Четвертое. В то время как, по А. Окорокову, вокруг партизанского движения, по отношению к самим партизанам, отрубающим простым локотьчанам «„топором ноги, половой член и голову в области лба», нужно Создавать только позитивный эмоциональный фон. И, соответственно, ни в коем случае не формировать ненависть. А наоборот, формировать к ним, местным партизанам, любовь да ласку. За все, что они вытворяют над мирными жителями Орловщины.
Далее А Окороков откровенно сетует, что локотьчане своими каверзными заметками, подобно приведенной им выше, добивались все-таки, сукины дети, такого ненавистного ему отношения к партизанам со стороны местного населения и его властей. Он приводит еще одну заметку из газеты «Голос Народа», также почерпнутую им в книге И. Ермолова и С. Дробязко «Антипартизанская республика», уже цитировавшейся здесь. Заметка называется «Ответ на террор партизан». «За последние недели партизаны усилили свою террористическую «деятельность»: они захватывают работников новой власти и бойцов Народной Армии, отрубают своим жертвам руки и ноги, выкалывают глаза.
В связи с этим 6 февраля 1943 года руководство Локотского окружного самоуправления переслало руководству партизанскими отрядами ультиматум, в котором предупреждало:
«С сего дня за каждого замученного бойца, старосту и более ответственных работников — расстреливать заложников из расчета за каждого бойца, старосту — 20 партизан заложников; за каждого командира и ответработника — 50 партизан заложников.
Но, несмотря на это предупреждение, партизаны продолжают свой террор: так, например, один из агентов партизан 18 февраля произвел покушение на заместителя Обер-бургомистра Округа СВ. Мосина и тяжело ранил ехавшего с ним механика Свинцова.
В ответ на это покушение расстреляно 40 заложников-партизан».
...И еще одну важную вещь можно почерпнуть из вышеприведенного отрывка книги А. Окорокова. Размышляя по поводу процитированной им заметки о зверстве партизан и всеми своими могучими (в советском понимании этого смысла) интеллектуальными силами стараясь этот факт если и не опровергнуть полностью, так хотя бы всячески расшатать его достоверность всякого рода искусственными натяжками, измышлениями и псевдоисторическими умозаключениями, А. Окороков вдруг проговаривается. Причем, скорее всего, сам того совершенно не замечая. Вот она — его очень важная для нас с Вами, уважаемый читатель, проговор- ка, выделенная мною в вышеприведенном отрывке труда А. Окорокова: «Можно представить, какую реакцию вызвало это сообщение (и многие другие, аналогичные) среди местного населения (выделено. — СВ)».
Фраза эта говорит об очень многом. И, кроме всего прочего, о том, что:
Во-первых, таких случаев было не один, два, три или четыре. Таких случаев было очень много! Очень много — это не мои слова, не человека, которому соловушки красноперые все время пытались и пытаются прилепить разные позорные, с их точки зрения, клейма. Помимо антисоветчика, что совершенно справедливо, еще и фашиста, что никоим образом не соответствует действительности. Так вот, эти слова «(и многие другие, аналогичные)», повторяю еще раз для самых непонятливых, — не мои, а самого А. Окорокова. А он явно знает, о чем говорит и пишет!
Во-вторых, сама сухость и лишенное какой-либо эмоциональной окраски и моральной оценки озвучивание его устами этого жутковатого факта: «зверств партизанских над мирными жителями было очень много» — придает всему этому особенную зло- вещность. И возможность для делания далеко идущих предположений и ужасающих выводов.
Например, о том, что подобные нечеловеческие зверства, зверства, для фиксирования которых ошарашенным и ошеломленным простым локотьчанам понадобилось создавать целую специальную комиссию, и составлять специальные акты, а то люди другие просто не поверят на слово, это не какое-то сверхъестественное исключение. Как, наверное, на первых порах предполагали сами локотьчане, создавая подобную специальную комиссию и составляя специальные акты. А всего лишь обыденная, даже, наверное, довольно- таки скучноватая для творящих зверства практика коммунизма. Так сказать — практикующий коммунизм в действии.
Или практический коммунизм, как он есть в реальной жизни. И возмущают здесь А Окорокова не количество фактов зверств партизан по отношению к мирным локотьчанам, не совсем активно стремящимся, по мнению партизан, стать советскими патриотами и народными мстителями. И не само наличие таких фактов.
А всего лишь то, что обнародование локотьчанами в своей печати таких фактов негативно влияет на оценку партизан и партизанского движения в глазах простого населения Локотыцины.
...Ну как — хватит примеров, «товарищи» советские и постсоветские историки?
Глава 18
ЛЕТНЕ-ОСЕННИЕ БОИ РОНА В 1942 ГОДУ
...Руководитель партизан Зоны Брянского леса Дмитрий Васильевич Емлютин после разгрома Кокоревско- го партизанского отряда, разбитого в Шемякино и Тарасовке, решил взять реванш за это поражение.
Все те немалые партизанские силы, что принимали участие в нападении и захвате сел Тарасовка и Шемякино, — теперь уже остатки Кокоревского отряда, Ал-
туховский и Шешуевский отряды, мощный и многочисленный Вздружненский отряд, «нарастивший мяско» в своем глухом углу, Крапивненский отряд — были объединены во временное партизанское соединение. Но главную силу советских патриотов составляли здесь не эти 5 принимавших участие в боях за Тарасовку и Шемякино и уже порядком потрепанных партизанских отрядов. Не эти, превышавшие в общей слож-
ности более 1000 человек, но все-таки малобоеспособ- ные и разношерстные отряды народных мстителей. Главную силу этого соединения составлял насчитывавший несколько сотен «спецов» спецотряд НКВД «Родима», основное ядро которого составляли заброшенные с «Большой земли» профессионалы-диверсанты. Именно они цементировали собранные «с бору по сосенке» отряды народных мстителей, придавали им особенную силу и сплоченность, повышали их боевой дух.
Именно они и заправляли всей операцией.
Емлютин стянул все эти силы в район деревень Глинное — Коломино. Последняя деревня, Коломино, находилась на узловом месте — пересечении пяти лесных дорог между собой в районе переправы и моста через лесную реку Каламина, дорог: Глинное — Кокоревка, Алтухово — Красный Пахарь (бывшее Княжи) — Гуры и Красный Пахарь (Княжи) — Кирпичное — Коломино.
Деревня пережила войну Мировую, но не пережила 2-ю Гражданскую и была полностью уничтожена уже в период 1946—1948 гг. Теперь от нее не осталось даже урочища. Только лишь перекрестье лесных грунтовых дорог да мост через лесную речку Коломина.
А тогда это был крупный населенный пункт. Количество дорог, сходящихся в этом месте, впечатляет и по сию пору. Из района деревень Глинное — Коломино можно было оперировать сразу в нескольких направлениях, где концентрировались войска Народной Армии Русского государственного образования Особого Локотьского Уезда. Как против северной базы села Алтухово и расположенной рядом на северном берегу реки Крапивна деревне Шешуево (само Алтухово располагалось на южном берегу реки Крапивна). Так и против южной базы села Кокоревка, куда выдвинулись из Тарасовки и Шемякино силы сводного отряда Народной Армии во главе о самим Б. Каминским.
Дмитрий Емлютин, командовавший «партизанами» из спецотряда НКЩ «Родина» и партизанами из согнанных сюда Алтуховского, Шешуевского, Кокоревско- го, Вздружненского, Крапивнянского партизанских отрядов, так и решил.
. Он решил нанести сразу несколько комбинированных ударов по народоармейцам. Один удар по «северной базе» — селу Алтухово и деревне Шешуево. Второй удар по «южной базе» — селу Кокоревка. И наконец, третий и главный удар должен был нанести по деревне Красный Пахарь (Княжи) спецотряд НКВД «Родина». Деревня Красный Пахарь (Княжи), расположенная примерно на полпути между Кокоревкой и Ал тухово, в сложившихся условиях приобретала важное оперативно- тактическое значение. Здесь сходились сразу несколько дорог: Коломино — Кирпичное — Алтухово, Алтухово — Кокоревка и «северная» дорога Коломино — Красный Пахарь (Княжи) — Алтухово. В случае захвата этой деревни открывалась возможность нанесения флангового удара по выдвинувшимся и изготовившимся для дальнейшего наступления частям Народной Армии, как с севера по Кокоревке, так и с юго-запада по Алтухово. В свою очередь, потеря деревни Красный Пахарь (Княжи) лишала Народную Армию возможности нанести удар по деревням Кирпичное и Коломино в тыл наступающей на Кокоревку группировки партизан.
Так неожиданно небольшая лесная деревенька Красный Пахарь (Княжи) в начале лета 1942 г. приобрела значение важного центра и узла коммуникаций. Узла, владение которым представляло собой залог успеха одной и неуспеха другой из противоборствующих сторон в проведении важной войсковой операции, имевшей большое стратегическое значение.
Как для молодой, находящейся, по большому счету, еще в стадии становления и только набирающей силы и опыт Народной Армии.
Так и для крепнущих, развивающихся, разворачивающихся, растущих численно и качественно многочисленных отрядов народных мстителей, советских патриотов.
Операции, результат которой должен был немедленно в ту или иную сторону сказаться на судьбе всего Брянского леса на долгие несколько месяцев, а то и годы.
...Кстати, деревня Красный Пахарь (Княжи), так же как и деревня Коломино, не дожила до сегодняшних дней, оставшись только в памяти людей, переживших войну первую, с 1941 по 1943 г., да войну вторую, с 1943 по 1951 г.
А еще на карте. И то только лишь в виде урочища Красный Пахарь, в котором так и сходятся узлом пять проселочных дорог, одна из которых и вовсе превратилась в лесную. Да еще деревня эта осталась на пожелтевших листках военных документов тех времен... Отчаянных партизанских сводок и отчетов, написанных прыгающим почерком обслюнявленным «химическим» карадашом... Немецких бесстрастных документов, написанных сухим канцелярским языком... Живых народоармейских отчетов, торопливо и коряво начерканных плохо отточенными карандашами на вырванных из детских школьных тетрадок листках «в клеточку» и «в линеечку»... Зловещих эмгэбистских отчетов и докладов, напечатанных на трофейных «Ундервудах» да «Олимпиях»...