– Как господин Ойлен? – эхом откликается Алан. – Интересная мысль…
В гостиную заходит Ник, устало падает в кресло.
– Из меня отвратительный утешитель. Одно название, что патер.
– Чем можно утешить родителей, потерявших ребёнка? – возражает Алан. – Тем, что их дочь попадёт на Небеса? Будь это мой ребёнок, меня успокоило бы не это, а пойманный и наказанный убийца. Ник, ты хорошо знал Лиару?
Резкий переход действует благотворно: Ник оживляется.
– Близко мы не общались. Лиара постоянно надо мной подшучивала: звала «Ники», подсовывала сладости, могла принести стакан тёплого молока со словами «детям полезно». Это здорово раздражало.
– Тебе сколько лет-то было? Тридцать? – беззлобно подтрунивает Алан. – А ей?
– Четыреста двадцать семь. Она на год старше Алонио. Не сказать чтобы идеальная красавица, но яркая, интересная. Вспыльчивая и отходчивая, как большинство стихийников. Могла устроить скандал с битьём посуды, а затем просила прощения и сама же эту посуду восстанавливала.
– Алонио терпел такое поведение? У меня сложилось впечатление, что все в его доме не смели даже пикнуть. Сидели по норкам, словно полевые мы́рмы, и боялись высунуть нос.
– Примерно так и было, – не спорит Ник. – Но Лиаре многое сходило с рук. Она могла прийти в рабочий кабинет Алонио, обнять его, приласкать и утащить в спальню. Не то чтобы она поступала так часто, однако, именно потому, что она не злоупотребляла своим положением, ей это позволялось.
Он хмурится:
– Брат Керин постоянно язвил, мол, Лиара считает себя женой. Только она и была настоящей женой. Верной, ласковой, понимающей. Они же очень долго жили вместе.
– Без года триста лет. Ник, ты случайно не слышал, был ли кто у Алонио до Лиары?
– Алонио не откровенничал, – прядь светло-песочных волос от взмаха головы падает на лоб, Ник по-мальчишечьи её сдувает. – Но вряд ли он дожил до ста сорока лет девственником. В этом отношении Алонио отличался завидным темпераментом.
Ник косится на меня и розовеет.
– Лин тут посмотрела на господина Ойлена в гневе и подкинула отличную идею, – говорит Алан. – А вдруг единица, вырезанная на теле, никак не связана с природной магией? И убийца намекал на что-то другое? Например, на тот год, которого не хватило до юбилея совместной жизни.
– У меня где-то записан адрес Лиары, – вскакивает Ник. – Я нашёл её серёжку в ванной, позвонил ей, и она сказала, куда отправить.
Он вылетает из гостиной со скоростью пульсара.
– Ты серьёзно полагаешь, что женщина способна в течение получаса методично резать человека, которого она любила триста лет? – скептически спрашиваю я Алана.
– Я думаю, что у госпожи Миош есть семья. Где-то же Алонио нашёл своего сообщника! Не в ближнем кругу: там только прямодушный Ник и осторожный Керин. А понтифику требуется кто-то, не связанный с ним напрямую, но хорошо знакомый, чтобы быть уверенным, что он разделяет ненависть к природникам, а не побежит доносить о провокации Высшему Собранию или Совету Магов. Например, отец, брат, дядя Лиары. За три века можно хорошо изучить родню своей любовницы, и, если среди них окажется патер, считай, мы нашли убийцу.
– Мефис, Куо́р, Центральная улица, дом пятьдесят семь, – выпаливает вернувшийся Ник. – Ал… Пожалуйста, возьмите меня с собой!
– Мантию сними, – без колебаний откликается Алан. – Не стоит привлекать внимание к участию в расследовании патера. И с волосами сделай что-нибудь приличное. Это не коса, это хвост линяющего гáргула!
– Они не заплетаются нормально, – бурчит под нос Ник.
– Сейчас поправим, – Алан подмигивает мне. – Лин?
После того, как я вырастила Нику новую руку, его тело мне практически родное. Даже дотрагиваться не приходится. Волосы послушно распрямляются и сплетаются сами, причём в шикарную сложную косу из четырёх прядей. Упавший на пол шнурок я поднимаю:
– Вы позволите завязать?
Судя по оцепенению, Ник временно лишился дара речи, и я спокойно закрепляю конец косы. Волосы упрямые, но ничуть не жёсткие.
– Спасибо, – очень тихо благодарит Ник.
– Мантия, – напоминает Алан. Когда за Ником закрывается дверь, он смеётся: – Это так мило выглядело. А мне такую же?
– У тебя и так прекрасная коса.
– Ну Ли-ин, – он вытягивает губы трубочкой. – Я знаю могущественное заклинание: пожа-алуйста!
– Тоже мне, архимаг, – тихо ворчу я, приказываю его волосам переплестись заново и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на роскошные бело-золотые волны. – Произошло два убийства, а ты дурачишься!
– Знаешь, сколько всего каждый день происходит в Керизе? – вдруг совершенно иным тоном произносит Алан. – Экспериментальные технологии оборачиваются трагедиями, как и безобидные, на первый взгляд, шалости студентов и школьников. Люди под старость пробуют самые нелепые средства омоложения вроде яда угров, безнадёжно влюблённые юнцы решаются на самоубийства. И преступления совершаются чаще, чем ты думаешь, и несчастные случаи тоже никто не отменял. Если бы я периодически не выплёскивал эмоции, то давно поселился бы в Рокрэ́ у твоего учителя. Иногда мне кажется, Лин, что моё мальчишество – отчаянная попытка избежать нервного срыва. Для этого годятся и гонки на вивернах, и дурацкий юмор, и всё что угодно.
Он умолкает. А я вдруг понимаю, что такого Алана вижу впервые. Даже с родителями он привычно отшутился бы. Приход Ника нарушает хрупкую тишину. Без мантии он ещё симпатичнее, стройный, подтянутый, теперь и аккуратно причёсанный. Не видь я цвета аур, легко приняла бы его за очень сильного универсала.
– Правда, я не уверен, что мы застанем Лиару дома, – замечает Ник. – Время рабочее.
– Ничего, по имени и адресу нам отыщут и место её службы, – Алан набирает сообщение. – Строй портал.
На юге Кериза по-летнему тепло. Куор оказывается крошечным городком, утопающим в зелени. Здесь нет ни изгородей, ни заборов – кажется, что небольшие домики рассыпаны посреди парка. Улицы – едва заметные узкие тропинки, если бы не Ник, нужную мы искали бы полдня.
– Как в детстве побывал, – широко улыбается Алан. – Мы в Сеу́фе никогда не обменивались адресами – только координатами.
Пятьдесят седьмой дом приземистый, с крытой террасой. Навстречу нам из плетёного кресла поднимается пожилой стихийник:
– Глазам не верю! Господин Эрол, вы ли это? Надо же, какая честь – архимаг собственной персоной!
Алан едва заметно морщится и сразу же принимает строгий деловой вид.
– Светлого дня. Мы ищем госпожу Лиару Миош.
– Дочь на службе, – настораживается стихийник. – Что она натворила, если её разыскивает сам архимаг?
– Ничего, не волнуйтесь. Мы расследуем взрыв в особняке понтифика…
Договорить Алану не дают.
– Милость Всевышнего! Порадуйте меня, скажите, что Алонио взлетел на воздух! Каждый день молюсь о божьем наказании для прохвоста!
– Нет, при взрыве едва не погиб помощник понтифика, – разочаровывает стихийника Алан. – Но всё обошлось.
– Рад, что Никос не пострадал. Талантливый мальчик, хоть и служит негодяю. Господин Эрол, а дочка-то моя вам зачем? Она год как вернулась домой, с Алонио больше не встречалась.
– Это тайна следствия, – строго отвечает Алан.
– Понимаю, – суровеет стихийник. – Ли́а работает секретарём в Управлении Техразвития Тойрэ́. Хотите, я ей позвоню?
– Будьте так добры.
Пока отец общается с дочерью, мы отходим в сторону. Я всё равно слышу разговор: чуткий слух природника никуда не денешь, не затыкать же себе уши. Слова Лиары доносятся так, словно она стоит рядом. Голос звонкий, уверенный, удивлённый. «Архимаг? Не шутишь? Конечно, буду!»
– Господин Эрол! – окликает стихийник. – Лиа ждёт вас. Тойрэ, площадь Согласия. Там городской скверик, она выйдет, чтобы не разговаривать в Управлении.
– Благодарю за содействие.
Глава 15
Портал Алан прокладывает сам, сверяясь с картой координат. Скверик следовало бы назвать лесом: на одну скамейку тут два десятка деревьев и всё это на крохотном клочке с сотню соненнов диаметром. За густой листвой проглядывают дома с пёстрыми вывесками, в редких прорезях крон голубеет небо. По дорожке к нам направляется высокая смуглая девушка в ярко-голубом костюме, песок похрустывает под энергичными шагами.
– Светлого дня! – здоровается она сразу со всеми. – С ума сойти, и впрямь архимаг! Господин Эрол, а в жизни вы ещё симпатичнее, чем по визору. Позволите потом сделать с вами снимок? Если я не подозреваемая, конечно.
– Светлого дня, госпожа Миош, – Алан указывает на скамейку. – Присядем?
Лиара беззастенчиво осматривает нас. И впрямь не идеальная красавица, но уверенность в себе и броский макияж с лихвой искупают несовершенство внешности. Мимо такой женщины не пройдёшь, не оглянувшись. Неудивительно, что Алонио ею увлёкся, непонятно, как он мог променять её на блёклую Милею.
– Надо же, это ведь Ники! – вдруг широко улыбается Лиара. – Ники, без своего балахона ты прям очаровашка! И даже причёсан прилично… Женился?
– Светлого дня, Лиара, – сдержанно откликается Ник. – Рад видеть тебя в добром здравии.
– Значит, не женился, – заключает она, первая садится и поворачивается к Алану: – Я, конечно, не знаю, как положено опрашивать свидетелей, но почему-то мне кажется, что не в присутствии посторонних.
– Посторонних здесь нет, госпожа Миош. Госпожа Шэнон – сотрудник особого отдела УМКи, а господин Никос – мой официальный помощник в расследовании.
– Хорошо быть понтификом, – хмыкает Лиара. – Взрывом в доме занимается сам архимаг.
– При взрыве едва не убило двух людей, но это секретная информация, – Алан слегка склоняет голову. – Мне нужно взять с вас магическую клятву или вы пообещаете молчать?
– Я привыкла помалкивать, господин Эрол, – поведение Лиары заметно меняется, она становится серьёзной. – Да и болтать мне особо не с кем. За триста лет жизни с Алонио я подрастеряла старых друзей и не завела новых. Что конкретно вас интересует?