— Что случилось? — отрешенно спросил я.
— Из Австрии пришли известия, — начал было Шешковский, но отчего-то взял паузу.
— Ты, Степан Иванович пьесы писать начни, а лучше играй в спектаклях! Уж больно трагично умеешь молчать! — сказал я, не дождавшись доклада от Шешковского.
— Простите, Ваше Величество, обдумывал последствия. Карл Иосиф норов проявил, скандаль учинил, заявил во всеуслышание, что готов сам ехать в Россию, только чтобы жениться на Анне Петровне. Письмо ей прислал, без Вашего дозволения, Великой княжне его не передавали, — сказал Шешковский и вновь задумался.
— Ты что с академиком Кантом стал разговоры вести? Много думать стал, наверное, о смысле жизни? Или на покой собрался? — сказал я, и меня повеселила реакция Степана Ивановича.
Главный хранитель спокойствия в России чуть ли не побледнел. Боится за свое место. Есть те, кто подпирает его, уже не столь безальтернативно сидит Степан Иванович на своем тайноканцелярском стуле. Тот же Грановский мог бы и заменить. Но это и к лучшему. Толика конкуренции не дает Шешковскому сидеть на месте и почивать на лаврах. Впрочем, кроме листьев лаврового дерева, были и колючие терновые венки, не все и не всегда получалось гладко.
— Говаривай, что надумал! — сказал я, наблюдая, что Катя уже было намеривалась вернуться ко мне, но не стала этого делать, внимательно наблюдая за моими и Шешковского эмоциями.
— Ваше Величество, если будет Ваша воля, было бы лучшим пройти в иную залу, али в кабинет, — сказал Шешковский и начал озираться.
— Да что же ты задумал, хитрый лис? — спросил я, уже направляясь в кабинет.
— Как Вы любите, Ваше Величество, — нелинейное решение! — улыбался Шешковский, у которого, видимо родилась новая интрига.
Было не совсем красиво и неправильно оставлять супругу одну, как и отказывать придворным в, и без того редкой, возможности перекинуться словом с императором. Но это отлично понимал и Шешковский, а я отвлекся от своей рефлексии, заинтересовавшись, какую именно каверзу придумал Степан Иванович.
— Излагай! — потребовал я.
— У нас есть проект «ВКЛ» по созданию Великого Княжества Литовского, полностью подчиненного нам. Но кто станет тем Великим князем? — Шешковский, видимо, хотел вновь подержать интригу, но, посмотрев на меня, поспешил продолжить. — Карл Иосиф, второй по старшинству сын Марии-Терезии.
— Весьма… — я действительно заинтересовался. — Продолжай!
— Эта фигура выгодна со всех сторон. Он вполне, как это сказать… лоялен, — вот это слово иностранное подойдет. Он католик и не возникнет серьезных сложностей с тем, чтобы получить протест от католической церкви в Литве и в среде католического шляхетства. Он будет женат на Анне Петровне, тут Ваша, государь, поддержка всемерная. У России появляется общее дело с Австрией, в Литве без бунтов и возмущений переходит власть и начинает возникать новая знать, которая не хочет быть с Польшей. Ну и Австрия избавляется от проблемы. Карл Иосиф открыто высказывается о притязаниях на трон в империи Габсбургов. Может быть и война внутри Австрии [перед своей смертью от оспы в 16 лет Карл Иосиф в РИ пытался оспаривать право старшего брата на престол и клялся, что положит жизнь свою, но добьется австрийского престола], — Шешковский выдохнул.
— И чего нам Австрию жалеть? — сказал я и сам же ответил. — По крайней мере, для того, чтобы сдержать Фридриха и выстроить послевоенную систему европейской политики. Дядюшка может и увлечься приобретением новых земель, Богемию вновь оттяпает. И что думаешь, Карл Иосиф пойдет на это?
— Мальчик хочет править. При этом умен и, смею надеяться, успел полюбить Россию и… — Степан Иванович улыбнулся. — Восхищается Вами, высказывался о том, что его отец все время на охоте, да в постелях любовниц, а Вы истинный правитель. Мы еще можем поработать с ним. Окромя того, Анна Петровна девушка… простите государь, с норовом и искренне любит и Россию и Вас и Ее Величество Екатерину Алексеевну, уж я молчу про то, как друг за дружку стоят Павел Петрович и Анна Петровна. Никогда они не допустят, чтобы сделать зло друг другу.
— Это все так… Но я все думаю, а почему бы нам не присоединить земли Великого княжества? Это же самое напрашивающее решение, — спросил я, лишь, чтобы в очередной раз убедить себя в правильности выбора в политике с западным соседом.
И Шешковский еще раз, пусть и немного иными словами, сказал то, что и ранее.
Да, самый простой способ решения польского вопроса для России — это присоединить. Считаем далее. Сколько чиновников нужно направить в эти новые провинции России? Сколь много денег нужно для того, чтобы привести местное управление, экономику до уровня России? И пусть не смущает тот факт, что Российская империя имеет более развитую экономическую и финансовую систему, относительно той же Речи Посполитой. В России сейчас живется не хуже, чем в той же Пруссии, или Австрии, не даром поток переселенцев из Европы не иссекает [в РИ одной из причин быстрого принятия присяги России в Восточной Пруссии было то, что в России жили куда сытнее].
Взять сельское хозяйство. В Великом княжестве крайне мало добротных земель. Почвы либо песчаные, как на Юго-Востоке княжества, либо с повышенной кислотностью. Для картофеля нормально, белорусские земли еще не стали «бульбашными», то бишь, картофельными, но могут. Вообще мало развиты «колумбовые культуры». Тогда что, кормить новые земли, ничего оттуда не получая? Ибо чуть более плодородные польские земли давали кооперацию с Литвой в вопросах продовольствия. Еще и проблема Полесья. Это же регион, где болот больше, чем людей, проживающих там. При этом людей-то хватает, живут на островках, соединяющихся с «большой землей» лишь на пару месяцев в году.
Ну и идеологический момент. Я знал, сколько Россия тратила средств на то, чтобы постоянно сдерживать протестные движения именно что в Польше, намного меньше, чем в Литве или в Беларуси. Только восстание Кастуся Калиновского и было в меньшей степени, но на белорусских землях. Остальные волнения не особо касались бывшего Великого княжества. Пусть оно будет независимым. Мы устроим такую кооперацию с этой страной, что для России будет только во благо. Ну и сам собой решается вопрос с еврейством.
Я-то не против евреев, воспитан на противлении расовой теории в любых проявлениях. Но они могут составить конкуренцию русским купцам. Казалось, да и пусть. Но как можно допустить фактор образованных, предприимчивых людей, когда свои будут сидеть на печи? Нет, пусть шевелятся. Увижу, что исконно русский капитал дышит полной грудью, пусть и евреи входят в русскую систему.
Таким образом, хватает проблем с присоединением ВКЛ, когда придется либо выкорчевывать старое и силой насаждать новое, тратя ресурсы в том числе и на содержание немалого воинского контингента на этих землях, либо пускать все на самотек и опять же плодить недовольство.
И решение вопроса есть. Это наделение призрачным суверенитетом. Пусть, якобы сами решают, что и как делать. Вот только одно решение будет караться, — это уход из конфедерации с Россией. Именно конфедерацией в понимании слова из XXI века. Два государства станут единым, только когда это будет нужно России, или останутся отдельными субъектами, если империи кооперация станет не выгодной.
А привлечение Карла Иосифа на правление в ВКЛ, в любом случае, должно повлечь за собой и участие Австрии в делах княжества. Наша же задача в том, чтобы вмешательство Марии-Терезии состояло в экономической сфере. Создать такой вот торговый хаб между Россией и Австрией на территории ВКЛ? Все выиграют от этого, если Великое Княжество Литовское не станет взымать пошлин. А оно не станет этого делать.
Уверен, что получится вытянуть Литву из цепких лап польского ощипанного орла, создать, или частью возродить, реальность, где ВКЛ антагонист Польши. Создавать и развивать русский язык, уже потому, что в княжестве только сто пятьдесят, или чуть больше, лет назад говорили и писали только на старорусском. Ввести прямое управление можно будет позже, если возникнет необходимость.
— Я поговорю с Первым министром. Думаю, что Австрия уже должна была сильно задуматься. Вы же организовали так, чтобы Мария-Терезия узнала о нашей родственной встречи с дядюшкой Фридрихом? — спросил я, уже зная ответ.
Вот только Шешковский не знает о том, что я осведомлен о его деятельности и ответа, как такового, мне не нужно. Не во всем, но я решил в столь сложный и важный период истории, иметь не один источник информации. Грановский послан для решения другой важной проблемы, но в Тайной канцелярии есть люди, которые «стучат» мне. Звучит некрасиво, зато я уже знаю некоторые злоупотребления Шешковского и имею на него дополнительные рычаги воздействия. Достаточные, чтобы он не возомнил себя могущем что-либо менять в системе престолонаследия.
Я знал о том, как встревожилась австрийская общественность после двух, а уже и трех событий. Первое, Анна Петровна не поехала к жениху. И плевать на политическую конъектуру, я не желал, чтобы дочка ехала туда, где газеты изливают зловония в адрес России. Это же как ее клеймить станут только за то, что русская? Ха! Мать немка, отец, то есть я, так же не совсем русских кровей, но дочь — русская и это однозначно. Оксюморон, да и только.
А после стали приходить чуть запоздалые, но все еще актуальные сведения о численности австрийских войск на границе стран Балканского Союза, то есть моих вассалов. Австрияки собирали армию вторжения и, скорее всего, нападение и произошло бы, если англичане вошли бы в Черное море. На все запросы, что отсылались в Вену, ответом было молчание, которое для Австрии могло стать и гробовым.
Тут дело даже не в том, что предложи я Фридриху ударить по Австрии и тот только в припрыжку побежал отдавать срочный приказ на выдвижение своих войск. И Мария-Терезия об этой возможности уже знала. Так что дядюшка, даже своим бездействием, очень удачно играет важную роль в моей европейской политике.
Я дал отмашку на осуществление первого этапа операции по превращению Австрии в Двуединую монархию. Венгры зашевелились, мы не только не мешали этим процессам, но и, якобы при помощи контрабандистов, поставляли за, между прочим, неплохие деньги, — оружие и амуницию. Даже ракеты отдельной партией поставили. Мадьяры уже начинают пылать в серцах своей государственностью, но пока коней придерживаем. Ну не нужна мне слабая Австрия, не хотел бы я начинать Холодную войну с Пруссией, что обязательно случится, ибо Англия, когда проиграет, пакостить не престанет.