Раскрытие доказательств работает совсем иначе по отношению к обвиняемым мужчинам, которым удается скрыть информацию о предыдущих домогательствах, а любые конфиденциальные соглашения, касающиеся предполагаемого обидчика, обычно остаются недоступны стороне обвинения. Иначе говоря, обвинительницам изначально не доверяют, все аспекты их жизни могут использовать против них, а обвиняемого, напротив, вооружают доверием.
Как жертв обвиняют?
Джиллиан Корси изнасиловал ее друг по колледжу. Это произошло в ее комнате, куда они пошли во время вечеринки, чтобы заказать пиццу. Когда Корси рассказала об этом своему парню, он спросил, избивали ее или связывали, и она поняла: в его понимании, она просто переспала с кем-то и пожалела об этом. Лишь родители поддержали ее – отец немедленно связался с полицией.
После допроса полицейские сказали Корси, что по закону штата Аризона произошедшее с ней считается сексом по обоюдному согласию, поскольку девушка не была полностью трезва, и добавили: «С твоей внешностью нужно пить аккуратнее».
Никто не вел себя так, будто ее насильник в чем-то виноват. Наоборот, именно к Корси относились как к ответственной за насилие.
Объединившись, закон и культура продвигают представление, что женщины сами напрашиваются на сексуальные домогательства. Это мнение опирается на живучий стереотип о хорошей девочке, от которого женщины никогда не смогут избавиться. Хорошая девочка никогда не пьет много, не одевается и не ведет себя так, чтобы выглядеть слишком сексуально.
Когда жертва рассказывает о случившемся, в первую очередь ее спрашивают: «Сделали ли вы что-то, чтобы поставить себя в такое положение?» Неудивительно, если жертва начинает задумываться, где она ошиблась.
Если женщина выпила до своего изнасилования, обвинить ее в случившемся будет особенно просто. Напротив, насильники в состоянии алкогольного опьянения несут меньшую ответственность за свои действия. Исключение составляют случаи, в которых жертва оказывается пьяна по вине насильника.
Что касается проверок на нежелательность полового акта и достаточность сопротивления жертвы, они плохо подходят для дел о сексуальном насилии и домогательствах на работе, где очевидна разница во власти. Женщина очень редко реагирует категоричным отказом на приставания кого-то, кто может повлиять на ее будущее. Именно уязвимость жертвы привлекает обидчика.
Как жертв игнорируют?
Тенденция отвергать обвинения в насилии перекликается с очень сильным человеческим свойством – желанием не вмешиваться. Как показывают исследования, нас тянет к решениям, которые скорее уладят, чем дестабилизируют ситуацию.
Сексуальное насилие и домогательства часто превращают в шутку. Когда насилие – это что-то «веселое», беспокоиться не о чем.
Тридцатилетняя Дженна Райс из Мичигана подала в суд на McDonald’s – по ее словам, компания допустила развитие «культуры сексуальных домогательств». Райс утверждает, что менеджер ресторана регулярно хватал ее за промежность, грудь и ягодицы, а однажды засунул пенис ей в руку. Она боялась идти на смены, но финансово зависела от работы. Как и Райс, другие сотрудницы жаловались директору, который настаивал, что обвиняемый «просто шутит», а они «драматизируют».
Если определенное поведение уже прижилось в рабочей среде, оно вряд ли покажется невыносимым и возмутительным судьям, которые не всегда признают приставания сексуальными домогательствами, даже если те соответствуют требованиям закона о «жестокости или неизбежности».
В некоторых судах утверждают, что ряд обстоятельств из прошлого жертвы делает нежелательное поведение обидчика менее оскорбительным для женщины. Внебрачная связь жертвы с коллегой по работе, сексуальные домогательства со стороны ее отца, рассказы о том, что «многочисленные сексуальные отношения начали вызывать у нее чувства стыда, вины и отсутствия самоуважения», и т. п. идут в ход. При такой стратегии защиты адвокаты не пытаются отрицать обвинения – они ищут подтверждение тому, что женщина от домогательств не пострадала.
Существует так называемый эффект ореола: положительные качества человека, которые на самом деле не имеют связи, «цепляются» друг к другу. Так, интеллект связывается с честностью, инициативность – с чувством справедливости и др. Поэтому спортсмены, политики, знаменитости, олигархи получают особую защиту.
Чувство обесценивания знакомо многим обвинительницам, на глазах у которых оправдывают их обидчика. Психологи объясняют, что наша идентичность часто формируется при участии организаций, сообществ и институтов, к которым мы принадлежим – школы, работы, семьи. Со временем мы становимся зависимы от них. Когда женщины признаются, что пережили насилие, и чувствуют отвержение со стороны сообщества, то испытывают вновь те же эмоции, но с еще большей интенсивностью.
Как защитить жертву?
Полноценная помощь жертве начинается с доверия. Члены сообщества должны публично признать травмирующее событие, привлечь насильника к ответственности и способствовать исцелению пострадавшей.
Разной бывает поддержка жертвы: сотрудник колледжа может предоставить ей особые условия размещения, менеджер по персоналу на работе – организовать ее перевод в другой отдел, друг – предложить эмоциональную поддержку. Но ответные меры должны повлечь за собой и наказание насильника. Сотрудник колледжа может применить дисциплинарные меры, менеджер по персоналу – отстранить от должности или уволить, друг – разорвать связи.
Тауэрхаймер также предлагает восстановительное правосудие. Обвиняемый должен принять ответственность (не только за первоначальное насилие, но и за реакцию на него, которая усугубила травму) и принести публичные извинения.
При правильно проведенном восстановительном правосудии жертве воздают должное. Ее истории верят. Ее травма находится в центре внимания, и все стремятся ее исцелить. Ей дают понять, что она полностью заслуживает заботы. Восстановительное правосудие во многом полагается на участие членов семьи и друзей.
Если мы хотим увидеть реальные перемены, мы должны разрушить комплекс доверия.
Во-первых, мы можем изменить свой взгляд на доверие, что увеличит шансы жертвы получить справедливую реакцию на свои слова.
Во-вторых, мы можем научиться более глубоко анализировать обвинения и опровержения. Для этого нужно отбросить стереотип изнасилования незнакомцем и образы идеальной жертвы и насильника-монстра.
Кроме того, мы можем противостоять соблазну переложить вину, когда поведение женщины кажется нам предосудительным.
Наконец, мы можем исправить дисбаланс внимания. Собеседницы Тауэрхаймер не просили слишком многого от друзей и членов семьи, с которыми делились своей бедой. Отношение к сексуальным посягательствам начинается с личности – и на этом оно не должно заканчиваться.