая хмурая? – спросила Хайди после уроков по дороге к стоянке.
– Ничего, – я посмотрела на темные тучки, закрывшие солнце. – А что?
Она слегка пихнула меня локтем.
– Ты сегодня весь день как воды в рот набрала.
Разве?
– Да просто не выспалась.
Зои догнала нас, когда мы спускались с холма.
– Видок у тебя такой, будто сейчас свалишься и заснешь прямо на газоне.
Я тихонько засмеялась.
– Это точно.
– Люк, что ли, спать не давал? – усмехнулась Хайди.
– Да ты что?!
Я рассказала им о вчерашней поездке в клуб. Конечно, пришлось умолчать… почти обо всем. А когда они спросили, удалось ли мне что-нибудь узнать про маму, я… наврала. И сама себя ненавидела за вранье.
– Мне не спалось. А тебя Эмери вчера не беспокоила?
– Если бы, – вздохнула Хайди.
Я только собралась спросить, виделись ли они вчера, как Зои остановилась передо мной, как раз у входа на парковку.
– Какого черта? – пробормотала она.
Из любопытства я шагнула вперед. Посередине парковки, на выезде, стояла машина, «Форд» последней модели. Несколько человек держалось поодаль.
– Это же… машина Аманды?
Неожиданно мимо нас прошагала Эйприл, размахивая хвостиком светлых волос.
– Не знаю, – ответила Зои.
Эйприл протиснулась сквозь группу учеников.
– Да, это ее машина, и двигатель работает.
Я последовала за Эйприл, оглянувшись на Зои. Та лишь пожала плечами. На химии Аманды не было. Но если это ее машина и зажигание включено, то…
Все случилось мгновенно.
– О боже!
Девушка отшатнулась от «Форда» и уронила сумку.
И тогда я ее увидела, не успела отвернуться. Этот кошмар навсегда запечатлелся в моей памяти. Аманда сидела в неестественной позе на водительском сиденье. Сначала мне показалось, что она вот-вот выжмет педаль газа, что все в порядке, но потом я заметила ее запрокинутую голову, белокурые волосы, разметавшиеся по плечам.
Я увидела ее лицо.
Кто-то вскрикнул.
Кто-то схватил меня за руку.
Кто-то тащил прочь.
Но я не могла отвести от Аманды взгляд.
Вместо глаз у нее зияли черные, выжженные глазницы.
– Ты как? – спросила мама вечером, прикрыв кастрюлю крышкой.
Я сидела на кухне, подперев подбородок руками, и наблюдала, как мама бросает в кастрюлю кукурузные зерна. Вечера с попкорном были своего рода традицией, когда мы обе оказывались дома. Обычно мы болтали о школе и смотрели глупые фильмы.
Но сегодня все было по-другому. Аманда Келли была мертва. Убита так же, как и Колин. Как будто погибла от удара током, но мы знали: так бывает, когда лаксен убивает человека с помощью источника. Колин, Аманда – два похожих убийства. Обеих оставили в школе на всеобщее обозрение.
Я содрогнулась.
Не успели мы покинуть парковку, как приехала полиция. Нас всех допросили. Я понятия не имела, как давно погибла Аманда. И вряд ли хотела выяснять.
– Эви! – тихо позвала мама.
Я подняла глаза.
– Да ничего, все нормально, – повела я плечами. – Просто… думаю обо всем этом.
Мама обошла стол.
– Хотелось бы тебя оградить от таких зрелищ.
– Да уж.
Она потрепала меня по щеке прохладной рукой.
– Очень жаль, солнышко.
Я посмотрела ей в глаза и захотела спросить, каких ужасов она сама насмотрелась. Она работала в «Дедале». Там творились дела похуже, чем то, что случилось с Амандой и Колин. Я отвернулась, и она убрала руку.
– Считаешь… это лаксены?
– Не знаю.
Она вернулась к плите, зажгла горелку, и над ней ожили синие язычки пламени.
– Похоже на то.
– Но зачем? Для чего устраивать такое, когда люди их и так недолюбливают?
– А зачем люди убивают невинных людей? Во многих случаях у нас нет ответов. Просто есть на свете дурные люди. И лаксены – тоже.