— Забудь об этом. — Его губы упрямо сжались. Лианна поняла: ей придется играть жестко.
— Почему? Боишься, что тебе может понравиться человек, который игнорировал тебя всю жизнь, или, не дай бог, поймешь, почему он это делал?
Желваки вздулись у него на скулах.
— Не играй со мной в игры, малышка.
— Я уже дважды бросала тебе вызов и победила тебя, ковбой. Мне кажется, ты трусишь. Но взгляни в лицо фактам, Патрик. Как только будет оглашено завещание, мне придется созвать пресс-конференцию, если ты сам этого не сделаешь.
Лианна развернулась и взбежала на заднее крыльцо, прежде чем он успел ответить. Если только она не ошиблась в нем, Патрик прочтет письма до наступления ночи. Она оставила коробку в его комнате.
Если раньше у нее были сомнения, то теперь Лианна знала наверняка, что Патрик именно тот мужчина, о котором она всегда мечтала. Он ценит семью превыше всего.
Даже выше пятнадцати миллионов долларов.
Черная дыра в груди Патрика грозилась поглотить его. Он швырнул последнее письмо обратно в коробку.
Он прочитал все материнские письма: первое, сообщающее о ее беременности, и еще шестнадцать, посылаемые на его дни рождения до ее смерти. А потом прочел их еще раз, надеясь обнаружить, что что-то не так понял или что мать ошиблась в подсчетах. Все он понял так, и она не ошиблась.
Взгляд Патрика переместился с его детских фотографий, лежащих на кровати, на снимки, засунутые за раму зеркала.
Он не сын Джека Лэндера.
Он — результат любовной связи его матери и Арчи Голдена.
Знает ли отец? Или кто-нибудь еще? В таком маленьком сообществе, как их, чертовски трудно сохранить что-либо в тайне. Но эту тайну Патрик хотел бы сохранить. Если он сожжет проклятую коробку с письмами… Но скорее всего, ему это не удастся.
Ночные поездки к Розовому Дворцу, в которые мать брала его, теперь приобретали определенный смысл. Судя по письмам, он был зачат в пансионе и Голден собирался вернуться за ними. Его мать обещала ждать его каждый месяц в день их знакомства.
Она признавалась в любви актеру.
Но также утверждала, что любит своего мужа.
Он попытался понять, как женщина может любить двух мужчин Одновременно. Одинаково? Или по-разному? Ему хотелось выйти в коридор, постучать в отцовскую дверь и спросить его, как такое возможно. Но он этого не сделал.
Патрик снова взял последнее письмо и перечитал последние три абзаца:
«Джек хороший человек. Он заслуживает любви. В наших краях есть женщины, которые бы не возражали, что он проводит больше времени со своей лошадью, чем с женой. Лучшее, что я могу сделать, — это освободить ему дорогу, чтобы найти такую женщину.
Я пишу это последнее письмо, собирая вещи к отъезду. Один знакомый, которого я встретила на работе, предложил подвезти меня до Мехико. Он говорит, что разводы оформляются там быстро и легко. Надеюсь, когда я буду свободна, ты еще найдешь место в своем сердце для меня и моих мальчиков.
Сегодня я пыталась рассказать Патрику правду, но он еще не готов ее услышать. Я расскажу ему, но не хочу, чтобы он меня возненавидел. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять ошибки, которые совершила его мать, я попытаюсь снова, но до тех пор, Арчи, любовь моя, умоляю тебя хранить нашу тайну».
Патрик проглотил ком в горле и выронил листок. Он помнил день, когда она пыталась рассказать ему о любви. Он тогда подумал, что она узнала, чем он занимался с подружкой у реки, и смутился.
Голден явно сохранил ее тайну. Жаль, что не навсегда.
Патрик подумал о своем отце, Джеке. Джек считал, что его жена убежала с любовником и погибла. Патрик не знал, как разубедить его, не открыв старой раны и не причинив еще больше боли.
Вместе с письмами Лианна положила копию завещания Голдена. Патрик отодвинул письма в сторону и взял официальные бланки из адвокатской конторы. Он понял, что его наследство, хоть и ошеломляющее, принесет больше вреда, чем пользы, если он его примет. Он не кривил душой, когда сказал Лианне, что для Арчи Голдена слишком поздно заглаживать вину.
В свидетельстве о рождении его отцом значится Джек Лэндер. Для Патрика Джек и есть отец. Он не унизит его, приняв отступные от чужого человека.
Патрик отпишет все Лианне, и пусть она делает с этим все, что пожелает. Если пресса заявится, он скажет, что их неправильно информировали. Конечно, Голден был знаменитостью последние двадцать лет, но, если Патрик откажется от прав, газетчики потеряют интерес.
Вода в ванной перестала шуметь. Он бросил завещание обратно в коробку и закрыл крышку. Несколько секунд спустя раздался легкий стук в дверь.
— Патрик? Ты как? — Озабоченность в голосе Лианны сжала ему сердце.
Плохо, черт возьми. Очень плохо. Он не сын Джека Лэндера, а значит, не принадлежит к третьему поколению Лэндеров, чтобы жить в «Крукид Крик». Он здесь никто и не имеет права на часть этой земли.
— Прекрасно.
Порозовевшая и влажная после душа, Лианна вошла в его комнату без приглашения и села на кровать рядом с ним. Ее ванильный аромат окутал его.
Боже, как ему хотелось затеряться в ней прямо сейчас и позабыть об этой проклятой коробке и тикающей внутри нее бомбе. Эмоции, клокочущие в горле и пробуждающие в нем желание притянуть Лианну к себе и нежно обнять, были чем-то новым и непонятным.
— Я хочу помочь. — Она нерешительно протянула руку и коснулась его плеча.
Он дернул плечом, стряхивая ее ладонь.
— Ты не можешь. Иди спать.
— Сейчас тебе нужно побыть с кем-то, кому ты дорог, Патрик. Позволь мне остаться.
Патрик закрыл глаза и тяжело сглотнул. Когда он снова заглянул в ее карие глаза, ему вдруг захотелось быть тем мужчиной, которым она его считает. Но он другой. Если попытается притворяться, то только разочарует ее.
— Я не тот образец совершенства, который она описывала, Лианна. Моя мать пыталась убедить Голдена вернуться к нам. Она приукрашивала правду. Человек, про которого ты думаешь, что знаешь его, не существует.
Она не отводила взгляд.
— Ты ошибаешься. Этот человек любит свою семью и заботится о ней. И он невероятно терпелив с детьми. Только сегодня я слышала, как он сказал неуклюжей маленькой девочке, что из нее выйдет прекрасный ковбой.
Патрик поерзал, чувствуя себя неловко от ее похвалы.
— Тебе не обязательно делать это.
Морщинка пересекла ее лоб.
— Что?
— Подлизываться ко мне. Завтра мы поедем к нотариусу. Я перепишу все состояние на тебя.
— Ты не можешь отказаться от своего наследства. Если ты это сделаешь, оно все отойдет организациям, названным Арчи. Видел список?
Он скрипнул зубами.
— Видел. Это все корпорации против независимых фермеров и за скотоводческие конгломераты.
Улыбка тронула уголки ее губ.
— Арчи хотел удостовериться, что ты не откажешься.
— И тем не менее я отказываюсь. Найду какой-нибудь выход.
— Нет никаких лазеек. Арчи позаботился об этом. Прими свое наследство, и я помогу тебе распределить его по тем организациям, которые ты считаешь подходящими. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты использовал его во имя своей семьи и помог Джеку.
То, что она беспокоится за отца, растопило кусочек его сердца.
— А как я объясню, откуда вдруг взялись эти пятнадцать миллионов долларов?
— Думаю, тебе придется сказать правду.
Он покачал головой:
— Не в этот раз. А что насчет поверенного Голдена? Он раньше был поверенным Бруки. Могу я рассчитывать, что он будет молчать?
— Арчи доверял ему, но у каждого есть своя цена, Патрик. По крайней мере, так всегда говорит моя мать. — Матрас прогнулся, когда она встала на колени позади Патрика.
Мягкие, массирующие движения ее пальцев не облегчили боли в сердце. Желание прислониться к ней спиной и позволить ей отвлечь его от навалившихся бед едва не пересилило.
Их взгляды встретились в зеркале — зеркале, обрамленном фотографиями его братьев. Сводных братьев, поправился он.
— Они твоя семья. Они не отвернутся от тебя.
Хотел бы он разделять ее уверенность. Поднявшись, Патрик взял коробку, подошел с ней к шкафу и задвинул ее поглубже на верхнюю полку. Обернулся и обнаружил, что Лианна с теплом и озабоченностью наблюдает за ним.
— Я хочу помочь.
— Иди спать, Лианна. — Потребность обнять ее становилась все сильнее. Она знает его грязную тайну и не презирает его за то, что он ублюдок — внебрачный сын Арчи Голдена. Патрик сделал к ней шаг и поднял руку, чтобы убрать с лица мягкие пряди, но тут же уронил ее. Дотрагиваясь до нее, он только усложнит ситуацию. — Я должен понять, кто же я такой.
— То, что ты прочел письма, ничего не изменило, Патрик. Ты тот же человек.
— Сомневаюсь. Если я не расскажу своей семье, значит, я лжец. А если расскажу — эгоистичный ублюдок. Я не хочу быть ни тем, ни другим. — И ему не хочется даже думать о том, что будет, когда правда всплывет на поверхность. Самое меньшее, что случится, — это то, что отец будет страдать.
Худшее — он потеряет свой дом, свою семью.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мир Патрика перевернулся, и Лианна чувствовала себя частично виновной в этом.
Когда она чего-то боялась, Арчи, бывало, обнимал ее и держал до тех пор, пока страхи не проходили. Она пододвинулась ближе к Патрику, обвила его руками за талию и положила голову ему на грудь.
Его мышцы напряглись, а сердце гулко заколотилось под ее щекой. Он твердо взял Лианну за плечи и немного отстранил от себя.
— Лианна, я не настолько силен сейчас, чтобы быть стойким.
Она приподняла голову.
— Тебе и не нужно, Патрик. Я просто пытаюсь утешить тебя. Когда мне бывало плохо или страшно, Арчи обнимал меня и держал, пока я не засыпала.
Желваки на его скулах задергались.
— Если мы окажемся в этой постели, то не будем спать.
Ее сердечко екнуло. Лианна уже наполовину влюблена в него. Осмелится она окончательно потерять голову, как это случилось с ее матерью?