— Это только за неделю третий!.. — Топорков потыкал в стальную махину пальцем. — У меня все графики летят к чертям…
Леха скорбно покивал.
— Под гранитную плиту подкопался, бедолага, и… — техник неслышно опустился позади на антигравах, хлюпнул носом.
Был он собой небольшого росточка, тщедушный, лет сорока пяти на вид. Эдакий хлипкий живчик.
— Вот, программиста к нам прислали, — кивнул директор. — Знакомься…
— Петрович, — техник протянул пятерню, предварительно помусолив ее о штаны.
Дышать он старался в сторонку.
— Ле… Алексей, — представился Леха.
— Они ж для меня как дети все, — пояснил Петрович. — Каждый, понимаешь, со своими делами, — техник покрутил пальцами у виска. — Вот как объяснить? Два бульдозера, работают в одном месте. Один вечно вычухается — места живого не видно, второй сроду чистенький…
— Опять употреблял? — Топорков нахмурился.
— Исключительно в медицинских целях, — Петрович не стал отпираться. — Зуб больной заполаскивал…
— В медотсек сходить не судьба?
— Щщас, ага! Чтобы я свое здоровье автомату доверил с непредсказуемой натурой!.. С вахты сменюсь, схожу к доктору к нормальному, — Петрович бросил на Леху вороватый взгляд, деликатно увлек директора под локоток и принялся вполголоса что-то втолковывать.
— Отстань ты от меня со своими бреднями! Перед людьми хоть не позорь! — вырвался Топорков. — Вот специалист. Разберется!..
Лехе предоставили в полное распоряжение директорский кабинет — помещение размером со спортзал с полукруглой прозрачной стеной. Снаружи мели поземку холодные ветра, тщетно клевали колючим песком громады комбайнов, роющих рудоносный песок. Торций — он и по сей день основной компонент твердого топлива.
Безжизненный мир с длинным кадастровым номером превратили в один сплошной рудник. Добывающая компания вытрясет из коры весь минерал и переберется на другую планету. От унылого однообразного процесса шахтеры дичают со скуки и начинают доставать поставщиков оборудования рекламациями. Вот, в чью-то нездоровую голову пришла мысль, будто бы частые поломки техники связаны со сбоями в программном обеспечении. Бред!
Леха ощущал себя новобранцем, которого кинули под танк. Мол, съезди, погляди. Пообщайся с клиентами. А чего тут глядеть? Этот софт стоит по всей галактике. Работает годами. Леха вздохнул и лениво пробежал глазами сводку происшествий. Упавшая глыба, термальный выброс, молния, неизолированный участок силовой магистрали, падение с высоты вследствие осыпавшегося склона… Сплошной форс-мажор, короче. Для очистки совести Леха погонял с полчасика тестировщик на центральном терминале и чувством выполненного долга запустил любимый «Декаданс», тыкнув по привычке в мультиплей. Здесь его ожидало еще одно разочарование. Субтрансферный канал с Рудника поднят не был и значит всем чатам и мультиплеям можно смело помахать хвостиком.
«Декаданс» в сингле не рулил. Угловатые диалоги и предсказуемое поведение ботов убивало неповторимое очарование игрушки напрочь. Ни тебе хитрости, ни коварства. Ни благородства. Ни флирта с девчонками. От скуки Леха пошарил в личных файлах Топоркова, но кроме десятка старых стереофильмов ничего выдающегося не нашел. На Карьере отсутствовала даже местная сеть. Как так можно жить?
«Фигня!» — хрустнул пальцами Леха.
И профессиональной своей рукой установил на центральном терминале сервер «Декаданса». Благо, мощности позволяли. Настроил свободный доступ и задумался над рекламным объявлением для местных: «Карьеряне!» Нет, не так… «Карьеристы! С сего числа начинает халявный фунциклеж новый игровой сервак. Всевозможный велкам и аву плезир!»
Да! Перед таким соблазном никто не устоит! Леха потянулся и отправился на предмет прогуляться.
В цеха переработки Леха соваться не стал. Там едко, пыльно и без скафандра делать нечего. Да и в скафандре нечего. Транспортники вываливают руду в печи. Челноки поднимают выплавленный торий на орбиту. Ничего интересного. Так и ползет себе паук добывающей станции по планете, оставляя позади горы шлака.
В технологических рукавах забавнее. Здесь ангар напоминает муравейник в жаркий день. Сотни механизмов обслуги копошатся в крайней своей занятости, ездят, летают, вышагивают на опорах. Ремонтники, уборщики, заправщики, упаковщики, многоцелевые универсалы — пехотинцы на полях сражения во имя человеческой ненасытности.
— Ты, кстати, обедал?..
Леха от неожиданности вздрогнул. Петрович имел тенденцию подкрадываться бесшумно и чрезмерной церемонностью не отличался.
— Нет? Ну, так пошли!.. — позвал техник тоном, не терпящим возражений.
Петрович притащил Леху в свой кубрик, мигом организовал стол и осторожно, будто шахматист пробную фигуру, двинул запотевшую поллитру.
— Гм, — сказал Леха и машинально потрогал воротник.
— Сработаемся!.. — заключил Петрович, решительно сворачивая пробку.
Пустую фигуру вскоре сняли с доски, и Петрович с азартным пристуком утвердил новую. На душе потеплело. Планета больше уже не казалась такой безжизненной и даже стала Лехе немного нравиться. Потек разговор.
— Ты думаешь, я не понимаю? — вопрошал Петрович. И тут же отвечал сам себе: — Прекрасно понимаю!.. Тебя же мальчиком выставили для битья!..
— Вот! — согласно кивал Леха, не попадая вилкой в огурчик.
— А ты же не сможешь сделать ничего!.. Ну, ничегошеньки!..
— Это почему это? — в Лехе встрепенулось профессиональное самолюбие.
— Да просто по определению. Тут проблема, — Петрович понизил голос, — иного толка…
— Ну, какого иного? — Леха икнул. — Есть блок искусственного интеллекта. Он везде одинаковый. Хоть в полотере, хоть в вашем бульдозере. Остальное — набор специализированных инструкций.
— Так я тебе скажу, — Петрович наполнил рюмки — Этот ваш блок интеллекта всему и виной! Больно он того… премудрый…
— Че-то я не догоняю…
— А что нечего тут догонять!.. Сами они! Сами!.. — Петрович проглотил водку, поморщился. — Со скуки или еще с каких своих переживаний. Тебя, вон, посади в железную коробку, поди, тоже с ума спрыгнешь. На гусеницах вперед-назад, ковшом вверх-вниз — не больно-то разгуляешься! И так день за днем…
— Петрович, ну ты даешь! — Леху разбирал смех. — Роботы-самоубийцы!.. Это же надо до такого додуматься!.. Есть же, в конце концов, основная директива Азимова…
— Ты мне истины-то прописные не лепи, — неожиданно жестко отрезал Петрович. — Я робототехникой занимаюсь ого-го, больше, чем тебе, наверное, лет! Основная директива сработает, когда оно в лоб. Когда поганец ковш приставит к модулю управления и попытается максимальную мощность в гидравлику подать. Или с обрыва прицелится сигануть на полной скорости… А если он в грозу раз за разом поднимается на гребень, в надежде, что его молния долбанет… Это уже косвенное следствие. Его ни одна директива не ловит. Разумом мы нагрузили бедняг, а работы для него нету. Роботы без работы, — Петрович вздохнул. — Суицид это, парень!.. Так-то…
Леха не знал, что возразить. Пьяные мысли разбрелись по углам.
— Мы-то с тобой технари, брат. А тут душу больную лечить нужно. Священника какого для машинок придумать или психолога там… Жалко же их, бедолаг, — Петрович захлюпал носом, махнул рукой. — Топорков меня не слушает, отмахивается. А кому я еще поплачусь? Двое нас на Карьере, людей-то…
Леха вернулся к себе, находясь в совершенном смятении духа. От хорошего настроения не осталось и следа. Залез по привычке на центральный терминал… И в нерешительности замер. За последние три часа на сервере «Декаданса» зарегистрировались двести тридцать семь пользователей. Леха протер глаза. Двести тридцать восемь. Игроки энергично осваивали мир, строили города, торговали и создавали коалиции.
Конечно, Леха был пьян. Но не настолько, чтобы не отличить бота от внешнего юзера. И не настолько, чтобы этого юзера не пропинговать.
За воительницу в образе анимэшной девочки играл карьерный бульдозер. Под личиной гномов разной степени бородатости укрывались грузовые транспортники. Глубинный бур выбрал себе амплуа огнедышащего дракона. Диспетчер посадочной площадки наплодил шайку мультов и благополучно разбойничал на лесной дороге, поскольку мог тянуть одновременно несколько процессов…
Если Петрович прав… Если только на секунду вообразить, что Петрович прав…
Леха сглотнул.
На какое-то время роботам хватит игрушек. А потом они, пожалуй, потребуют счастье и смысл жизни…
Топорков пожимал плечами. Все, мол, спокойно нынче в датском королевстве и не даром говорят, что программеры своими флюидами на технику влияют благотворно. Леха Топоркова разубеждать не стал. Пусть считает, что дело во флюидах. До поры…
Вчера звонил шеф. Срочно отзывал из командировки и просил незамедлительно явиться в офис. Из-за множественных сбоев софта неизвестного характера на фирму обрушился шквал жалоб. Леха о природе таких сбоев догадывался, но от рекомендаций пока предпочел воздержаться. Намеревался сперва обсудить с руководством финансовую составляющую.
Еще Леха пребывал в некоторой оторопи. С недавних пор не давала ему покоя одна заморочка. Так ли отличается он, Леха от робота. Тот же блок интеллекта, тот же специализированный набор инструкций. Те же ежедневные движения ковшом вверх-вниз и гусеницами вперед-назад. И желание тоже одно. Поскорее нырнуть в «Декаданс»…
Леха вздохнул. Раздумывать на эту тему ему нравилось не очень.
Чья-то рука опустилась на плечо. Леха никак не мог привыкнуть к неслышным появлениям техника.
— Гляди! — Петрович сверился с часами и кивнул куда-то за окно. — Сейчас…
На миг замерла нескончаемая вереница груженых транспортов. Тяжелые бульдозеры задрали к верху щиты огромных ножей. Отсалютовали ковшами на длинных стрелах экскаваторы. Расцвела приветственными огнями посадочная полоса.
— Это чего такое? — не понял Леха.
Петрович усмехнулся, покивал каким-то своим мыслям.
— Дык того… Благодарят тебя… За погремушку…