«Кондратий Филиппович!
Что мог — отправил, дополнительным рейсом вышлю остальное. Сейчас штурмом отняли двадцать один пункт у врага... Немцы укрепляются по реке Судость. В Почеп-Погары концентрируют большие силы.
За последние десять дней уничтожили свыше 3000 гитлеровцев, сбили три «Юнкерса-88». Спасибо за подарки. У меня разделены фронты, их четыре — южный, западный, северный, юго-восточный. Положение на 20 мая улучшилось, враг не выдержал наших атак, отступил. Борьбу продолжаем новыми методами, т.е.
действуем ночами. Всего у нас сейчас 18 800 партизан.
С приветом. Ваш Д. Емлютин».
Надо полагать, те 115 уничтоженных емлютинцами жителей Тарасовки и Шемякино, а также 133 взятых в плен там же и неизвестно куда пропавших полицейских вошли в число упомянутых Емлютиным в своем письме пресловутых «3000 гитлеровцев». Письмо датировано 25 мая 1942 г. К этому времени разгром партизанских отрядов уже не за горами — события приняли уже необратимый характер. Но Емлютин ничего об этом не сообщает высокому начальству. Зачем такие неприятные вещи сообщать «наверх». Но зато в первых строках своего письма он с гордостью сообщает о награбленных, пардон, собранных у населения деньгах в выкуп займа 1942 г. и в Фонд Победы, которые Емлютин отправил самолетом на «Большую землю». Знает маститый «подковерщик» Емлютин, чем потрафить высокому начальству, хорошо знает. Так что слова о дополнительном рейсе — также далеко не случайны. Пусть «старшие» там, на «Большой земле», знают: пока Емлютин на Орловщине — «бабло» да «доляшка малая» будут идти на «Большую землю» регулярно. Уж он-то расстарается, но сделает. Все как надо сделает. Пусть знают «старшие», что не зря здесь Емлютина «смотрящим» поставили. Тем более что Емлютин гнал на «Большую землю» не только «бабло». В качестве «подарков», «доляшки малой», гнал туда Дмитрий Васильевич, «смотрящий зоны Брянских лесов», и захваченные у немцев и ронавцев в качестве боевых трофеев мотоциклы, велосипеды, многочисленные фотоаппараты, часы, бинокли, дамские пистолеты и прочие дефицитные вещички, которые крайне высоко ценились у советских людей. Потому-то и был таким «непотопляемым Титаником» капитан госбезопасности Дмитрий Васильевич Емлютин. А о разгроме отрядов Емлютин сообщит немного попозднее, когда партии «доляшки малой» — мотоциклов, велосипедов и прочих «сувениров» — будут благополучно получены и по достоинству оценены «старшими» там, на «Большой земле».
Так он и делает.
30 мая 1942 г. Емлютин отправляет другое письмо, где между прочим пишет:
«Отряды сейчас ведут ожесточенные бои с немецкими регулярными частями. Немцы со всех сторон пытаются выбить нас из населенных пунктов и загнать в лес. Держимся изо всех сил-. Все население восстало против этих зверей. Сейчас бои идут в 13 пунктах. Об исходе боя сообщу дня через 3—4. Убедительно прошу направить больше патронов и толу; за последнее — спасибо.
С ком. приветом Д. Емлютин.
18 час. ЗО.5.1942 г. Брянский лес».
Лукавит Дмитрий Васильевич, лукавит. Не с немецкими регулярными частями он бьется. Точнее, не только с ними. И не столько с ними. А в основном с частями Народной Армии Русского государственного образования. А насчет патронов говорит правильно. Много оружия и боеприпасов было захвачено тогда народо- армейцами при разгроме партизанских отрядов.
...Как уже писалось здесь выше, боевыми трофеями Русской Освободительной Народной Армии в этой операции стали три 45-мм противотанковых пушки (!), два 7б-мм полковых артиллерийских орудия (!), четыре станковых пулемета «Максим», шесть ротных 50-мм минометов (!), четыре батальонных 86-мм миномета (!), огромное количество боеприпасов (!).
Интересные попались «партизаны» — с противотанковыми пушками и полковыми орудиями, ротными и батальонными минометами, с большим количеством телег, забитых боеприпасами! И это не в сорок третьем или, тем более, в сорок четвертом годах, когда было уже налажено бесперебойное снабжение «партизанских» диверсионных отрядов из-за линии фронта, с «Большой земли», и боеприпасами, и взрывчаткой, и минометами, и орудиями, которые щедро выгружались на специальных «партизанских аэродромах» (!).
Нет, на дворе май—июнь 1942 г.
«Фашистские полчища» рвутся на Кавказ и к Сталинграду. Совсем недавно завершилась драма «Харьковской» катастрофы. Красная Армия только-только начала на своей шкуре ощущать знаменитый «приказ № 227» «Ни шагу назад!». Вовсю начали вылезать изо
всех щелей «заградотряды» -— еще одна печальная и зловещая реальность, которая будет теперь кошмарным сном преследовать Красную Армию до самой Великой Победы.
...И вот в это же самое время в глухих тылах германского вермахта, в буйных чащах Брянского леса, подразделения Народной Армии Русского государственного образования победоносно завершают «войсковую операцию». И в результате только одной войсковой операции в качестве боевых трофеев берут 3 противотанковые пушки, 2 полковых артиллерийских орудия, 6 ротных и 4 батальонных миномета, 4 станковых пулемета, более 10 ручных пулеметов. А также массу — несколько сотен единиц — стрелкового оружия и несколько десятков подвод с боеприпасами к орудиям, минометам и пулеметам! Это — летом-то 1942 г.!
f ^ГМштГт щгжщш
ГИТАПЧЖГКИМ 1AIRATЧИХАЛ '
Советский агитплакат времен войны 1941— 1945 гг. — типичный облик советских партизан глазами советских агитпроповцев
...Как-то здесь «не ложатся на лист» однообразые, затертые до избитого штампа утверждения штатных советских историков о дубине народной войны, о спонтанном характере народного сопротивления. А также о всем народе, всех, как один, вдруг и сразу поднявшихся против захватчиков и оккупантов, кто с чем был. Об усиленно насаждавшемся образе партизана— народного мстителя. В виде этакого седого умудренного годами и жизнью деда, напоминающего Илью Муромца в глубокой старости. С вилами или, в лучшем случае, старенькой «берданкой» в руках и с топором за кушаком, которым затянута на поясе длиннополая белая рубаха. Ну и вокруг него, разумеется, с одной стороны молоденький конопатенький парнишка с непокорными соломенными вихрами, выбивающимися из- под лихо заломленной набекрень шапки-ушанки с алой
партизанской, наискосок, лентой на околыше. Этакий подрастающий «Вася Теркин» партизанского разлива», никогда не унывающий оптимист, до слез любящий свою советскую Родину. А с другой стороны такая же молоденькая девушка-патриотка. Причем оба они, и парнишка, и девушка, с автоматами, висящими на ремне на тоненьких юных шеях. И самое загадочное, почему-то не трофейным немецким «шмайссером» (который вообще-то не «шмайссер», а «МР-38» или «МР-40»), что было бы совершенно логично и естественно в условиях борьбы в тылу фашистов. А нашим, «советским» «ППШ» (?). Которым на фронте далеко не каждый пехотинец даже и в конце войны был вооружен. Все в основном части НКВД да эти самые пресловутые «заградотряды».
Тут есть над чем задуматься пытливому уму...
...При этом, и это также говорит о яростном, беспощадном бое, во время боя «каминцы» потеряли подбитыми 2 танка и 1 бронеавтомобиль (позднее отремонтированные в механических мастерских Локотя и вновь вступившие в строй). Для того чтобы во время боя подбить из орудий 2 танка «Т-34» и 1 бронеавтомобиль «БА-10», надо как минимум не только иметь противотанковые орудия, но еще и уметь стрелять из этих орудий. А дед-партизан да парнишка с девчушкой — уж чего-чего, а этого делать определенно не умели. Тут «спец», артиллерист профессиональный нужен. Которого за один месяц в партизанском отряде никак не подготовишь. А вот в диверсионных отрядах НКВД такие «спецы» были.
...И еще один небольшой, но характерный штрих. Б. Каминский во время проведения операции по уничтожению партизанских отрядов возле Кокоревки и Алтухово не только лично присутствовал в боевых порядках своих войск, управляя их действиями и передвижениями. Он также лично принимал участие в боях, лично ходил в атаки и даже принимал участие в рукопашных боях. В одном из этих боев во время атаки Каминский был ранен.
Впоследствии за активное участие в этих боях он будет награжден германским военным командованием Двумя наградами: «Знаком за ранение» и «Знаком за атаку». Личное участие Каминского, «верховного правителя» Русского государственного образования и командующего Народной Армией, в атаках и рукопашных схватках еще больше повысило его авторитет среди простых бойцов Народной Армии и жителей РГО. Они стали просто боготворить «нашего комбрига», как называли его веб на Локотьщине.
Помихмо разгрома группы партизанских отрядов в районе Кокоревки и Алтухово, партизанские силы Дмитрия Емлютина тем летом понесли тяжелые потери еще несколько раз.
...С 5 июня до самого конца месяца, до 30 июня 1942 г., продолжалась операция «Vogelsang» («Птичье пение», или «Пение птицы») против объединенных партизанских отрядов Дятьковской партизанской зоны. В этой зоне с самого начала зимы 1941/42 г. в руках партизан были не только крупные села и деревни, но даже и города Ивоть (Ивот), Стар (Старь). И главный город всего этого района Дятьково. Где все это время, начиная с 14 февраля 1942 г., когда город Дятьково был освобожден от ярма немецко-фашистских оккупантов, сохранялась и поддерживалась партизанским командованием видимость нормальной советской жизни. И здесь все это время руководителем всех дятьковских партизан Дукой активно велась «игра в советскую власть». Работали почта, суд, школы, телеграф, кинотеатры, фабрики, заводы, городские и районные исполкомы и комитеты партии, отделения милиции. Разумеется, сразу же была восстановлена «судебная тройка» — какая же советская власть без этого? Через всю территорию освобожденного края была даже проложена узкоколейная железная дорога. Своя, «партизанская железная дорога», предел мечтаний и лютой зависти со стороны «Бряныча». В общем, все, как где- нибудь в Вологде или Казани. А не в тылу германских войск. В свои отряды Дука смог привлечь до 3000—3500 партизан, большинство из которых составляли мобилизованные им местные жители. В то же время «костяком» всех этих отрядов были: