Подполковник поднялся, придерживая перевязь, и подошел к окну. В саду моросил мелкий и нудный осенний дождь. Водяная пыль на стекле собиралась в мелкие капли. Мелкие капли сливались в крупные, начиная сползать вниз под собственной тяжестью, поглощая по пути другие, пока не сливались в неудержимо бегущие струи.
— Где-то мы ошиблись, — тихо сказал подполковник.
— Что? — не расслышал гость.
— Я быстро иду на поправку, — ответил Иван Сергеевич. — Надеюсь, через неделю-другую смогу вернуться в отдел и вам помочь.
— Нет-нет, — сказал гость, — в этом нет необходимости. Лечитесь как следует. У вас теперь полно времени.
— В каком смысле? — не понял подполковник.
— Приказом Министерства Внутренних Дел, учитывая прежние заслуги перед Новой республикой, вы уволены в запас, на почетный отдых. Поэтому я, собственно, и приехал — привез приказ и ценный подарок. Президент собственной персоной распорядился о награждении вас именным оружием.
Гость поднялся, вынул из портфеля и протянул хозяину тяжелую лаковую шкатулку. Но подполковник стоял, не оборачиваясь, и гостю пришлось после некоторой заминки положить подарок на подоконник.
— Поздравляю, Иван Сергеевич.
— С чем поздравляете? — не понял подполковник. — С отставкой?
На улице призывно засигналила служебная машина.
— Вы достаточно сделали для республики, — ответил гость, — и можете теперь достойно отдохнуть. Для меня было большой честью работать с вами. За этим разрешите откланяться — служба.
Гость с достоинством надел фуражку, оправил китель и козырнул. Подполковник не обернулся, продолжая так же отрешенно смотреть в окно. Когда шум отъехавшей машины окончательно стих, Иван Сергеевич открыл подарок. Новенький блестящий пистолет, инкрустированный серебром, с гербом Новой республики на перламутровых накладках рукояти, приятной тяжестью лег в ладонь. Подполковник, с трудом помогая себе второй рукой, достал обойму и зарядил оружие. Дождевые капли продолжали бежать по стеклу непрерывным потоком.
— Где-то мы ошиблись, — повторил подполковник и закрыл глаза.
ЭЙ, МОРЯК…
Невесомость невесомостью, но массу тела при потере веса пока никто не отменял. Эту сентенцию Энрике в полной мере ощутил всем телом, вписавшись в приборную панель. Искры в глазах полыхнули настолько ярко, что у астронавта поневоле на долю секунды мелькнула мысль, как бы чего не воспламенилось. Этой мысли немало содействовали орущие тревожные сигналы.
Потирая ушибленный лоб, Энрике оттолкнулся от потолка, куда его отбросило после удара, подплыл к пульту управления и принялся выключать поврежденные системы, перенаправляя их функции на вспомогательные модули. Наконец, вой аварийных сигналов умолк — работу основных систем корабля удалось стабилизировать. Настала очередь оценки повреждений.
Открыв щит пилотского иллюминатора, Энрике в первый момент подумал, что ударился чересчур сильно. Судорожно икнув, он в полном недоумении выдохнул в пустоту пространства:
— Господи, что это?!
— Что вы имеете в виду? — отозвался молчавший эфир.
— Вот это, господи! — выкрикнул астронавт. — Вот это!
— Что конкретно вас в этом смущает? — поинтересовался собеседник.
— Конкретно? — оторопел Энрике. — Конкретно — ВОТ ЭТО ВСЁ!
— Слоны?
— И слоны тоже! И это проклятое земноводное!
— Черепаха — не земноводное, — поправил эфир. — Черепаха — пресмыкающееся.
— Что?
— Черепаха — пресмыкающееся, — повторил голос.
— А Земля?
— Что — «Земля»?
— Она плоская!
— Ах, это…
— Как я должен выйти на орбиту плоской Земли?! Я сплю или слишком сильно ударился головой?
— Энрике Сантана? — уточнил эфир. — Звёздная разведка, маршрут сорок семь?
— Да, — ответил астронавт, — сорок семь. Рад, что я не совсем сошёл с ума.
— Вас давно не было дома, Энрике Сантана.
— Восемнадцать с половиной лет по бортовому времени.
— И за это время многое успело измениться.
— Я уже заметил, большое спасибо кэп, — язвительно заметил Энрике. — Не понимаю только, что мне предпринять — попытаться сесть на ЭТО или же прямо здесь дожидаться санитаров.
— Ваши опасения напрасны, — заверил голос, — вы вовсе не сошли с ума.
— Значит, получил серьёзное сотрясение мозга. Кстати, что это я разнёс?
— Хрустальный купол. Изрядную дыру пробили, понадобится капремонт.
— Купол?
— Если вы готовы слушать, я готов объяснить.
Астронавт оттолкнулся от пульта и вплыл в пилотское кресло, не в силах отвести взгляд от фантасмагорической картины за иллюминатором.
— Валяйте, — предложил он.
— Так вот, — произнёс эфир. — Для начала вам придётся свыкнуться с постулатом о том, что мысль материальна.
— В каком смысле?
— В том смысле, что не только бытие определяет общественное сознание, но и общественное сознание в равной степени определяет общественное бытие. Иными словами, окружающий мир имеет форму, которую придаёт ему сознание большинства.
— То есть, когда я улетал по маршруту сорок семь…
— Земля имела форму шара, поскольку таково было представление большинства.
— Но как стало возможным, что…
— Мировоззрение масс дало такой реверс?
— Именно.
— Вселенная оказалась великовата для сознания обывателей. Сто миллиардов галактик в видимой части, в каждой из которых в среднем сто миллиардов звёзд — и полная неизвестность. А ничто так не пугает обывателей, как неизвестность.
— Но наука…
— Наука в настоящий момент признана бездуховной ересью и запрещена.
— Запрещена?!
— Такое иногда случается, если крайне либеральные настроения в обществе берут верх. Но не стоит беспокоиться, рано или поздно прогресс всё равно возьмёт своё. Пара-тройка тысяч лет, и…
— Но что делать мне? Я не могу висеть на орбите пару тысяч лет… Господи, да и какая может быть орбита у… у…
— Не стоит беспокоиться, Энрике Сантана. Мистическое сознание — достаточно гибкий инструмент. Полагаю, оно найдёт способ объяснить и это. Ни о чём не беспокойтесь и готовьтесь к посадке.
Астронавт оторопело посмотрел на объект посадки и вытер со лба холодную испарину.
— Ну спасибо, диспетчер…
— Я не диспетчер, — отозвался эфир.
— Нет? А кто же?
Невидимый собеседник вздохнул:
— Простите, не представился. Я полагал, вы знали, к кому обращались словом «Господи».
— Наконец-то он изволит спускаться, Владыка! — преклонив колени, доложил посыльный.
Верховный жрец величественно поднялся, неторопливо подобрал полы одеяния и с подобающим сану неторопливым спокойствием вышел на балкон. Толпа внизу с гомоном и воплями указывала на свод небесной сферы. Верховный жрец прищурился и разглядел в вышине несущуюся вниз колесницу, запряжённую стаей журавлей.
— Будет ли конец этим безумным еретикам, Владыка? — не в силах сдержать священного гнева, истерически выкрикнул кто-то из толпы.
— На всё воля Господня — спокойно заметил Верховный жрец. — Освободите место для посадки. И приготовьте поленья и масло.
Карнишин Александр Геннадьевич
http://samlib.ru/k/karnishin_a_g/
ВРЕМЯ — ДЕНЬГИ!
Вместо эпиграфа, из общения в сети:
«Как было бы здорово, если бы бездельники могли бы продавать свое время.»
«Как и все ценное, время проще отнять, чем найти. Пойду, попробую отнять немного времени у других.»
— Висит на заборе, колышется ветром…, — напевал сквозь зубы Алик, намазывая клеем очередное объявление.
Работа, которую ему помогли найти знакомые по компьютерному клубу ребята, занимала всего один день в неделю, если посчитать именно и непосредственно рабочее время. Остальные часы дня и ночи можно было играть в стратегии или начать снова «Сталкера», или хоть свежего «Ведьмака». А еще были старые проверенные «Фоллаут» в подарочном издании, обе-две в одной коробке. А еще были «Might&Magic», где одно прохождение занимало как раз неделю упорного сидения за компьютером. Еще был Интернет и общение в форумах. Там надо было поддерживать свой рейтинг постоянными выступлениями. Приходилось соответствовать. Вон, даже как-то сценарий, то есть план игры старой «Цивы» описал…
Правда, за игры и за умение в них играть не платили. А кушать и хоть как-то одеваться было надо. Организм человека еще не научился подпитываться из сети. А было бы здорово. Вот она — Нобелевка! Включился в сеть через специальный адаптер — и сиди у компьютера, не поднимаясь!
Алик клеил на столбы и заборы объявления, в которых предлагал свои услуги простым лузерам. Он действительно мог поставить систему, установить пиратский офис, настроить выход в Интернет, показать, где и чего скачивать на торрентах, настроить аккаунт в Одноклассниках, в ВКонтакте и в LiveJournal. Он даже умел в обычном Блокноте писать на стареньком «аштемеэле» простенькие веб-странички. Даже если понемногу, по чуть-чуть — все же добавка к зарплате. Хоть на «дошираки» хватит. С пивом, кстати. «Доширак» с пивом — самая настоящая программерская еда. Хотя он сам, конечно, никакой не программер. Он просто продвинутый юзер. Но если кто чего не умеет, а ему как раз не в падлу — так вот пусть платят.
Пока он клеил на досках объявлений в своем дворе, чувствовал себя почти монополистом. Его бумажка белой заплаткой сразу выделялось издали. А вот когда перешел к метро… Тут таких же, как он, было полным-полно. Все столбы были оклеены разноцветными и разными шрифтами выполненными подобными же объявлениями. Глаз зацепился за соседнее:
«Время — деньги! У вас есть свободное время, но нет денег? Мы поможем вам! Никакой работы! Никаких условий! Просто продайте ваше свободное время нам!»
И внизу, на «вермишели» контактов, не телефон, а адрес электронной почты. Не для каждого, выходит. Для опытного юзера. Для того, кто понимает, как сам Алик, например.