Кира не возражала. Номера домашнего и сотового телефонов Иванова у подруг был. Поэтому они позвонили ему для начала на трубку и дозвонились с первого же раза.
— Встретиться? — сначала изумился Иванов. — Но зачем?
Однако узнав о свечении, которое видели пятеро свидетелей над тем местом, где обычно проходили их сборища, он тут же согласился. И даже пригласил их на ужин, пообещав нечто изысканное и потрясающе вкусное.
— Вы не возражаете, если к нам присоединится еще один мой друг? — спросил он. — Этот человек тоже участвовал в наших встречах. И ему может быть интересно то, о чем вы хотите рассказать.
— Как фамилия? — лаконично спросила Кира.
— Михайлов, — ответил Иванов.
Михайлов также находился в списке холостяков. Поэтому Кира милостиво разрешила ему присоединиться к их теплой компании.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Встретиться договорились в восемь часов вечера. Иванов был так любезен, что пригласил подруг к себе домой. Конечно, в другой раз они бы еще двадцать раз подумали, помотали бы нервы мужику, прежде чем решить, стоит ли сразу же соглашаться на подобное предложение и ехать к малознакомому коллеге.
Но сейчас ситуация сама собой диктовала подобное решение. Иного и не требовалось. Никакая встреча в самом дорогом кафе не заменит домашней обстановки, когда хочешь выяснить всю подноготную человека. Дома и стены соврать не дадут. Причем в прямом смысле этого слова.
Будьте уверены, если ваш поклонник не моргнув глазом сообщает вам, что он завидный жених, что у него куча денег, отличная работа и достойное образование, а дома пестрят жирными пятнами обои, выброшенные на прилавки еще во времена тотального советского дефицита, значит, точно врет. Ни один уважающий себя человек не станет жить в таком убогом жилище.
— Хоть посмотрим, что у него там дома, — повторила эту нехитрую мысль Кира в ответ на укоры Леси. — Иной раз посмотришь, где и с кем человек живет, как себя ведет дома, и сразу же можешь сказать, нужен ли он тебе. А в нашем случае нам еще необходимо вытрясти из него информацию о том, что там происходило, на этих сборищах «лунатиков».
Но пока подруги мотались за город и обратно, день уже почти прошел. А им еще надо было привести себя в порядок. И если уж не отправиться в салон красоты, то хотя бы замазать синяки под глазами, которые неизбежно появились у них после бессонной ночи и километров дороги.
— У меня есть для нас с тобой просто потрясающая маска с мгновенным разглаживающим эффектом для любого типа кожи, — похвасталась подруге Кира, извлекая два пакетика и передавая один из них Лесе.
Девушка взяла сомнительного вида пакетик и помяла его в руках.
— Где ты ее купила? — поинтересовалась она, отчаявшись прочитать фирму-изготовителя или хотя бы страну, где эта самая фирма находилась.
— Мне страшно повезло! — возбужденно ответила Кира.
Она уже вышла из душа и сейчас как раз занималась тем, что снимала ватным тампоном последние остатки косметики и пыли с лица, как предписывалось в приложенной к маске инструкции. К счастью, инструкция была на русском языке. Правда, отпечатана каким-то подозрительно слепым шрифтом на желтоватом листке бумаги.
— Представляешь, там была распродажа! — продолжала бурлить восторгом Кира. — Меня одна моя знакомая затащила. Она взяла на реализацию целую партию. А я у, нее прихватила пару пакетиков. Берегла их, как чувствовала, что еще наступит их момент. И вот маски нам пригодились.
И, критически посмотрев на лицо подруги, Кира сказала:
— Она разглаживает кожу, устраняет отеки, воспаление и следы усталости. Как раз то, что нам сейчас нужно.
И, сделав этот вывод, Кира ловко разодрала пакетик. После чего по ванной комнате и остальным помещениям немедленно распространился пронзительный сероводородный запах. Кот Фантик, который вначале с интересом наблюдал за попытками своих хозяек придать себе дополнительную красоту, расчихался и вприпрыжку умчался прочь.
— Кира, может быть, не надо так рисковать? — осторожно предложила Леся, но Кира уже налепила на лицо маску из пропитанной вонючей жидкостью ткани с прорезями для глаз, носа и рта.
— Давай! — велела она подруге. — Иди мойся. А я пойду полежу. В инструкции сказано, что через десять-пятнадцать минут меня не узнать.
Леся вздохнула и отправилась в душ. Так как время у них поджимало, она только ополоснулась и вымыла голову. И даже от этой простенькой процедуры почувствовав немалое облегчение, она вышла из душа и принялась открывать пакетик с омолаживающей маской. И в этот момент из комнаты раздался сдавленный голос подруги:
— Ты свою уже налепила?
— Нет, — откликнулась Леся, сразу смекнув, что интересует Киру.
— И не надо, — таким же странным голосом посоветовала ей подруга.
— А в чем дело? — снова крикнула Леся.
— Иди сюда, сама увидишь, — угрюмо заявила Кира.
Пожав плечами, Леся отложила в сторону свою маску и пошла в комнату. Там на широченной тахте сидела Кира с маской на лице.
— А почему ты ее не снимаешь? — удивилась Леся. — По-моему, уже пора.
— Она не снимается, — кисло и как-то задумчиво произнесла Кира.
— Как? — поразилась Леся. — Что ты выдумываешь?
— Ничего я не выдумываю! — воскликнула Кира. — Не веришь — сама попробуй!
Леся подошла к подруге и попыталась подцепить край маски. Бесполезно! Проклятая ткань словно намертво прилипла к Кириному лицу. Ее невозможно было поддеть даже острым ногтем или подковырять пилочкой для ногтей.
— Слушай, а тебе не больно? — спросила Леся, поняв всю тщетность своих попыток и отступая на один шаг.
— Нет, — покачала головой Кира. — Хотя какие-то странные ощущения я испытываю. Жжет и немного пощипывает.
— Так, может быть, так и нужно? — предположила Леся. — Может быть, она потом впитается в кожу без остатка?
— Дай мне инструкцию! — велела ей Кира.
Прочитав еще раз листок и даже перевернув его на другую сторону и убедившись, что там нет ни строчки о том, что маска должна стать второй кожей, Кира покачала головой:
— Нет, ее надо отлепить. Не могу же я так ходить вечно!
Леся честно попыталась выполнить просьбу подруги и отлепить злополучную маску. Но едва маска стала отходить, Кира начала шипеть и ругаться:
— Тянет! Больно! Она прилипла!
Наконец Леся отступила и критически воззрилась на подругу.
— А что, — наконец произнесла она. — Может быть, так и оставить? Знаешь, издалека даже и не понять, что на тебе маска. Она так плотно прилегает к коже, что стыков не видно. Давай, накрасим тебя поверх нее и все.
— Ты что несешь? — заорала на нее взбешенная Кира. — У меня драма, а ты издеваешься! Какие еще стыки? Я тебе подвесной потолок, что ли? Стыки она замазывать собралась!
И девушка начала метаться по комнате, пытаясь силой оторвать назойливую нахалку.
— Постой! — кинулась следом за ней Леся. — Ты себя поранишь! Надо под водой!
— Что? — остановилась Кира.
— Надо попытаться смыть ее водой, — повторила Леся.
Идея Кире понравилась. Она пошла в ванну и принялась плескаться в теплой воде. Дело и правду пошло на лад. Постепенно составляющие маски стали растворяться в теплой воде. И скоро Кира сумела отодрать кусочек маски. Она тянула за него, а Леся лила душем. И маска постепенно отлеплялась от Кириного лица.
Насколько хорош был эффект Леся не видела. Так как лицо полностью занавесили густые Кирины волосы. Однако, судя по шипению, которое издавала Кира, что-то было определенно не так. Наконец вся маска была отлеплена. Кира схватила с вешалки тяжелое махровое полотенце и зарылась в него.
— Ну что? — глухим голосом произнесла она. — Посмотрим, что получилось?
— Посмотрим, — не дрогнув, согласилась Леся.
Кира подняла лицо и Леся ахнула. На нее смотрела совершенно пурпурно-красная Кира с четырьмя ровными белыми кружками вокруг глаз, носа и губ.
— Как? — спросила у нее Кира. — Эффект есть?
— Потрясающий, — только и сумела кивнуть Леся.
Фантик уже давно крутился тут же. При виде хозяйки, приобретшей такую странную окраску, он попятился прочь. Проследив за котом, Кира глянула наконец на себя в зеркало и закричала:
— Мамочки! Кто это?
Следующие четверть часа ушли на то, чтобы немного успокоить бедную, вконец расшатавшуюся нервную систему Киры. Наконец Кира отрицательно помотала головой и сказала, что больше не может глотать пустырник и, так и быть, она согласна взглянуть на себя еще разок. На этот раз Кира была морально подготовлена к ожидающему ее зрелищу. И сумела сдержать вопль ужаса. Она даже потрогала кожу и сказала:
— В одном они не соврали, все разгладилось. И от усталости не осталось и следа. А если и нет, то все равно уже ничего не разглядеть.
И, отложив зеркало в сторону, Кира сурово взглянула на подругу.
— Не знаю, что со мной будет дальше, но одно могу сказать тебе совершенно точно: охмурять господ Иванова и Михайлова тебе сегодня придется одной. Справишься?
— Ты хочешь, чтобы я поехала к ним одна? — встревожилась Леся. — Но о чем я буду с ними говорить? И вообще, Кира, их же будет двое!
— Тебя послушать, так ты овечка невинная! — хмыкнула Кира. — Я же не мадам из публичного дома и не к клиентам тебя отправляю. А к двум вполне приличным мужчинам — твоим коллегам по работе.
— Пусть я и не овечка, но они вдвоем живо меня заклюют, — ответила Леся. — Наплетут с три короба, а мне даже посоветоваться будет не с кем, верить им или нет.
— Кхм, — закашлялась Кира. — Пожалуй, ты права. Но что же делать? В таком виде я же не могу высунуться на улицу? Люди испугаются!
— Во-первых, тебе надо дойти только до машины, — напомнила ей Леся. — А во-вторых, у тебя где-то была шаль.
И она метнулась в комнату, где стоял платяной шкаф. Шалей шелковых и шерстяных, легких шарфиков и головных платков в нем и в самом деле нашлось видимо-невидимо.
— Вот эта! — решила наконец Кира, выбрав светло-кремовую шаль с тускло-серебристыми полосками.