321
В небольших деревнях РГО «ЛОС» регулярно появлялись передвижные кинобудки, демонстрировавшие
11 Самая запретная книга...
локотьчанам новые и старые европейские фильмы. Кроме того, большое значение придавалось сельским клубам, которые становились «очагами культуры» в сельских населенных пунктах. При клубах открывались читальни, где население могло получить газеты, журналы, книги. Там же проводились беседы и устраивались Окружным и районными отделами агитации и пропаганды открытые дискуссии (газета «Речь» за 11 декабря 1942 г.). .При этом руководитель Окружного отдела агитации и пропаганды С.В. Мосин регулярно организовывал в окружном масштабе и проводил мероприятия, разъяснявшие населению те или иные действия властей. Многочисленные специально назначенные самим Мосиным «районные инструктора по пропаганде» из «преданных и культурных бойцов Народной Армии» регулярно проводили с населением РГО «ЛОС» публичные лекции на темы: «Международное положение», «Германо-советская война», «Германия сегодня», «Евреи и большевизм», «Манифест НСПР», «Задачи самоуправления», «Новая Россия» и т.п. (газеты «Голос Народа» за 31 января 1942 г. и «Речь» за 3 февраля 1943 г.).
Помимо всего этого, клубы играли еще и другую, не менее важную роль. Каждый вечер здесь собиралась молодежь на то, что сегодня называют «дискотекой». Тогда же собравшиеся в основном под гармошку или — реже — под патефон с граммофонными пластинками пели песни, танцевали, общались между собой, играли в различные игры. И тогда пропаганда и агитация идей, проводимых в жизнь руководителями РГО «ЛОС», проводимая среди молодежи специально подготовленными инструкторами из числа тех самых «наиболее преданных и грамотных бойцов Народной Армии», не просто доходила до сердца каждого слушателя — простого молодого сельского паренька или девушки. В этих условиях она охотнее и доходчивее впитывалась ими в свои души, быстро становилась их жизненным кредо. Ведь одно дело проводить пропагандистскую лекцию в «официальной» обстановке, с трибунами, красными скатертями на длинных столах президиума и гранеными графинами с водой. А другое дело, во время вечеринки,
в неформальной беседе между танцами и песнями, — живой разговор с бывалым и опытным бойцом, много прошедшим, много видевшим, много знающим, много читавшим. Эффект от такого разговора в разы больше, чем от любой нудной и не очень нудной лекции с обязательными указками, схемами, диаграммами и колокольчиком председателя президиума.
В тех селах и крупных деревнях, где клубов в силу тех или иных причин не было и в советские времена, новые национальные русские власти обустраивали их заново. Примером может послужить село Глоднево в «столичном» Брасовском районе РГО «ЛОС». Об этом повествуется в книге И. Ермолова и С. Дробязко «Антипартизанская республика»: «...в селе Глоднево Брасовского района открытие клуба сопровождалось лекцией «Искусство русского народа», показом артистами из Локотя отдельных сцен из поэмы А Пушкина «Цыгане», художественными номерами Все это закончилось танцами под музыку небольшого оркестра ло- котских артистов». Немного позднее директор клуба в селе Глоднево, помимо устраивания танцевальных вечеров, открыл при клубе три творческих кружка — драматический, струнный и хоровой.
Появился у локотьчан и своеобразный Гимн: «Походная песня». Она впервые была опубликована в войсковой газете Русской Освободительной Народной Армии «Боевой путь» в феврале 1943 г. и сразу стала широко популярна среди простых бойцов РОНА
Не быть нам рабами! На битву с врагами Готовы и ночью и днем. Сквозь тучи и пламя народное знамя Мы твердой рукой понесем.
Дорогой открытой, печалью повитой, В дыму и огне батарей, В походе и битве с одною молитвой О счастье России своей.
ir
Кто верит, кто смеет, в ком кровь пламенеет, Кто гнет и позор не забыл, Те спаяны вместе великою местью За пепел родимых могил.
323
Мы горем платили за то, что любили, За муки отцов и детей. Мы им не простили, позор не забыли Страданьем задушенных дней.
В сплоченных колоннах идут легионы На бой, на великую месть. Несут миллионы на светлых знаменах Свободу народа и честь.
Дорогой открытой, печалью повитой, В дыму и огне батарей, В походе и битве с одною молитвой О счастье России своей.
...Религиозная жизнь в РГО «ЛОС» также начала оживать и расцветать с первых дней освобождения ее территории от власти коммунистов. Люди опять потянулись к спасительной для души каждого человека на земле Вере в Господа нашего Иисуса Христа Вседержителя.
Что, кстати, характерно для территории всей тогдашней Орловщины. Об этом, в частности, свидетельствуется в современном интернет-издании Казанской духовной семинарии, доступном каждому: «JB Курске в марте 1942 г. был воссоздан Свято-Троицкий женский монастырь со 155 насельницами. За недолгую оккупацию Орла немцы успели открыть в нем четыре храма... Большевистские агенты в рясах встречались все-таки редко. Гораздо чаще люди демонстрировали желание отстраниться от происходящего и начинали налаживать мирную жизнь... Особенно это чувствовалось в Брянске, где при немцах было открыто 12 храмов. Интенсивное восстановление церквей охватило и всю Брянскую область. «Находилась» спрятанная при большевиках богослужебная утварь, иконы, облачение. «Появлялись» и люди, способные петь и читать в церк- в^.(вьщелено. — СВ.)>>.
Повсеместно на территории РГО «ЛОС», как уже только что упоминалось выше, тут же начались ремонтироваться церкви самим населением, добровольно, за счет собственных средств и возможностей. Позже руководитель РГО «ЛОС» Б. Каминский подкрепил эту деятельность специальным приказом № 71 от 28 сентября 1942 г. «О восстановлении и ремонте церквей и храмов за счет пожертвований населения», вменив проведение этих работ в обязанности церковных старост и волостных старшин (РГАСПИ. Ф. 69. On. 1.Д. 1143. Л. 120).
10 августа 1942 г. протоиерей Александр Куте-
пов освятил престол в Дмитровск-Орловском храме в честь Святых Равноапостольных Константина и Елены. Больше известном среди дмитровчан как Старый собор, построенный некогда по указу Дмитрия Кантемира на высоком западном берегу реки Обще- рица. При коммунистах в храме размещалась бондарная мастерская, а украшение и фрески храма XVII века были безжалостно сбиты и уничтожены. Весь же храм был, разумеется, полностью разграблен. Теперь же, через две с небольшим недели после первого богослужения, уже 29 августа 1942 г. на одну из глав храма был водружен крест и произведено полное освящение всего храма. Все работы по восстановлению Старого собора проводились самими горожанами под руководством избранного ими церковного старосты П.Г. Ко- ролькова. Обо всем этом писали газеты Орловская «Речь» 23 августа 1942 г. и «Дмитровская газета» 29 августа 1942 г.Г~
Также на территории РГО «ЛОС» населением была возобновлена старая русская традиция: в честь тех или иных православных праздников, а также по тем или иным причинам проводить Крестные ходы. И теперь население тех или иных районов РГО «ЛОС» стало совершать их или в честь престольных праздников, или в связи с засухой, болезнями и т.д. К примеру, 2 сентября 1942 г. в Севске состоялся Крестный ход с иконой Курской коренной Божией Матери. На этот Крестный ход вышли тогда многие и многие тысячи людей — жители Севска и ближайших деревень, приезжие из других мест. Вдоль улиц, по которым проходил Крестный ход, местные жители расставили столы с сосудами для освящения воды, которую священник освящал при прохождении по улицам и произнесении молитв. Обо всем этом позже было написано в газете «Севский листок», номер за 8 сентября 1942 г.
Обладал Каминский и таким качеством, как веротерпимость, разрешив и не препятствуя осуществлению богослужений на территории РГО «ЛОС» религиозным общинам баптистов и евангельских христиан. Тут, наверное, все-таки сказались папа-поляк и мама-немка Каминского. Также на территории РГО «ЛОС» существовала крупная община православных христиан-старообрядцев.
Но все-таки наиболее значимой, по сути, ведущей конфессией на Локотыцине была Русская Катакомб- ная Церковь Истинно Православных Христиан. По данным ИПХ, с началом войны и рождением Русского государственного образования, катакомбные священники, не все, далеко не все, но стали выходить понемногу из глубокого подполья. Они открывали храмы, при которых образовывались приходы истинно православных христиан.
Катакомбные священники и монашествующие стали окормлять духовно различные части Народной Армии. Появилась у РОНА и войсковая икона, ставшая духовной защитницей войска. Это была Чудотворная Смоленская Икона Божией Матери Путеводительницы («Одигитрия»). Надо отметить, что эта икона прошла с РОНА весь крестный путь армии во время войны. Она была в Белоруссии, в Полоцко-Лепельских болотах. Там, на Лепелыцине, икона и осталась вместе с оставшимися там катакомбниками, не пожелавшими покидать России. Не затерялась она и после гибели Каминского и расформирования РОНА. Долгое время Чудотворная Смоленская Икона Божией Матери «Одигитрия» была в тайном месте в тех местах. Ныне она пребывает в тайном месте у священствующих и монашествующих катакомбников истинно православных христиан на территории России. Монашествующие перевозят ее по приходам истинно православных христиан, и Икона продолжает окормлять верующих и давать им силы на дальнейшее служение во имя Родины, России...
В отличие от Чудотворной Смоленской Иконы Божией Матери Путеводительницы («Одигитрия») Чудотворная Тихвинская Икона Божией Матери, окорм- лявшая Русскую Освободительную Армию и вывезенная вместе с добровольцами из восточных батальонов на
Запад, так и осталась пока там, на Западе. По утверждениям катакомбников из числа монашествующих, в Россию в 2006 г., в Тихвинский монастырь, верггулась не сама Икона, а только лишь ее список...
Юридически приходы РГО «ЛОС» принадлежали к Смоленской и Брянской епархии Белорусской Православной церкви, руководимой епископом Смоленским и Брянским Стефаном (Семеном Иосифовичем Севбо). Епископ Стефан только в 1940 г. был выпущен германскими властями из тюрьмы в бывшей Польше. Куда он был посажен польскими властями еще в далеком 1924 г. за свой отказ признать автокефалию Польской Православной Церкви. Позднее, после окончания Второй мировой войны, в 1946 г., епископ Стефан вошел в юрисдикцию Русской Православной Церкви за рубежом — РПЦЗ и был назначен архиепископом Венским и Австрийским. С тех пор епископ Стефан проживал в городе Зальцбурге, где и скончался 25 января 19б5 г. в возрасте 93 лет.