пять полков, гвардейский батальон и бронедиви- зион Русской Освободительной Народной Армии;
442-я русско-немецкая дивизия особого назначения (ДОН).
Все эти части и соединения были усилены отдельными частями батальонного звена из:
4-й и 18-й танковых дивизий,
7-й и 292-й пехотных дивизий,
русско-немецкой 707-й пехотной дивизии.
Силы этой группировки были сконцентрированы
в Суземках, Величне-Игрицком, Коломине, Холмечах, Тарасовке-Шемякино, Кокоревке, Алтухово, Навле. Из этих пунктов, опираясь на полотно железной дороги Суземка — Навля, а также действуя вдоль рек Навля и Нерусса и дороги Навля — Пролытово — Удельные Утты, они должны были:
Б. Каминский (в центре) и члены штаба РОНА (справа от Каминского — его адъютант РК Белай) с германскими командирами полиции во время каскада противопартизанских операций весны—лета 1943 г.
во-первых, стремительно и быстро оттеснить партизанские силы далеко на запад от железной дороги Навля — Суземка, выдавив их в болотистые, лишенные дорог леса Брянского леса, примыкающие к левому берегу реки Десна;
во-вторых, расчленить всю группировку партизанских бригад на ряд не связанных между собою и изолированных группировок, надежно запертых в тесных, безжизненных ненаселенных болотисто-лесистых мешках;
в-третьих, этим самым создать предпосылки для принуждения к массовой сдаче в плен измотанных, изголодавшихся партизан через некоторое время их «болотно-лесного сидения» в этих мешках.
Для предотвращения прорыва партизан на восток, север и юг окраины Брянского леса все выходы из него были оцеплены батальонами и отрядами полиции порядка и сельской самоохраны РГО «ЛОС». В которые на период всей операции «Zigeunerbaron»,
«Цыганский барон», была проведена усиленная мобилизация граждан.
Как уже упоминалось, операция началась ранним утром 16 мая 1943 г., и уже через 4 суток после начала операции — к утру 20 мая 1943 г. — ее успех стал очевиден. Неповоротливые и малобоеспособные, несмотря на хорошее вооружение, находившееся к тому же в достаточных количествах, «районные» партизанские бригады и отряды, жестко привязанные к тем населенным пунктам, на которых они базировались и из жителей которых они состояли, не могли на равных противостоять высокомобильным и постоянно участвовавшим в лесных боевых действиях регулярным батальонам РОНА и 442-й дивизии особого назначения — своего рода «противопартизанскому спецназу».
И то, что за более чем годовое «сидение» возле собственных деревень вокруг каждой из них партизанами- емлютинцами были оборудованы своеобразные «ми- ни-линии Мажино» в виде многочисленных ДОТов и ДЗОТов, и километров отрытых окопов, а также многочисленных землянок и блиндажей, мало помогало им в деле обороны. Роты и батальоны РОНА и 442-й дивизии ДОН были усилены танками и бронемашинами приданных частей вермахта, против которых крестьяне- партизаны не были толком обучены эффективно бороться. А если и были обучены, то это обучение было чисто теоретическим и поверхностным — ни одного случая закрепить полученные знания на реальном деле у них до этого практически так и не представилось.
Поэтому мощные на первый взгляд оборонительные укрепления партизан, ранее неоднократно воспевавшиеся в центральной советской прессе многочисленными залетавшими сюда за трофеями, орденами и медалями «за смелость» и «боевым опытом» журналистами и писателями, теперь преодолевались относительно быстро, легко и с малыми потерями для стремительно наступавших бойцов РОНА и спецназовцев из 442-й ДОН.
18 мая 1943 г. партизанские силы потерпели поражение в районе Навли, откуда они были вынуждены откатиться в леса к западу от этого района.
К 20 мая 1943 г. партизаны лишились почти всех своих основных баз в восточных районах Брянского леса. И в частности, своих старых надежных партизанских опорных пунктов и баз в селах и деревнях Алтухово, Кокоревка, Теребушка, Гаврилова iyra, Старая Гута, Васильевка, Белоусовка. Потеря этих населенных пунктов была для партизан невосполнима — ведь они именно отсюда кормились, здесь располагались и, по сути, отсюда все и происходили. Других баз, запасных, резервных, на чрезвычайный случай, в глубине Брянского леса ими оборудовано не было. К тому же при наступлении германо-русских войск на свои партизанские базы емлютинцы не сумели организовать своевременную вывозку из занимаемых ими сел и деревень в глубь Брянского леса и закладку там запасов продовольствия и боеприпасов. Настолько стремительным был натиск ронавцев и русско-немецких спецназовцев из 442-й ДОН. И настолько ошеломляющим и неожиданным для командования партизан было поражение, которое сразу же стали терпеть многочисленные и вроде бы с виду мощные и многочисленные партизанские бригады.
К тому же здесь быстро проявилась полнейшая военная некомпетентность как руководителя высшего командира брянских партизан партизанского комкора-1 подполковника Дмитрия Васильевича Емлютина. Если и в обычных условиях он фактически не координировал деятельность отдельных партизанских бригад, то в экстремальных условиях масштабной противопартизанской операции он вовсе растерялся и самоустранился от дел. Поэтому буквально с первых дней проведения операции «Zigeunerbaron», «Цыганский барон», подвергавшиеся нападениям партизанские бригады были, по сути, предоставлены самим себе. А затем, через пару-тройку дней, связь между ними и управление ими со стороны «Объединенного штаба партизан Юго-Западной зоны Орловской области» были и вовсе утеряны.
21 мая 1943 г. на юге «Зеленого Бастиона>, Партизанского края партизан-емлютинцев, русско-немецкими войсками была одержана серьезная победа — партизаны были отброшены от линии железной дороги Унеча — Хутор Михайловский далеко в безлесные районы, где через несколько суток были почти полностью уничтожены.
Севернее же, отброшенные от своих деревень — баз- кормилиц, партизаны-емлютинцы бросились было на прорыв к реке Десна. Но в ходе продолжавшихся несколько суток боев переправиться на правый берег реки им так и не удалось. Понеся в этих, оказавшихся для них безрезультатными, боях огромные потери, они отступили назад — в глубь Брянского леса.
С каждым днем территория, контролировавшаяся партизанами-емлютинцами, все более и более сокращалась, подобно шагреневой коже. Ронавцы и спецназовцы из 442-й ДОН все более и более отжимали их на запад — все дальше от железной дороги Суземка — Навля. Так же успешно шло продвижение вдоль рек Нерусса и Навля и вдоль дороги Навля — Удельные Уты. От полного разгрома партизан спасало то, что в эти дни с «Большой земли» на партизанские «поляны для сброса» им в массовых количествах сбрасывались на парашютах продовольствие, боеприпасы и взрывчатка. Тем не менее этого количества, которое к тому же отнюдь далеко не все попадало в руки партизан, было явно недостаточно для огромной массы скопившихся здесь людей. Именно к этим дням относятся письма членов семей партизан и самих партизан, выдержки из которых были опубликованы в книге «Огненная дуга: Курская битва глазами Лубянки», Москва, 2003, на стр. 336—337. Члены семей партизан пишут:
А. Пустомолова: «Жизнь наша очень трудная. Находимся в лесу, в тылу врага, отрезаны от всех населенных пунктов. С питанием дело обстоит очень плохо, конечно, пухнем с голоду».
П. Зеленихина: «Питание скверное, почти один подножный корм. Я болела 8 дней. Живу я сейчас неважно, чувствую себя слабо, худею, а мысли о доме, о Большой земле. Надоело мне в тылу врага»»
Сами партизаны также отчаянно голодали — об этом свидетельствует партизан Миронов: «Сейчас у нас неважно в Брянском лесу, прижал нас немец. Стало трудно насчет питания. Как хочется соединиться с армией. Продукты с самолетов не сбрасывают, будет трудно прожить летом».
Партизан Шаронин буквально молит близких: «Я ослаб, подумай, как бы помочь мне. Очень прошу, помоги мне в питании, направь посылку с летчиками, и побыстрее. Попроси их, они сделают все, или сам побывай у меня, только бери с собой, что покушать, а то у нас насчет этого трудновато».
31 мая 1943 г. практически все партизанские бригады «Зеленого Бастиона», основательно потрепанные и практически полностью разбитые, были зажаты в болотистых, вязких лесах левобережья Десны. При этом остатки одной из партизанских бригад, всего несколько сотен человек, с оружием в руках перешли на сторону Русской Освободительной Народной Армии.
На этом активная наступательная фаза противопартизанской операции «Zigeunerbaron», «Цыганский барон», фактически завершилась. Здесь, в болотах, в мокрых глухих чащобах Брянского леса левобережья Десны, у партизан не было оборудованных баз и площадок для посадки самолетов. Не было даже заранее создано площадок для сброса продуктов и боеприпасов, не было создано и самих этих запасов продовольствия и боеприпасов. Долго протянуть здесь огромная масса людей, выдавленная из лесных деревень теперь уже бывшего «Зеленого Бастиона», просто физически не могла. Поэтому, кое-как приведя себя в относительный порядок, жалкие остатки совсем недавно, всего каких-то пару недель, назад, многочисленных партизанских бригад, густо облепленные членами семей, женщинами, стариками и малыми детьми, самостоятельно стали прорываться кто куда.
Это в массовом порядке стало происходить в ночь на 7 июня 1943 г. и длилось практически десять суток, вплоть до 16 июня 1943 г. Основная часть партизанских бригад и отрядов, на которые опять развалились бригады созданного было в конце 1942 г. приказами из Москвы 1-го Партизанского корпуса, пробивалась на северо-восток — в Карачевские и Долбеньковские леса. Но немало партизан и гражданских лиц пытались выбраться на правый берег Десны и уйти в Клетнян- ские леса и Рамасуховские болота. Эти, по сути, уходили от активной вооруженной борьбы, занимаясь только спасением собственной жизни. Переправляться через полноводную Десну приходилось исключительно вплавь, ночами и практически безоружными.
В то же время основная часть партизанских сил бывшего «Зеленого бастиона» так и осталась голодать в глухих болотистых чащобах левобережья Десны, зажатая там ронавцами и спецназовцами из 442-й ДОН.