Если ты даже не можешь по своей воле уволиться с этой самой работы, потому что тебя за это посадят в тюрьму или в тот же концлагерь. Так как по законам захватившей власть в стране бандитской клики увольнение с работы по собственному желанию является тяжким уголовным преступлением.
Если ты живешь на грани полуголода и в настолько лютой нищете, что ходишь по десятку лет (а то и не одному десятку лет!) в одном и том же единственном костюме.
Если эта клика силой закрыла и разрушила в твоей стране тысячи и тысячи храмов, изглумилась над церковными святынями, а в зданиях закрытых храмов устроила общественные сортиры (как на месте Казанского Собора на самой главной площади страны, Красной площади Москвы у самого Кремля), свинофермы, коровники, склады, мастерские, тюрьмы, клубы и танцульки.
Если на уничтожаемых кладбищах эта власть специально строит танцевальные клубы, кинотеатры, даже детские сады (яркие примеры тому — до сих пор благополучно функционирующие кинотеатры «Ленинград» и «Севастополь», а также детский сад возле стен Новоспасского монастыря в Москве, построенные на месте кладбищ, прямо на могилах!), парки развлечений и массового отдыха, а могильными плитами и надгробиями либо вымащивает дороги, либо использует их для отделки станций метро.
Если эта клика силой запретила тебе самое святое, что есть в жизни у каждого человека, — верить в Господа Бога, похабно глумясь, постоянно надругаясь и всячески издеваясь над Верой и Святынями.
Если твоих собственных детей растлевают с детства безбожным так называемым атеистическим воспитанием и пропагандой надуманных и душевредных идей.
Если в школах и в общественных детских организациях учат шпионить за собственными родителями, в качестве образца приводя пример малолетнего «Иуды» Павлика Морозова, предавшего своего собственного отца. Спасавшего, кстати, гонимых и преследуемых советской властью так называемых «кулаков» и прочих репрессированных.
Если у тебя, испокон века живущего на земле трудягой-крестьянином, отобрали всю землю.
Если тебя самого сделали на ней рабом, загнав силой в колхозы и отобрав паспорта, причем платя за твой каторжный каждодневный труд мифическими «палочками» трудодней. Фронтовик-ветеран Горбачевский в своей книге «Ржевская мясорубка...» вспоминал, что перед войной на той же Орловщине в колхозах на один трудодень начисляли тридцать копеек! То есть если работать тридцать дней в месяц — без выходных и праздничных дней, «как машинка Зингера» стучать и молотить все тридцать дней подряд (что даже просто физически невозможно!), то максимальная оплата работяги будет в этом случае составлять всего лишь какие- то девять рублей!
Если ты в результате всего этого живешь на «земле», в сельском хозяйстве, в нечеловечески ужасающей нищете и постоянно впроголодь!
И вот если на твою испохабленную и изнасилованную этими высевками-коммунистами-интернационалистами землю приходят иностранные солдаты, которые:
сгоняют с твоей шеи тупых, злобных и жестоких паразитов и бездельников — всех этих секретарей райкомов и председателей профкомов, председателей колхозов и директоров совхозов, оперуполномоченных НКВД и НКГБ и всю прочую палаческую шваль, мразь
и СВОЛОЧЬ;
открывают опять давно заколоченные или оскверненные храмы, бескорыстно, бесплатно помогая простым русским людям вновь возобновить в них богослужения;
позволяют тебе заниматься тем, что душе твоей угодно и отвечает твоим чаяним, устремлениям и способностям;*
отдают тебе в пользование, а то и в собственность — землю, земельку, землицу, земелюшку!
устанавливают для тебя налоги, которые тебе по силам, и оставляют для тебя продукты не только лишь чтобы хватило на пропитание до следующего урожая, но и даже на продажу остается!.
совершенно не интересуются, что у тебя «в голове», и не требуют, чтобы ты ежеминутно пел «осанну» их вождю и образу мыслей;
предлагают тебе, чтобы ты сам, своими силами, в том числе и взяв в руки оружие, следил за вновь установленным порядком и защищал его от тех, кого они нагнали с твоей шеи.
И вот в результате всего этого ты:
начинаешь наконец-то жить по-человечески — сытно и спокойно, не озираясь затравленно и поминутно в поисках следящего за тобой всевидящего ока безжалостных и вездесущих пресловутых «Органов»;
опять можешь спокойно поставить в красном углу в доме заветную икону, а то и целый иконостас;
опять можешь спокойно и без страха ходить в храм Божий и молиться там до упоения и блаженства;
работая на земле, в артели, на заводе или фабрике, понимаешь, что работаешь прежде всего на себя и свою семью, а не на какую-нибудь призрачную и непонятную революцию на Занзибаре, о котором ты даже понятия не имеешь, где он находится — этот злополучный Занзибар. Или в каких-нибудь там еще более экзотических Бечуаналенде или Тринидаде и Тобаго.
И вот при всех этих условиях, реалиях и пониманиях:
Если ты берешь в руки авторучку, карандаш, гусиное перо, в конце концов, и идешь на службу в местные органы самоуправления, органы власти, созданные этими иностранными солдатами, идешь в бургомистры, в старосты, в волостные, в управы, в комендатуры, в пекарни, в мастерские, в школы, в больницы, на заводы и фабрики — ты предатель Родины.
Если ты берешь в руки винтовку и идешь охранять покой и общественный порядок. Охраняешь свой собственный покой и общественный порядок, там, где ты живешь, — ты предатель Родины.
В этом случае — кого ты предаешь? Какой ты предатель?
..Видный современный российский ученый- историк и социолог, профессор, доктор исторических наукА.Б. Зубов в своих исторических исследованиях пришел к одному очень интересному и однозначному выводу. С точки зрения общепринятых норм юридического права СССР, а уж тем более его составная часть РСФСР — государствами как таковыми вообще не являлись. А были «...внеза- конными властными структурами, типологически сходными с разбойничьими бандами...».
...Если прибегнуть здесь к образному сравнению обвинений локотьчан в предательстве Родины со стороны «советских патриотов»> то для наглядности и лучшего понимания сути тогда происходившего можно представить себе все это в виде следующей аллегории. Представьте себе молодую девушку, слегка легкомысленную, но в то же время доверчивую и простодушную. Так вот, эту девушку сладкими уговорами и жаркими обещаниями о светлом будущем и вселенском счастье завлек на прогулку (только на прогулку — так он ее жарко и долго уверял, истово клянясь мамой и Карлом Марксом одновременно!) в темный лес горбун и урод, слюнявый и пархатый колченогий сифилитик. А там, насильно подпоив самогонкой, грубо набросился на нее, зверски избил и затем жестоко изнасиловал со всеми возможными и невозможными, мыслимыми и немыслимыми извращениями. А потом затащил ее, обессиленную, подубеспамятную, окровавленную, избитую и изнасилованную, дефлорированную к тому же, в свою грязную хату, объявив себя при этом ее мужем, и стал жить с ней. Каждый день продолжая насиловать и избивать, заставляя с утра до ночи трудиться и кормя ее при этом только хлебом да водой. Растлевая с детства рождаемых ею детей, превращая их в таких же уродов, нравственных и моральных. Выкинув на помойку ее иконы и нательный крестик, сорвав его с груди, оплевав и истоптав его.
А потом на этого урода поднимается сосед-ино- городний. Тоже не самый лучший в их деревне. Но он хоть в Бога верует, да и не пьяница, а работяга, каких свет не видел. Так вот, наподдает он этому уроду по гнилым зубам и пинками гонит его со двора. А девушке (теперь уже, увы, изможденной и измученной женщине) говорит: «Живи как хочешь, молись кому хочешь. За работу мою по изгнанию этого урода и его недопущению сюда впредь — плати мне долю малую. А так — ты свободна. Только, если этот урод вернется, а я его пропущу невзначай, дома меня не будет, к примеру, вот тебе винтовка и патроны. Для того, чтобы урода этого держать подальше от дома, пока я не подоспею на помощь». И она берет винтовку и начинает наконец-то жить той жизнью, какой хотела жить все эти долгие двадцать четыре года совместной жизни с этим (точнее, под этим) уродом. А попытавшийся вернуться было урод, встретившись взглядом с дулом винтовки, тут же поднимает до небес визгливый картавый крик: «Предательница, предательница! Ты Родину предала, ты Меня предала! Мужа твоего, законную власть твою!»
Это кого же' она предала — своего насильника- извращенца, что ли? Какую-такую законную власть? Она ее, эту власть, никогда не выбирала, никогда не соглашалась с нею и никогда не смирялась с нею.
Так дело обстояло и с локотьчанами.
Глава 11
РУССКОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ НА ОРЛОВЩИНЕ - ОТ Л0К0ТСК0Й ВОЛОСТИ К Л0К0ТСК0МУ ОКРУЖНОМУ САМОУПРАВЛЕНИЮ
Территория Русского государственного образования «Локотское Окружное Самоуправление» не сразу стала занимать ту территорию, которая стала известна после войны как «Локотьская республика». В территориальном строительстве и жизни этого государственного образования необходимо различать как минимум семь периодов. (Четыре последних периода — со времени эвакуации в Белоруссию и до конца войны — в настоящей книге не рассматриваются.)
Вот эти, по мнению автора, периоды:
Первый период. Постепенный территориальный и «качественный» рост РГО: Волость — Особый Район — Уезд — Округ.
Начало: конец сентября — 4 октября 1941 г.
Конец: 19 июля — 3 августа 1942 г.
Второй период. Период полноценного существования РГО «ЛОС».
Фактически сложившееся административно-территориальное деление территорий СССР, выведенных из-под советской власти в ходе войны 1941 — 1945 гг.
Начало: 19 июля — 3 августа 1942 г.
Конец: февраль 1943 г.
Третий период. От частичной оккупации Красной Армией значительных территорий РГО «ЛОС» до эвакуации в Белоруссию.
Начало: февраль 1943 г.
Конец: начало сентября 1943 г.
Четвертый период. РГО «Лепельское Окружное Самоуправление».
Начало: начало сентября 1943 г.