– Нет, – Алан притягивает меня к себе. – Мы поженились. Поэтому кидайтесь пульсарами аккуратнее, чтобы не оставить Лин вдовой.
В наступившей тишине смех Шеда эхом отскакивает от потолка:
– Ал, ты мне теперь кто – шурин?
– Он всё ещё твой учитель, – папа встаёт и отвешивает брату символический подзатыльник. – Я пошёл варить гроф. Ал, идём-ка со мной.
В руку мужа я вцепляюсь изо всех сил:
– Не отпущу! Папа, я сама предложила!
– Да знаю я, что сама, – выдыхает папа. – Иначе Ал ещё лет сто ходил бы кругами. Идём, идём, Риалан Крэйн Эрол, поговорить надо.
После их ухода я с опаской кошусь на маму.
– Лин, это твой выбор, – спокойно произносит она. – Причём, если не ошибаюсь, ты его давно сделала. Какая бы я была мать, если бы начала тебя осуждать? Попробуйте. В конце концов, в Керизе существуют разводы.
– Никаких разводов, – я сжимаю кулаки. – Мам… Извини.
– За что? – удивляется она. – Ты взрослая, самостоятельная девочка. Причём мне не надо привыкать к незнакомому парню или ходить к тебе в гости на другой конец Кериза.
– Алина Лаэла Эрол, – смеётся Шед. – Ну ты даёшь, сестрёнка. Замуж за архимага!
– Замуж за Алана, – поправляю я. – И только от тебя зависит, как долго Ал останется архимагом.
– Лин права, – дядя Коэн треплет Шеда по плечу. – Давай-ка определяйся, мальчик. Ты и так затянул с обучением.
– Ал – прекрасный архимаг, а я не готов! – пылко возражает Шед.
– Никто никогда не готов, – дядя Коэн вновь садится. – Я был не готов в свои сорок два, Ал протестовал в сорок четыре. Тебе сорок семь, Шелдон Ю́ний Шэнон. По мне, ты уже года три отлыниваешь. Принимай у шурина мантию и кресло. Пусть Алан наконец-то займётся делом по душе. Он следователь, и следователь прекрасный.
– Ты был архимагом четыре века! – возмущается Шед.
– Так я больше ничего не умею, – просто сознаётся дядя Коэн. – Окончил экономический университет в Нигоре и понятия не имел, чем заняться дальше. И тут прорезалась стихийная магия. Старый архимаг меня за шкирку цап! И в Закр. Десять лет я у него учился, потом с радостью забрал управление Советом. Мне это нравилось, понимаешь? И сильных магов не рождалось очень долго. С твоим отцом вышла промашка, пришлось ещё полвека лишних отсидеть. Алана натаскал, но в отличие от меня он тяготится своей должностью. Ты можешь представить, что это такое – на сто лет отложить свою мечту? И не ныть, сцепить зубы и работать. Отпусти учителя, Шед. Пусть займётся любимым делом и, вон, молодой женой.
– Я не справлюсь, – тускнеет Шед.
– Справишься. Сейчас же справляешься? Разве мог бы раньше Алан целый день заниматься расследованием? Он потихонечку переложил на тебя часть обязанностей, не заметил? Остались формальности. Кстати, мантия на тебе будет прекрасно смотреться. Брюнетам алое к лицу.
Папа и Алан возвращаются с подносами, на которых дымятся кружки с грофом. Не встрёпанные, не раскрасневшиеся и вполне довольные.
– Поговорили? – хмыкает мама.
– Поговорили, – в тон ей откликается папа. – А ты надеялась, мы драться начнём?
– С чего это – драться, – смеётся она. – Я уже сказала Лин, что лучше Алан, чем какой-то незнакомый парень, о котором нам ничего неизвестно. И живём мы, считай, давно вместе. Всей разницы – что утром варить гроф не на четыре кружки, а на пять.
– Ал гроф не пьёт.
– Пью, – Алан подносит кружку и губам и делает осторожный глоток. – С сегодняшнего дня. Гадость, конечно, но я привыкну. Ани, а молока нет?
– Какая Ани? Я тебе теперь тёща! – мама делает страшные глаза. – Ой, не могу! Алан – мой зять… Ал, свадьбу всё равно справить надо. Дедушка и бабушка Лин не простят, если их не пригласят на праздник.
– Вот в выходные и справляйте, – дядя Коэн забирает свою кружку. – Двойной праздник. Свадьбу и назначение Шелдона архимагом. Ал, мальчик мой, ты до выходных успеешь всё оформить?
Алан замирает. Недоверчиво смотрит на дядю Коэна, переводит взгляд на согласно кивающего Шеда. А потом от избытка чувств бросает кружку, хватает меня и кружит по комнате:
– Лин! Свобода! Нормальная жизнь!!
– Какая с тобой нормальная жизнь, – ворчит папа, убирая заклинанием пятно от расплескавшегося грофа со скатерти. – Сто сорок лет – ума нет. Передашь полномочия – чтоб тут же заявление о приёме на работу в УМКу подал! Слышишь?
– А отпуск? – хохочет Алан. – Кай, я в отпуск хочу! Медовый месяц и всё такое!
– Шиш тебе, а не месяц! Неделя!
– Три!
– Четырнадцать дней и ни днём больше!
– По рукам!
В какой-то момент я вдруг понимаю: это мне не снится. Алан – мой муж, родители смеются, мы пьём гроф и всё так, как и должно быть. А впереди – долгая-долгая жизнь, любимая работа и много-много таких дней… Надо позвонить учителю и сказать, что он был прав.
Уже поздно вечером мы выходим в сад. Над головой загадочно мерцают далёкие осенние звёзды. Я смелею и приказываю косе Алана расплестись. Волосы окутывают его фигуру светлым облаком, и я осторожно пропускаю между пальцем мягкие пряди. Сбывшаяся мечта.
– Лин… Много лет я запрещал себе даже думать об этом. Но, наверное, нас с тобой столько раз за сегодня благословляли, что невозможное стало возможным.
Звёзды покачиваются в такт моему смеху.
– Божественное благословление в действии… Ал, что тебе сказал папа?
– Что он всегда на это надеялся… Ну, и если я тебя обижу, он оторвёт мне уши и скормит их вивернам. Кай может. Бывших боевиков не бывает.
Мы пересекаем двор и поднимаемся на крыльцо особняка Алана.
– Стой! – тянет он меня за рукав. – Понимаю, ты заходила ко мне тысячу раз, вашими с Шедом вещами забита половина шкафов, а зубные щётки давно прописались в моей ванной, но давай сделаем всё правильно.
Он открывает дверь, подхватывает меня на руки и вносит внутрь:
– Добро пожаловать домой, госпожа Эрол.
Эпилог
– Лин, Дерево меня не выпускает!
– А нечего неделями засиживаться за полночь, – откликаюсь я. – Ник, оно тебе вырастило кровать?
– Да!
– Ложись и спи. Выспишься – выйдешь.
– Я обещал Эн сводить её на новую визокартину!
– В другой раз сходите.
Ругань из-за двери отнюдь не патерская. Я тихонько посмеиваюсь, забираю распечатки и спускаюсь вниз. Алан ждёт меня на улице.
– Почему одна? Где Ник?
– Дерево его воспитывает. Пускай. Он уже похож на душу, вернувшуюся с Небес: полупрозрачный и колышется на ветру. Хочет за год пройти программу пяти лет, стажироваться в отделе, ещё и успевать ухаживать за Энис. Держи свои бумажки.
– Это не мне, это архимагу, – Алан расплывается в довольной улыбке. – Шед пользуется личными связями.
– Вчера он слёзно умолял меня не затягивать с детьми. Мол, больше полувека он не выдержит.
– Выдержит, – уверяет Алан. – Совет от него в восхищении. Отличный архимаг – суровый, строгий и дотошный. Кай был бы таким же. А по поводу детей – сегодня в Закре родился маг с четырьмя энергиями. Стихийник, погодник, универсал и бытовик. Если после совершеннолетия прорежется ещё энергия, не видать нашим детям кресла архимага.
– И слава Всевышнему, – хихикаю я. – Сколько времени ты по привычке вставал в шесть утра?
– Месяца два?
– Четыре. Но это не значит, что я не хочу детей. Только не сейчас, попозже.
Мы идём по аллее в парке, где стаял снег. Прохожие узнают Алана, улыбаются, кланяются. Наверное, так будет ещё долго. Если уж к дяде Коэну до сих пор обращаются с вопросами…
– Лин, мне написал патер Люсен. Он совсем освоился у госпожи Суэз в оранжерейном комплексе, счастлив находится «среди цветочков». Госпожа Суэз тоже в полном восторге. Хоть и слабенький природник, Люсен невероятно благотворно влияет на растения.
– Его никто не учил, поэтому он интуитивно общается с энергией самый правильным образом – как с живым существом.
В конце парка из зеленоватой дымки кустов выглядывает практически достроенный храм Семи Стихий. Семь одинаковых шпилей тянутся к небу. Рядом – новый дом понтифика. Патер Ио́сиш светился не хуже своего храма, узнав, что ему не придётся жить в мрачном особняке, где сейчас открыт музей. Суд над патером Санио по согласованию с Верховным Собранием был всё же публичным. Служители Всевышнего решили, что нельзя замалчивать такие факты. А новый архимаг Кериза предложил понтифику место в Совете Магов.
– О чём задумалась? – спрашивает Алан.
– Подумала, как удивительно всё в жизни взаимосвязано. Отвратительные поступки Алонио привели к положительным переменам. Кериз окончательно убедился, что природники – такие же носители божественного дара. Храмы сотрудничают с Советом, бывший патер стажируется в УМКе и обручён с природницей, Шед ухаживает за дочерью понтифика.
– Чего-чего? – Алан останавливается. – А родители знают?
– В выходные совместный ужин. Кстати, мы тоже приглашены.
– Ужас, – Алан дёргает себя за косу. – Лин, давай сбежим?
– Я тебе сбегу! Шед всё ещё твой ученик.
– Ну Ли-ин…
– Риалан Крэйн Эрол! Прекрати канючить.
– Ли-ин…
Нет, скажите, какие ему дети?!
Декабрь 2024
Дорогие мои читатели!
Спасибо, что прожили эту историю вместе со мной!
Она завершена, но у меня ещё много других, надеюсь, не менее интересных.
Если вы хотите быть в курсе моих новинок, то подписывайтесь на страничку автора
на ЛитРес: https://www.litres.ru/author/anuta-sokolova/
и вступайте в мою группу ВК: https://vk.com/club231522666
С любовью, ваша Анюта.