Похоже, придется ему кантоваться на диване. Он глаз не сомкнет, зная, что она в его постели.
Лианна заправила волосы за уши.
— Ты нашел его?
— Кого?
— Подарок от Арчи.
Патрик сглотнул комок в горле. Сегодня утром он вернулся из больницы и обнаружил на своей кровати футбольный мяч с автографом Тома Лэндри и всей команды «Далласских ковбоев» 1977 года. На открытке было написано: «С тринадцатым днем рождения, сынок. Надеюсь, это даст тебе возможность почувствовать себя участником игры. Арчи».
Патрик был заядлым болельщиком «Ковбоев», сколько себя помнил. Арчи это знал.
— Нашел.
— Арчи сказал, что не смог его отправить. Про такой подарок твоя мать никак не могла бы сказать, что купила его, как делала с некоторыми другими.
Здорово. Еще один кусок его прошлого оказался похороненным под грузом лжи.
Предала ли его Лианна? Пенни хранила секрет тридцать шесть лет и ничего не выигрывала, открывая его. Лианна же, наоборот, получает значительную сумму за передачу имущества. Факты говорят сами за себя.
Тогда почему он не может заставить себя ненавидеть ее?
Да потому, что факты не стыкуются. Зачем женщине, которая сделала это ради денег, оставлять еду в холодильнике?
— Собери свои вещи к концу рабочего дня. Вечером ты едешь со мной домой.
Патрик сел в кресло с жесткой спинкой, в котором сидел с детства, и окинул взглядом собравшихся за кухонным столом. Потеряет ли он право находиться здесь, со своими братьями, после того, как покажет им письма?
Он поставил кедровую коробку на середину стола. Его взгляд встретился, со взглядом Брэнда. Тот кивнул, поддерживая его.
— В этой коробке — любовные письма, написанные нашей матерью Арчи Голдену. Она написала их после любовной связи с ним. После того, как узнала, что носит его ребенка. Меня.
Его заявление было встречено гробовой тишиной.
— Я не ваш родной брат. Не Лэндер.
Брэнд покачал головой:
— Глупости. Конечно же, Лэндер.
— Джек не мой отец. — Горло сдавило так, что он с трудом выдавливал из него слова. — Я внебрачный сын Арчи Голдена. «Крукид Крик» — земля Лэндеров, а в моих жилах нет крови Лэндеров. Я не имею на нее права.
Калеб положил руку ему на плечо.
— Твоей крови и пота на этой земле столько же, сколько и моей.
Калеб никогда не узнает, как много значит его поддержка.
Корт фыркнул.
— Пожалуй, больше. Видит Бог, он вкалывал на этой земле больше, чем все мы, вместе взятые. Ты один из нас, братец, хочешь ты этого или нет. Или, может, предпочитаешь быть сыном кинозвезды?
— Черт, нет.
— Тогда в чем проблема? — спросил Корт. Заявление Лианны перевернуло всю его жизнь с ног на голову. Как они могут вести себя так, как будто это неважно?
— А как же отец?
Брэнд со стуком поставил свою кружку.
— Ты бог знает что себе вообразил, если думаешь, будто он отнесется к этому иначе, чем мы. Сегодня вечером, когда ты будешь говорить с ним, мы пойдем с тобой.
Если Джек захочет прогнать Патрика, он не желает, чтобы братья были тому свидетелями.
— Спасибо вам за поддержку, но это я должен сделать сам.
— Где ты была прошлой ночью?
Лианна остолбенела, когда услышала гневный рык Патрика. Ей следовало понимать, что он не оставит просто так ее непослушание вчера вечером.
Прикрыв глаза от солнца, она поглядела через плечо и увидела троих братьев Лэндер, стоящих по ту сторону забора. Ей никогда не приходилось видеть более устрашающую парочку, чем Патрик и Калеб со сложенными на груди руками и каменными лицами. Корт, опирающийся на перекладину рядом с ними, выглядел значительно менее свирепым.
Патрик вызвал подкрепление, чтобы уволить ее. Лианна выдавила улыбку, хотя нервы были натянуты туже гитарной струны.
— Я даю урок верховой езды. Не могли бы мы поговорить позже? — Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к девочке в круглом загоне: — Сэнди, опусти ноги чуть пониже и крепче держи поводья. Вот так. Хорошо.
Ворота позади нее открылись и закрылись. Звук шагов приблизился, и она почувствовала кедрово-цитрусовый запах одеколона Патрика. Он остановился так близко, что она ощутила спиной жар его тела и с трудом поборола желание прислониться к нему.
— Корт займется этим. А ты пойдешь со мной.
Она взглянула на него, и непреклонное выражение его лица сказало ей, что упираться бессмысленно.
— Сэнди, — обратилась она к своей ученице, — я передаю тебя самому красивому ковбою в округе.
Патрик рядом с ней резко втянул воздух. Пелена ревности в его глазах влила в нее каплю надежды, но она быстро погасла. Он все еще отталкивал ее при любой возможности.
Корт, новый союзник Лианны, пропустил ее в ворота, дотронулся до полей своей ковбойской шляпы и подмигнул.
Патрик подвел ее туда, где в тени ждал Калеб, и воинственно подбоченился.
— Ты должна носить шляпу.
— Кто с Джеком? — пошла она в наступление, прежде чем Калеб ее уволит.
От пронизывающего, оценивающего взгляда Калеба у нее возникло желание съежиться.
— По словам медсестер, папина невестка бывает в больнице каждую ночь, но жена Брэнда, Тони, дома с девочками, а моя жена все время находилась рядом со мной — вплоть до той минуты, когда я посадил ее на самолет сегодня утром.
Попалась. Лианна пожала плечами.
— Ночи для Джека самое тяжелое время. Ему трудно бороться с болью.
Патрик чертыхнулся.
— Ты лжешь больничному персоналу, чтобы повидать Джека? В чем дело? Совесть замучила?
— Нет. Мне не из-за чего испытывать чувство вины.
— Точно. — (Снова этот сарказм.) Глаза Калеба сузились.
— Я предложил им вышвырнуть тебя в следующий раз, когда ты появишься. Правда, папа пригрозил, что уйдет с тобой. Клянется, что ты единственная причина, по которой он там остается и позволяет стервятникам клевать его.
Сегодня утром перед ее уходом Джек проворчал ей именно эти слова. Она улыбнулась.
— Я стараюсь помочь, чем могу.
Калеб улыбнулся в ответ.
Взгляд Патрика перескочил от нее к Калебу и обратно.
— Ты всех околдовала?
Ей было больно от его слов, но в то же время хотелось утешить Патрика, быть с ним, обнимать его.
— Очевидно, нет. Ты, например, еще сопротивляешься.
Калеб закашлялся в кулак, и Лианна заметила искру веселья в его глазах.
— Разбирайся тут сам, братец.
Калеб направился в сторону дома. Он не уволил ее. Лианна облегченно выдохнула.
Патрик снял шляпу и провел пятерней по волосам.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что мне дорог Джек… и я люблю тебя. — Ну вот, она это сказала. Лианна поморщилась, когда он тяжело сглотнул и отвел глаза. — Тебе не обязательно тоже любить меня, если это тебя пугает.
Его позвоночник стал прямым, как шомпол.
— Лианна…
Она не хотела слышать, как Патрик скажет, что не отвечает на ее чувства. Она не ждала, что он полюбит дворняжку без роду без племени, с сомнительным прошлым и непутевой матерью, но маленькая девочка, живущая в ней, все еще верила в сказки и надеялась на счастливый конец, любящую семью и мужчину, которому она сможет доверять.
Он открыл рот, и Лианна затараторила:
— Твоя мать, должно быть, была женщиной необыкновенной, если двое чудесных мужчин любили ее.
Патрик не ответил, но морщинка между бровей углубилась. В конце концов он с шумом выдохнул и сунул руки в карманы.
— Тебе нужно поспать вместо того, чтобы каждую ночь мотаться в Сан-Антонио.
— Пока Джек нуждается во мне, я буду рядом.
— Ты ничем не поможешь ему, если уснешь за рулем и врежешься в дерево.
Ей так хотелось верить, что озабоченность в его глазах означает, что она ему небезразлична.
— Едва ли кто-то будет по мне скучать.
Патрик со свистом втянул воздух и схватил ее за плечи.
— Джек будет скучать. Черт, да половина персонала только о тебе и говорит. — Его глаза потемнели, и он притянул Лианну ближе. Взгляд остановился на ее губах. — Я буду скучать.
Лианна закрыла глаза, откинула голову назад и ждала, но поцелуя не последовало. Он пробормотал ругательство. Она открыла глаза.
Патрик шагнул назад.
— Где ты спала сегодня ночью? На складе тебя не было.
Он искал ее, значит, она не совсем ему безразлична. Или она опять все выдумывает? Лианна сжала губы, отказываясь отвечать.
Патрик вытащил ее желтую ленту с привязанным к нему ключом от дома из джинсов. Потом повесил ленту ей на шею и опустил ключ под воротник рубашки. Металл, согретый телом Патрика, был напоминанием о его прикосновении.
— Если ты не появишься сегодня вечером, я сам приду за тобой. Это не угроза. Это обещание.
Патрик мерил шагами больничную палату, время от времени нервно проводя рукой по волосам. Он ждал — и боялся — возвращения Джека с физиотерапии.
Лианна была права. Он боится. Боится, что Джек велит ему собирать вещи и убираться. Боится, что новость вызовет еще один сердечный приступ. Но как бы сильно ни боялся, ему нужно обговорить с Джеком вопрос об отцовстве. Он должен знать правду.
Дверь открылась, и медсестра вкатила кресло с Джеком. Патрик вытаращил глаза на его одежду.
— На что это ты уставился? — Джек отмахнулся от сестры, бодро поднялся с кресла и пересел на кровать. Женщина помогла ему устроиться и ушла.
— Никогда раньше не видел тебя в пижаме.
— Больничные халаты слишком широкие. Лианна принесла это. Док заставляет меня ходить, как какого-то олимпийца. Скорее бы домой, чтоб отдохнуть.
— Почему ты не сказал мне, что Лианна пробирается к тебе сюда по ночам?
— Предполагал, что ты решишь ее остановить. Этой девчонке нужен папа. Она видит его во мне.
— Не отца она ищет. Лианна здесь… — Его горло перехватило. Он прошел к окну, затем обратно к кровати, силясь выудить из головы слова, которые репетировал по дороге в больницу.
— Никогда не считал тебя трусом, мальчик. Давай, выскажись. И перестань кружить. У меня от этого болит голова.