И — самое последнее обращение к читателям книги.
Читая книгу и оценивая всех без исключения ее действующих лиц, отойдите от двойного подхода и двойной оценки как этих лиц, так и всех их действий. Чтоб не получалось так:
Если советский партизан «Ваня Иванов» убивает в бою, или из засады, или обманув простжа-народо- армейца из РОНА «Петю Петрова», его родственников — это отлично. Это — подвиг советского патриота, настоящего человека, Героя. А они, убитые им, гады паршивые — так им и нужно. Получили, что заслужили, поганые холуи и подстилки немецкие, прихвостни и при- хвостнихи, пособники немецко-фашистских оккупантов.
А вот когда народоармеец «Петя Петров» убивает в том же бою или расстреливает пойманного или взятого в плен советского партизана-емлютинца «Ваню Иванова», или его связную «Грушу Грушину», или других его активных пособников: папу, маму, братьев, сестер, приговоренных к смертной казни Окружным Судом РГО «ЛОС» именно за это пособничество — это очень плохо. Это показатель нечеловеческой и патологической жестокости и зверств фашистских оккупантов и их подлых пособников из числа прихвостней, холуев, изменников и предателей Родины. Это подлое преступление, которому нет прощения никогда и нигде.
Давайте преступлением считать именно преступление: убийство (неважно кем — партизаном Ваней Ивановым или народоармейцем Петей Петровым) действительно мирных (т.е. нейтральных, не участвующих в той или иной мере в вооруженной борьбе одной стороны, Советского Союза, против другой стороны, Германии и ее союзников) жителей. А все остальное: гибель в бою или расстрел по вступившему в законную силу смертному приговору Окружного суда — это эпизоды междуусобной Гражданской войны.
Именно так, непредвзято, незашоренно, беспристрастно относиться ко всем без исключения действующим лицам и ко всем их поступкам.
N В противном случае эту книгу лучше вообще не читать. И дальше оставаясь в состоянии идущей уже девяносто лет беспощадной, лютой и бесчеловечной гражданской войны между подлыми иудами-белыми и благородными героями-красными, между советскими патриотами и погаными прихвостнями и пособниками оккупантов, между «нашими» и «противником».
...К огромному и горькому моему сожалению, часто мне кажется, что «Время Большой Нелюбви» еще не прошло...
Люди, будьте бдительны: «Время Большой Нелюбви» еще не прошло...
В лесах Орловщины в тот период одна часть местного населения убивала другую часть. Одни при этом пытались защитить свои села и деревни от советской власти, другие защищали эту самую советскую власть. Чьи мы потомки? Первых — или вторых?
Кстати, для несведущих, заблуждающихся и всех прочих:
Знаменитые Женевские конвенции, которые для всего мира являются эталоном при оценке тех или иных эксцессов во время военных действий, поведение всех без исключения категорий населения враждующих стран расценивают однозначно. Согласно конвенциям, гражданское население не имеет права участвовать в военных действиях на той или иной стороне. Хочешь принять участие в военных действиях? Будь добр, сними гражданскую одежду и надень военную форму одной из враждующих сторон со всеми знаками различия: погонами, нашивками, кокардами, орденами, медалями, значками, шевронами. И воюй себе на здоровье.
Только тогда тебя могут признать представителем одной из воюющих сторон. И только тогда на тебя будут распространены положения Женевской конвенции о гуманном обращении с военнопленными и т.п.
А вот если ты воюешь в гражданской одежде и ночью ты — партизан, патриот и народный мститель, а днем — ты мирный хлебопашец? Если ты в лесу отсиживаешься в этой одежде и тебя захватили с оружием в руках или даже без оного прочесывающие этот лес представители другой стороны — то кем при этом тебя считать?
Согласно все той же Женевской конвенции, во всех этих случаях ты никакой не герой с большой буквы, и даже не народный мститель. Согласно Женевской конвенции, ты — бандит. Подлежащий по законам военного времени уничтожению на месте безо всякого суда и следствия. И то же самое относится даже к «официальным» представителям враждующей стороны. Т.е. к военнослужащим, надевшим на себя военную форму противника. И исподтишка, в спину, убивающих своих врагов или вредящих им. Так что все эти штандартенфюреры Штирлицы, капитаны Клоссы и гауптштурм- фюреры Иоганны Вайсы, согласно Женевской конвенции, — не герои-разведчики, а те же бандиты.
Положения Женевской конвенции можно любить или не любить. Но, как говорили древние римляне: «Ду- pa леке, сед леке» — «Закон суров, но это — закон». Если конвенция принята государством к исполнению, а она принята подавляющим большинством государств мира, в том числе и СССР, и Российской Федерацией, — это не «паньска вытрэбенька», а закон, подлежащий неукоснительному и безусловному исполнению без каких- либо скидок, исключений, допущений и иных толкований.
В настоящей книге собраны материалы, касающиеся зарождения, расцвета и конкретной деятельности Русского государственного образования «Локотское Окружное Самоуправление» с осени 1941 г. вплоть до ее эвакуации осенью 1943 г. в Белоруссию, где была образована уже «Лепельская республика».
Спустя 68 лет со дня начала Великой Отечественной войны мы имеем право знать всю правду об этой войне! И если мы всей правды не знаем до сих пор, то имеем право начать узнавать эту правду! Великий русский писатель Виктор Астафьев сказал: «Кто замалчивает правду о войне минувшей, тот приготовляет войну будущую». На лжи не построишь ничего долговечного! Пример развалившегося, как гнилой арбуз, могущественнейшего Советского Союза ясно говорит об этом. Государство, созданное на лжи, не только не может быть долгое время мощным, но просто не может долгое время существовать. Как только начинают распадаться заложенные в его основу мифы и ложь, которыми, как бочка обручами, оно скреплено, начинает распадаться и само государство! И чем больше хитроумной и изощренной лжи было наворочено в фундамент этого государства, тем быстрее оно развалится.
Советский Союз развалился неправдоподобно, удивительно, ошеломляюще быстро...
И еще. Отдельную благодарность автор выражает:
историкам Борису Вадимовичу Соколову, Кириллу Михайловичу Александрову, Ивану Владимировичу Грибкову, Сергею Игоревичу Дробязко, Игорю Геннадьевичу Ермолову;
истинно православным христианам-катакомбни- кам из числа монашествующих.
Не всегда и не во всем я согласен с вами, вашим анализом полученных данных и документов, некоторыми вашими выводами. В то же время вы провели огромную поисковую работу в архивах и на местах, в библиотеках и музеях, среди ветеранов и свидетелей тех событий. И вы всегда старались быть честными и объективными. За все это — огромное и искреннее спасибо вам всем ото всей души.
Сергей Веревкин
Часть 1
СОЗДАНИЕ РУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Локоть — это доказательство того, на что русские люди способны своими силами. Такая «республика» могла бы распространиться й далее, на другие районы, не будь гестапо и гитлеровских рейхскомиссаров...
АЛ. Столыпин, сын российского премьер-министра, в годы Второй мировой войны видный деятель НТС, работавший на оккупированных территориях
СССР
...И мы и вы шли умирать за спасение России. И если мы не победили, то виноваты в этом не только многие обстоятельства, но и люди, которые до сих пор не поняли, в чем мировая драма. Я верю, что беспристрастная история разберет и воздаст должное самоотверженным сынам России, шедшим на бой с мировым злом.
Ксения Деникина, жена генерала АИ. Деникина
Глава 1
РОЖДЕНИЕ НОВОЙ РУССКОЙ ВЛАСТИ
Районные советские власти бежали из Локотя, да и с территории всего Брасовского, Навлинского, Сузем- ского, Комаричского районов Орловской области уже во второй половине сентября. За несколько суток до начала наступления войск генерала Гудериана на Москву. И более чем за две недели до того, как первый фашистский оккупант вторгся на землю брянского леса. Быстренько, что успели взорвать и сжечь из оборудования, заводов, цехов, мельниц, школ, больниц, фабрик, железнодорожных станций, мостов, взорвали и сожгли при своем поспешном отступлении местные отряды энкавэдэшников. Надо сказать, что успели уничтожить очень многое, инфраструктуру локотьчанам в скором времени пришлось восстанавливать чуть ли не полностью. Как тараканы от дуста, разбежались во все стороны и быстро поисчезали партийные, «советские», энка- вэдэшные и милицейские Начальники, начальники и «начальники»...
...И воцарилась тишина, гнетущая и неопределенная. Хлопали на ветру распахнутые двери райкомов партии и сельсоветов, райисполкомов и правлений колхозов. Ветром носило по улицам белой пеной листки Постановлений, Протоколов, Распоряжений, Приказов, Ведомостей на зарплату и Ведомостей учета расстрелянных «врагов народа», «эвакуированных по первой категории». Уныло поглядывали из-под засиженных мухами мутных стекол в пыльных рамах на многочисленные мгновенно замолчавшие телефоны разного рода бородатые, усатые и не очень вожди, кто в пенсне, кто — без...
И — все...
И в этих условиях, никем не призванные и появившиеся вроде бы ниоткуда, начали свою деятельность двое местных ссыльных интеллигентов, оба «с поражением в правах». Преподаватель физики и математики Локотьского лесотехникума Воскобойник Константин Павлович. В некоторых советских источниках он до сих пор называется Воскобойников. Сам он подписывал свои приказы и другие документы, в частности знаменитый Манифест, как «инженер Земля. (КПВ)».
Да инженер местного химзавода (по другим данным — спиртзавода) Каминский Бронислав Владиславович.
Оба они появились в Локоте сравнительно недавно: Воскобойник — в 1938 г., Каминский — в 1940-м. Вели себя тихо, не «шебуршась» и не привлекая к себе излишнего внимания энкавэдэшников, сразу же установивших за новыми прибывшими в Локоть «людьми с червоточинкой» пристальный плотный, удушливый контроль.
...Когда советские власти в Локоте начали мероприятия по эвакуации предприятий на восток, то и Каминский, и Воскобойник, оба с семьями, получили от них предписания эвакуироваться. Однако под разными предлогами, благо за этим уже никто особенно не следил, оба от эвакуации увернулись. Кстати, тогда на территории будущей Локотыцины подобная картина была далеко не единичной. Многие представители интеллигенции и даже работники самых разнообразных госучреждений всеми способами уклонялись от эвакуации. Практически в полном составе остались на местах работники райпланов, РОНО (народного образования). Осталось немало работников заводов, фабрик, типографий, райисполкомов, больниц, электростанций. Список можно еще продолжать и продолжать. Вывод один — здесь очень много людей не просто не стали эвакуироваться, но активно сопротивлялись эвакуации.