Чего хотела я? Да просто – пощупать статую легендарного Триединого Первомага и посмотреть, что получится. Ну а если она ещё раздаст магические силы задаром – тоже неплохо. Хотя в этом я сомневалась.
Почувствовав неладное, лягушки наконец-то бросились прочь от меня.
– М-м, даже лягушки осторожнее нас, – заметил Слюбор.
3
Вчетвером мы встали в круг.
– Вот обязательно устраивать хоровод в болоте? – ворчал Слюбор. – Нельзя место сухое найти?
– Терпи, – ответила я. – Видел бы кто нас со стороны, обзавидовался бы, мы выглядим как настоящие маги Высших Отметок.
Я достала мешочек и вынула самый крупный стен-камень. Красненький, с прожилками бордового мрамора – самый сильный, что был в моих запасах.
Аделла Лью сняла с шеи амулет и отстегнула сухую лапку хурда, уродливого грызуна, который привольно жил в степях Номаса. У хурдов не было шерсти, только розовая или голубоватая складчатая кожа, а лапы их имели пять пальцев, как у людей. Отчего лапка хурда напоминала отрубленную ручку младенца. И выглядело это отвратительно. Впрочем, как и вся магия ливлингов.
Слюбор переодел свой плащ изнанкой наружу. Фулели всегда концентрировались на ярких цветах. Вероятно, это и сближало их с балаганами на ярмарках.
Хадонку, единственному из нас, не нужны материальные проводники для формирования потока. За него это сделал споггель. Семейный дух завис над его левым плечом. Из бесформенного облака он превратился в веретенообразный столбик, внутри которого начали раскручиваться энергетические потоки.
– Готовы? – спросил Хадонк.
– Нет, – ответила я за всех. – Но приступай.
Как по команде, мы все закатали правые рукава и посмотрели на свои браслеты, так называемые «стирометры».
Три кольцеобразных камня внутри металлической оправы приходили в движение, когда владелец стирометра кидал на него взгляд. Один за другим камни моего стирометра остановились, показывая цифры: 0… 3… 2…
Я испуганно посмотрела на друзей.
– М-м-м, – сказал Слюбор. – У меня тоже тридцать два.
В свои бесконечные «м-м-м», он вкладывал все оттенки переживаний. Сейчас его «м-м-мык» явно выразил страх.
– Тридцать три, – сказала Аделла. – Красивое число, хоть и пугающе маленькое…
– Тридцать три – не единица, – подбодрила я. – Кроме того, вы же помните уроки? Погрешность предсказания стерн-числа зависит от количества участников магического действа.
Хадонк показал всем свой браслет:
– У меня шестьдесят восемь, всё в порядке!
– Мы на пороге великого события, – продолжила я. – Если всё получится, станем могущественными магами без всякого обучения.
– Знания, рождённые вне опыта, полны ошибок, – сказал Слюбор, явно цитируя кого-то. Он вообще был старше всех нас, поэтому часто бравировал знанием поэтов или писателей умобразов, которых мы ещё не изучили.
– Хватит бояться, – сказала я.
– А кто боится? – тряхнула волосами Аделла. – Кто призывает не бояться, тот больше всех и боится.
Хадонк взмахнул рукой, посылая своего споггеля в центр круга. Его вращение увеличивалось, создавая лёгкий ветерок, что было редкостью для бесплотного существа.
Я положила стен-камень на ладонь левой руки, в центр круглой татуировки, изображавшей стилизованное жерло вулкана. Центр татуировки стал красным, появился рассеянный столбик красного света, показывающий, что поток магии готов к управлению.
Прежде чем посмотреть на товарищей, взглянула на стирометр. Двадцать четыре! Лучше бы не видела… Поспешно спрятала браслет под рукав.
Аделла Лью прикрыла глаза. Перебирая пальцы лапки хурда в амулете, бормотала заклинания на родном номасийском языке. Ведь рядом не было мпреподавателя, который приказал бы использовать общепринятый химмельский. Сама Аделла Лью, яростная патриотка Номаса, уверяла, что её неудачи в учёбе как раз от того, что не дают использовать родной язык.
Слюбор, как положено фулелю, действовал наименее ярко. Внешне не было заметно, что он вообще работал с магией. Лениво водил руками, поглядывая поочерёдно на нас. Напоминал обманщика в хоровом пении на уроке музыки: все пели, а он просто открывал рот. Обманчивое впечатление. Слюбор самый успешный маг среди нас. Он выполнял все задания, получал лучшие оценки.
Фулели считали себя некой элитой среди магов. От того, что рождались реже всех. А жалкий вид своей магической процедуры объясняли тем, что истинная магия не видна в работе. Ну-ну.
– Ой, – взвизгнула Аделла.
– М-м-м. Да…
Я сдержала восторг. Всякий раз, когда работаешь с магией, прикасаешься к струнам мироздания. К этому я привыкла ещё в детстве. Но сейчас… Сейчас я будто отчётливо провела по вселенной пальцами, а она ответила мне музыкой своего величия.
Никогда не испытывала ничего подобного. Вероятно, результат совместных усилий. Одновременно и страшно и любопытно.
Я поняла, что всё, что мы делали ранее – дешёвое ярмарочное колдовство. А сейчас вот она – настоящая магия!
4
Над нашими головами постепенно проступили хаотичные линии. Можно сказать, те самые струны… Линии как бы исходили от каждого участника действия, сворачиваясь в сплошной ком белого света. Болото освещалось сильнее и сильнее. Виднелись спины лягушек, в ужасе прыгающих подальше от магического шара.
Я начала побаиваться, что наше световое представление будет замечено в Академии…
Ком пульсировал, посылая волны света. Каждая волна ударяла по защитной иллюзии, уменьшая её сопротивляемость. Мы вертели головами, стараясь увидеть статую легендарного Первомага.
– Там! – крикнула я, кивая в сторону леса.
В воздухе поплыли прозрачные контуры гигантской статуи, знакомой нам по картинкам из Магической Энциклопедии Саммлинга и Ратфора. Каждая ударная волна света как бы снимала пелену, делая статую менее и менее прозрачной.
Скоро плотность иллюзии так упала, что стало хорошо видно сидящего на троне правителя Голдивара, Триединого Первомага.
Иллюзия полностью исчезла. Гигантская статуя вздымалась во всей своей материальности. В одной руке правитель держал древний меч с расширяющимся кверху клинком. Во второй… Что это?
Я сжала кулак, закрывая поток почти иссякшей стен-магии. Аделла отбросила истлевшую лапку. Хадонк обошёл статую, чтобы лучше видеть левую руку царя…
– Убей меня булыжник, – сказала я.
– И где же наши возросшие силы? – ответила Аделла. – Я ничего не чувствую.
– Причём тут какие-то силы? Смотри на его левую руку.
Аделла нехотя задрала голову, придерживая шапочку:
– Ну, мертвяк какой-то. А что не так?
– Всё не так, – глухо отозвался Хадонк. Его споггель, истощённый и посеревший, висел на плече хозяина, как выжатая тряпка.
– М-м-м, Аделла, если бы ты ходила на лекции по истории магии, то знала бы, что на всех изображениях Триединый Первомаг держит не человеческий скелет, а щит. Щит, понимаешь?
– Самый умный? – обиделась Аделла. – Толку от этих уроков, раз преподают неправду. Значит, не щит, а мертвяк. Какая разница? Где обещанное: власть над властью и прочее?
– Действительно, – я обернулась к Хадонку. – Что произошло?
– Не знаю, – развёл руками тот. Споггель вяло повторил движение хозяина.
– М-м, мы не только ввязались в непосильное нам дело, но даже и не знаем, чего натворили, – степенно пояснил Слюбор. – Вместо ожидаемого источника силы, нашли древнюю статую, которая представляет исключительно исторический интерес.
– А что если наставники Академии прятали эту статую, чтобы никто не узнал, что у Первомага вместо щита – труп? – спросила я.
– Подумаешь, великое открытие, – фыркнула Аделла Лью. – Ты, Бленда, как всегда, кидаешь камни в небо. Этак и я могу предположить, что статую убрали, чтобы не мешала любоваться видом на болото.
– М-м, предположение Бленды имеет основание. Ведь у щита было символическое значение: одной рукой Первомаг разил своих противников, второй защищал наш мир от Самого Древнего Зла. А теперь выясняется, что он сам больше похож на Самое Древнее Зло… Для общественного спокойствия лучше скрыть правду.
– Ещё представь, сколько придётся учебников переписывать? – поддакнула я. – Перерисовывать картины, переделывать статуи во всех храмах…
– Тихо! – Хадонк поднял руку. – Слышите?
– М-м…
– Что?
– Ничего. Ветра нет. Не журчит вода в ручьях…
– После такого выброса магии, странно, что вообще мы живы остались, – сказала я.
Снова, как по команде, мы посмотрели на наши стирометры…
Аделла то ли рыкнула, то ли взвизгнула. Слюбор, растеряв видимость спокойствия, мотал головой. Хадонк крепился, но не смог не вскрикнуть.
Каждый по-своему выразил шок.
– Убей меня булыжник… – сказала я.
Все наши стирометры показали три ноля. 0-0-0. Даже на мёртвом маге они застывали на отметке 0-0-2… Через сорок дней магические струны отпускали тело, и показатель стирометра скатывался до 0-0-1.
– Если верить прибору, – сказала я. – У разложившегося трупа больше шансов выжить, чем у нас.
2. Камни с неба
1
– М-м, я не чувствую себя мёртвым, – Слюбор ощупал себя и запахнул плащ, словно опасаясь, что вот-вот начнёт умирать.
– Пойдёмте отсюда, – сказала Аделла.
Я была того же мнения, но… если Аделла Лью что-то предложила, то Бленда Роули обязательно будет против:
– Мы не можем оставить всё как есть.
– Согласен с Блендой, – сказал Хадонк.
Его споггель виновато сидел на плече, приняв форму задумавшегося человечка. Передавал чувство вины хозяина, что всё произошло не так, как обещал.
– М-м, вы как хотите, но я с Аделлой. До свидания.
Слюбор решительно пошёл прочь. Отойдя на несколько шагов, радостно потряс рукой со стирометром:
– Ноль-ноль четыре!
Этого было достаточно для Аделлы, чтобы броситься вслед за ним.
– М-м, ноль-ноль-девять… Вы ещё раздумываете?
Я и Хадонк переглянулись. Споггель, поддерживая невысказанное решение хозяина, поворачивал условную голову то в сторону ушедших товарищей, то в мою.