— Легко! — заявил Алек, чувствуя, как у него сдавило горло. В данный момент он не желал и думать о конце. Он не хотел думать о том моменте, когда она уйдет и не оглянется. Но в то же время он дал ей силу, в которой она нуждалась. Она должна была знать, что уже обладает ею. Она сильна и красива.
— В это никто не поверит, разумеется, — простонала она, — но я попробую.
— Все поверят, — сказал Алек. Никто не удивится, услышав, что я подонок.
Хестер покачала головой.
— Ты был не так уж плох, просто ты искал развлечений, разве не так? Тебе надо было периодически выходить из-под контроля, особенно учитывая, что у тебя никогда не было выходных.
Алек не сожалел о прошлом, но не чувствовал желания повторять былые ошибки. Мысль о том, что он может быть с другой женщиной, а не с Хестер, вызывала отвращение. Раздражение вонзалось в плоть острыми иголками.
Он никак не мог понять, как все могло измениться за такое короткое время. Он погнал Юпитера быстрее, воспользовавшись этим поводом, чтобы прижать Хестер к себе сильнее. Ее дыхание стало частым, но тело двигалось вместе с его телом. В лесу было очень тихо. Между деревьями проглядывало море, и Алек почувствовал привычное возбуждение и умиротворение. Он сказал:
— Потрясающий вид.
— Да.
— И есть еще это. — Его самое любимое место на земле.
— Это пар? — ахнула Хестер. — Термальный источник?
— Да. — Он довольно улыбнулся и направил Юпитера вокруг больших камней к левому берегу маленького парящего пруда.
— Мы можем в нем поплавать?
— Да. Можешь не сомневаться, сюда никто не придет. Это мое личное пространство.
— А эти скалы… Они удивительно красивы.
— Да. В них вулканическое стекло — обсидиан. Иногда мне удавалось найти отколотые кусочки.
— Они цвета твоих глаз, — пробормотала Хестер. — Это на самом деле твое место. — Она сидела очень прямо, а ее голос снизился до едва слышного шепота. — Это как древняя сказочная страна. Она неописуема, Алек. Она словно фантазия, чудесный сон. И больше ничего не надо, правда? Потому что с дворцом, замком и домашним хозяйством это никак не совмещается.
— Это самое лучшее место в мире, Хестер. — У него потеплело в груди, когда она что-то пробормотала, явно не в силах выразить свой восторг. И он был рад, что признался ей в своей тайной любви к этому месту. — По крайней мере, я так думаю.
— А теперь я должна слезть с этого монстра? — испуганным голосом спросила Хестер.
Алек хихикнул:
— Это было не так уж невыносимо, правда?
Это было совершенно невыносимо. Хестер всем своим существом чувствовала исходящую от него чистую сексуальность. Казалось, она парила из него, как из термального источника. Она с удовольствием прислонилась к его широкой груди, наслаждаясь силой, теплом, безопасностью в его объятиях и опасностью, исходящей от его сжатых бедер, когда он подгонял коня. Ветер растрепал ее волосы, от него перехватывало дыхание, и воздух никак не доходил до легких. Она была необычайно возбуждена. Алек привез ее в рай. И ей не хотелось возвращаться к реальности.
— Подожди минутку.
Алек легко спешился и протянул к ней руки, чтобы снять с коня. И Хестер, соскользнув с седла, очутилась в его объятиях. Она на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь моментом, после чего слегка отстранилась.
— Хестер.
Она не ответила, не пошевелилась, не открыла глаза.
— Посмотри на меня.
Ее обычные инстинкты — бороться или бежать — не сработали. Ею владела единственная эмоция, худшая из всех, — страстное желание.
— Хестер.
Она открыла глаза, чуть подняла подбородок и посмотрела на него, скованная бушующими эмоциями.
Она считала — наивная дурочка, — что когда любопытство будет удовлетворено, все закончится. Была уверена, что именно любопытство толкнуло ее к нему. Вместо этого она получила от него радость и восторг и хотела еще. Было множество вещей, которые втайне желала сделать с ним. Сделать для него. Хестер не думала, что когда-нибудь захочет отдать кому-то часть себя. А теперь оказалось, что она хочет отдать всю себя только ему.
— Ты знаешь, что можешь оттачивать свое искусство верховой езды на мне в любое время, — сказал он хрипло.
Ох, этот мужчина — само искушение.
— А что, если ты — жеребец, которого необходимо объездить? — спросила Хестер, задыхаясь.
Его брови взлетели на лоб, а глаза расширились.
— Возможно. Но тогда ты — резвая молодая кобылка, которой требуется лишь легкое прикосновение, чтобы заставить ее играть.
— А может быть, ко мне и прикасаться не надо…
Его улыбка исчезла, оставив только напряженность.
— А меня не надо объезжать…
Электричество между ними потрескивало. Напряжение разорвало ее самоконтроль в клочья.
Ну почему все так трудно? Почему она не может просто протянуть руку и взять то, что хочет? Она так давно была одна, изолирована от всех, и к ней никто не прикасался. И хотя знала, что это не продлится долго, почему она не может насладиться тем, что так внезапно подарила ей судьба.
Хестер не смогла себе отказать, потянулась к нему, коснулась губами его губ. Он обнял ее так крепко, что ее ноги оторвались от земли. Она прижималась к нему всем телом с отчаянием обреченной. Он был так близко. Она целовала его, словно знала, что завтра не наступит никогда. Но он все-таки оторвался от нее.
— Я должен… я должен привязать Юпитера. Это недолго. — Алек потряс головой и уверенно отодвинул ее от себя, однако Хестер чувствовала, как сильно дрожат его руки.
Хестер испытала необычайную свободу, освобождение от всего. Она повернулась к термальным источникам, сбросила джинсы и футболку, за которыми последовало нижнее белье, и осторожно ступила в воду. Потом она погрузилась глубже, с удовольствием позволяя теплой шелковистой воде омыть ее разгоряченное тело.
— Хестер?
Она обернулась на этот негромкий возглас и увидела Алека, стоящего на краю маленького источника. Он был очень напряжен.
Ее уверенность усилилась, и глубоко спрятанный инстинкт вырвался наружу. Она несколько секунд стояла, неожиданно остро чувствуя свою уязвимость, и вышла из воды. На ней не было дизайнерского платья, не было макияжа. Она была, если можно так сказать, в первозданном виде. Полностью обнаженная. Но как он на нее смотрел! Такую реакцию невозможно скрыть.
Алек считает ее красивой. Он хочет ее. Он испытывает такое же сильное до боли желание, как она.
Ею овладела гордость. И еще она почувствовала свою силу.
Впервые в жизни Хестер не побоялась взять то, что хочет.
Она могла исследовать, требовать, даже завоевывать. Она чувствовала нечто очень похожее на гнев — безудержную силу, слишком сильную и горячую, чтобы она могла ее сдержать. Непреодолимое желание заставило ее взять то, что она хочет. А хотела она всего лишь быть ближе к нему. Получить чувственное наслаждение рядом с ним, вместе с ним.
Хестер расстегнула пуговицы на его рубашке с ловкостью, которой у себя даже не подозревала. Алек ничего не сказал, только его дыхание участилось, и неожиданно он наклонился и сбросил обувь. Теперь он принадлежал ей. Она расстегнула бриджи, освободив его для своих взглядов, прикосновений, изучения. И начала целовать его везде.
Хестер толкнула его, и он упал. Она нависла над ним, наслаждаясь новым для себя ощущением: вся его сила у ее ног. Между ног. Она не могла просто открыться и впустить его в себя. Она активно требовала то, что он ей давал. Она брала и наслаждалась этим. Ее желание было уже невозможно сдерживать — оно владело ею, и она была голодна. Хестер была так голодна, что даже злилась. Злилась из-за бездонной глубины желания, которое чувствовала к нему. Боль, которую только он мог утолить, с каждой секундой становилась сильнее. Хотела положить конец этой тянущей боли. Она была такой сильной, что перехватывало дыхание, и на мгновение она замерла.
Алек посмотрел Хестер прямо в глаза.
— Не останавливайся. Делай то, что хочешь.
— Я хочу тебя.
— Ты уже меня получила, Хестер.
Услышав ее имя в его устах, Хестер лишилась остатков самоконтроля. Она опустилась на него и приняла его не только в свое тело, но и в душу. Она слышала, как он тихонько выругался и стал подгонять ее — быстрее, сильнее. Его стоны удовольствия сжигали ее, выбрасывали за пределы собственного тела. В конце концов, она вскрикнула, и он взорвал ее мир.
Оглушенная, она рухнула на его тело. Она никогда раньше не чувствовала такой усталости и удовлетворения.
— Хестер, — прохрипел он. — Хестер, Хестер, Хестер. — По его телу прокатилась волна дрожи. — Что ты со мной делаешь?
Алек распростерся на земле, прижимая ее к себе, до глубины души потрясенный самым элементарным опытом своей жизни. Он нежно поцеловал ее, стараясь согреть своим телом. Только она все равно дрожала. Алек зашевелился, подхватил ее на руки, потом встал на колени, затем на ноги. Он понес Хестер в воду, прижимая к себе, чтобы они оба согрелись в термальной воде. Она плавала у него на руках, а он дразнил ее, слегка отталкивая, чтобы сразу же снова привлечь к себе. В конце концов, хотя он считал, что больше ни на что не способен, Алек снова почувствовал желание, скользнул в ее тело, и через некоторое время они снова оказались во власти наслаждения, яркого и свободного.
Прошло довольно много времени, прежде чем он вытащил Хестер из воды. Неожиданно он почувствовал, как что-то кольнуло его в пятку. Алек наклонился и поднял маленький осколок обсидиана. Он положил его на ладонь. Можно будет дать его Хестер, прежде чем она уйдет из Трискари, чтобы она всегда помнила этот день. Когда покинет его.
Он поднял глаза на Хестер. Она выглядела потрясенной силой страсти, которую испытала. Она не говорила. Он тоже. Он просто не знал, что сказать. В голову не приходила ни одна шутка, способная ослабить напряжение. Алек лишился своего шарма и спокойствия. Он чувствовал, как будто до сих пор стоит на чем-то остром, и единственный способ унять боль — коснуться ее.