Над воротами города показалась голова в шапке нечесаных белых волос. Выражения лица не было видно, но тон сомнений не оставлял.
— КОЙОТ ВСЕГДА СЧИТАЛ БЕТТИ ДУРОЙ!
— Кто, я?! — Койот, изумленно прижав руку к груди, посмотрел на Мягколапа. Тот пожал плечами, словно отказываясь понимать, как Бетти могло прийти такое в голову. — Да что ты, дорогая! Напротив, я всегда…
— УБИРАЙСЯ! — донеслось сверху. — ПОКА БЕТТИ НЕ СЛЕЗЛА ВНИЗ И НЕ СЪЕЛА ВСЕХ ТВОИХ ДРУЖКОВ ДО ЕДИНОГО.
Волки сразу приутихли: пристрастие Бетти к волчатине вошло в поговорку.
— Дорогая, я прошу тебя — спускайся! Спускайся и угощайся. Боюсь, они стали несколько тощими и жилистыми, поскольку уже несколько месяцев кормятся одними мышами, но чем богаты, тем и рады.
Волки перестали кататься по льду и сгрудились между санями, с укором глядя на Койота.
— ПО-ТВОЕМУ, БЕТТИ ТОЛЬКО И ДУМАЕТ, ЧТО О ЖРАТВЕ, ДА? ПО-ТВОЕМУ, У БЕТТИ НЕТ НИКАКИХ ДУХОВНЫХ ИНТЕРЕСОВ?
— Что за чепуха, Бетти, спускайся, дорогая, и родню свою позови. Можете съесть всех моих волков, я не против. — Волки издали дружный стон, перемежаемый сердитым ворчанием. — Я не успел как следует разглядеть твоих братьев до того, как ты… указала мне на дверь. Однако они здорово выросли, правда? Как там малыш Герион?
В крепости поднялся гул, и стали слышны отдельные голоса, требующие волчьего мяса. Волки потихоньку начали отступать обратно в Зимомир. Пройдисвет не винил их за это. Любительница волчатины вполне могла закусить для разгона маленьким волшебным лисом.
— ЗАТКНИТЕСЬ! — рявкнула Бетти, и ее буйные братцы смолкли. — ЗЛЮКА БЕТТИ ТЕПЕРЬ КОРОЛЕВА ВОЛОСАНОВ, И ЗАКОНЫ ДИКТУЕТ ОНА. СЛУШАЙТЕ МОЙ ЗАКОН: ОТНЫНЕ НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ПОДДАВАТЬСЯ НА ХИТРОСТИ ПЕРЕДЕЛЬЩИКА!
— Как это мудро. — Койот принялся расхаживать взад-вперед, немного прихрамывая после падения. — Должен сказать, я нисколько не удивлен, что женщина твоего ума достигла столь высокого положения. Ты всегда была умницей, моя Бетти.
Наверху замолчали, а потом уши Пройдисвета наполнил рокочущий звук, очень похожий на мурлыканье большой кошки. Бетти вопреки своей воле была польщена словами Койота. Затем завизжало железо, и ворота Накраюсвета распахнулись.
— Ты слышал что-нибудь? — шепотом спросил Койот Мягколапа. — Уловил заклинание, отпирающее ворота?
— Извини, босс, не слыхал.
— А ты, лис?
— Если б и слышал, тебе не сказал бы. Не то чтобы я так уж сильно любил волосанов, но раз они стоят у тебя на пути…
— Ладно, ладно. Спасибо.
Могло показаться, что с утеса вниз катится большая серая копна — но это, конечно, была сама Бетти. Ворота за ней закрылись, и она ехала по склону на ногах, держа на плече огромную палицу с шипами. По мере приближения она обретала все более человеческий облик, и Пройдисвет не мог не признать, что она была бы довольно привлекательной дамой, если бы не длинная белая борода, заплетенная в девять толстых кос.
Койот спрыгнул с «Паники» и захромал ей навстречу. На ходу он подал знак своим серошкурам, и те принялись ловить разбегающихся волков. Несчастных зверей сбивали в кучу, орудуя кнутами и палками, и гнали их к волосанихе.
— Кушай! Кушай! — приглашал Койот с широкими жестами гостеприимного хозяина.
Не стану описывать ужасы, последовавшие за этим. Бетти расправилась с угощением в два счета, и снег дымился от крови волков. Когда она поела, Койот поаплодировал ей и подал здоровенный кусок брезента вместо салфетки. Бетти благовоспитанно утерлась и плюхнулась в снег. Она улыбалась Койоту, а он ей.
— ПОДУМАТЬ ТОЛЬКО, — пророкотала Бетти. — САМ СТАРЫЙ КОЙОТ. СОВСЕМ ДАЖЕ НЕПЛОХО ПОВИДАТЬ ЕГО СНОВА. БЕТТИ СОЖАЛЕЕТ, ЧТО ПЕРЕКИНУЛА ЕГО ЧЕРЕЗ СТЕНУ, НО ОН ЕЕ НАПУГАЛ. ВЫДУМАЛ ТОЖЕ — ПОКАЗЫВАТЬСЯ ПРИ ДВОРЕ БЕТТИ В ВИДЕ ГАДКОГО ВОРОНА! БЕТТИ БОИТСЯ ПТИЦ. ОНИ ГАДКИЕ ТВАРИ, И КОЙОТ ЭТО ЗНАЕТ!
— Мы слишком давно не виделись, Бетти, и я позабыл твои очаровательные прихоти.
Волосаниха замурлыкала снова.
— СТАРЫЙ РЫЖИЙ ЛГУН.
— Моя большая девочка.
— СТАРЫЙ ЗМЕЙ.
— Пушочек мой.
Койот, к изумлению Пройдисвета, забрался к великанше на колени и потрогал самую длинную косицу ее бороды, перемазанную волчьей кровью.
— Смотрите-ка, что наша глупышка наделала — вся перепачкалась. Помнишь, как я расчесывал твою бородушку?
Бетти кивнула и зажмурилась — она помнила. Койот снова сделал знак серошкурам, и один из них побежал за чем-то в ближние сани.
— Удивляюсь, как она может так ему доверять, — сказал Пройдисвет.
— Она и не думает доверять ему, — возразил Мягколап. — Она чует подвох за неделю и слышит крадущуюся кошку за милю. Но шкура у нее крепкая, как сталь, а кулаки могут раздробить гору. Она не доверяет ему — она просто ничего не боится.
Серошкур выскочил из саней с большой проволочной щеткой, и Койот стал расплетать косы Бетти одну за другой, пока они не образовали пышное розоватое облако ниже ее подбородка. Потом зачерпнул пригоршню снега и стал медленно, любовно оттирать кровь с ее бороды. Великанша мурлыкала так, что под ногами у Пройдисвета подрагивала крыша.
Когда Койот стал расчесывать бороду скребницей, Бетти вдруг открыла глаза и начала принюхиваться, раздувая свои широченные ноздри.
— БЕТТИ ЧУЕТ РУВИНА. НЕУЖЕЛИ ЭТО ПРАВДА? РУВИН В ЗИМОМИРЕ?
У Пройдисвета защемило сердце. Единственный рувин во всей Рати — это мистер Фельд. Сейчас он лежит в «Панике», тихий и неподвижный, Пройдисвет знал это и не видя, потому что мистер Фельд лежал так уже давно. Он завершил работу, которую поручил ему Койот, и та злая работа, которую проделал Койот над ним, тоже завершилась.
— Возможно, и так, — сказал Койот. — Он тебе нужен, дорогая?
— ДАВНО УЖЕ БЕТТИ НЕ ПРОБОВАЛА РУВИНА. ОХ, КАК ДАВНО.
— Хочешь получить его в обмен на заклинание, отпирающее твои славные крепкие ворота?
Бетти выпрямилась и наставила на Койота свой толстый указательный палец. Койот пригнулся.
— Шучу, шучу. — Он ласково подергал ее за бороду и взглянул в сторону «Паники». Пройдисвет ощутил в этом взгляде весь холод Зимомира. — Мягколап, паренек, приведи-ка сюда нашего бедного друга.
— Нет! — заорал что есть мочи лис. — Ты не сделаешь этого!
— Отчего же, — мягко возразил Койот. — Я уже получил от него все, что хотел, а больше он ни на что не годится.
Мягколап открыл люк и скрылся в нем. Пройдисвет слышал, как он спускается на главную палубу. Если не предпринять чего-то прямо сейчас, Койот скормит Брюса Фельда ненасытной Бетти. Но что же тут можно сделать? Шкура у нее крепкая, как сталь, и она услышит лиса, прежде чем он добежит до нее.
Серошкуры «Паники», крича и ругаясь, уже тащили мистера Фельда к люку. Рувин в ответ только слабо постанывал. Бетти, встав, нетерпеливо потирала свой отвислый живот.
Миг спустя где-то глубоко в теле Бетти раздался глухой удар. Она выпучила глаза, разинула рот, и на губах у нее вздулся розовый пузырь. Некоторое время он надувался, а потом лопнул: королева волосанов испустила свой последний вздох. Бетти накренилась и ничком, с оглушительным грохотом повалилась на лед. Койот соскочил с ее колен как раз вовремя, иначе она бы его раздавила. Снег от лопнувшего пузыря оросился кровью.
На вершине Теневого Утеса поднялся вой и застучали барабаны. Серошкуры, гоблины-каюры и немногие уцелевшие волки переглядывались в недоумении.
— Что это было? — Мягколап вылез из люка «Паники» один, сообразив, что рувин больше не нужен.
— Похоже, разрыв сердца, — сказал Койот, стряхивая лед с рукавов, — судя по звуку, который я слышал.
Тут воздух над спиной мертвой великанши заколебался, и из меха высунулась острая мордочка с лисьими ушами. Пройдисвет, только что прошмыгнувший сквозь Бетти, вылез наружу. Рать встретила его громким «ура».
— Я не ради вас это сделал! — крикнул он.
— Что ж, неплохо, — сказал Мягколап. — Теперь там, наверху, остались без королевы и всю ночь будут ее оплакивать. Но заклинание мы никогда уже не узнаем.
— Не скажи. — Койот поднял правую руку, держа двумя пальцами то, что нашел у Бетти в бороде. Он защелкал языком, и острый слух Пройдисвета уловил такие же ответные щелчки, совсем тоненькие и слабые. Койот расплылся в улыбке и бережно поместил то, что держал между пальцами, в собственные волосы. — Учить языки всегда полезно, в том числе и блошиный.
Глава двадцать четвертаяЯБЛОНЕВЫЙ САД
К сожалению, в нашем Мире, в нашей неблагополучной и прекрасной Середке, давно забыты пути, ведущие к покою, прохладе и душистой траве Зеленого Ромба. В свое время, как вы, может быть, знаете, туда можно было попасть через наплыв под названием Елисейские Поля, расположенный на берегу большой блестящей реки. Именно там в 1846 году был сыгран первый бейсбольный матч в истории Середки. Но Койот давно уже разрубил этот наплыв и теперь там стоит заброшенная фабрика кофейной фирмы «Максвелл Хауз». О былом заветном месте напоминает только маленькая детская площадка с качелями и горкой. Однажды я, взрослый дяденька, попытался попасть через нее на Зеленый Ромб, качался там, как дурак, на качелях и, должен признаться, потерпел полный провал. Может быть, вам больше повезет — а может быть, вы, когда вырастете, вернете былое великолепие Елисейским Полям в Хобокене, штате Нью-Джерси.
В тот день, когда Рать захватила великанский город Накраюсветов и завладела Зеленым Ромбом, в северной части Нью-Джерси были отмечены необычайно сильные грозы, но никаких других признаков грядущей катастрофы не наблюдалось.
Яблоневый Сад, однако, почувствовал ее в полной мере. С деревьев сдуло весь цвет, и листья, и птичьи гнезда. На Жилища Блаженных пролился едкий красный дождь — он прожигал крыши, заливал накрытые столы и душистые ванны. Солнечные коровы разбежались, лунные овцы с блеянием спаслись в далеких Сонных горах. Трех старых бобрих, строительниц Жилищ, выгнали из собственного дома свирепые волки, а их библиотеку любовных романов развеяли на все четыре стороны. «Тенехвосты», двигаясь через Яблоневый Сад к Зеленому Ромбу, видели вырванные с корнем яблони, перевернугые повозки и вытоптанные поля. Гоблины и серошкуры зажигали повсюду костры из срубленных яблонь, обжирались яблоками и отравляли воздух мерзкими серыми кучами, которые оставляли за собой.