Здравый смысл утверждал, что всё должно идти своим чередом. Я не должен выходить из роли богатенького бездельника, пока мы не доедем до Скервара, где находился один из информаторов Драгена, который подтвердил бы, что Баэст тот, кого мы ищем. Или опроверг. До тех пор, я должен не выпускать его из виду.
Я и без информатора уверен — Баэст тот самый шпион, что возглавлял отряд диверсантов, захвативший Бленду. Совпадало не только описание: усы, возраст, должность, само поведение шпиона усиливало мою уверенность.
Здравый смысл, убеждал: соберись с духом, сделай вид, что не слышишь возни за стеной. Не слышишь нарастающий гневный голос Баэста:
«Руки, руки убери, шлюха форвиррская! На колени, на колени передо мной! Вот так-то лучше…»
Треск разрываемой ткани. Что-то ударилось об стену так, что покосилась картина с портретом Гувернюра. Рыдания. Звуки ударов. По полу скрипнули ножки мебели.
Номасийка сидела на диване, обхватив голову. Пыталась закрыть уши. Мотала головой и что-то бормотала на своём языке. Подняла голову, посмотрела на меня. Во взгляде не было ни осуждения, ни мольбы. Девушка словно бы ушла в себя, закрывшись от мира.
— Убей вас всех булыжник! — закричал я.
Сорвал со своих рук перчатки, которые дал Драген. Они скрывали то, что линии кожных покровов на моих ладонях постоянно светились чётким оранжевым светом.
Поставил ладони друг напротив друга, вызывая «Соединение». Оранжевые линий одной ладони отделились от неё и полетели навстречу линиям другой. В центре они переплелись в сложный клубок, усиливаясь в яркости и свечении.
Номасийка благоразумно спряталась за диван:
— Ты маг? Или это боевой рулль?
— Я — внеклассовый маг. И поверь, для меня это было большим сюрпризом, чем для тебя.
Сформировал оружие, которое я назвал «Плазменной дубинкой» или «плазмобитой». По форме она напоминала троекратно увеличенную бейсбольную биту. Её суть была в том, что кроме физического удара, дубинка создавал выброс плазмы, равный силе магического удара. Во время обкатки орудия на полигоне во дворе дома Драгена, я мог одним ударом разбить любое защитное поле.
Прикоснулся концом дубины к стене и выбил в ней проход. В облаке пыли и сгорающих в плазме обломков я шагнул в комнату.
Застал Баэста полураздетым. Трофеечка беззащитно лежала на кровати. Голубое платье разорвано до талии. Из разбитой губы стекала струйка крови. Постельное бельё в свежих красных пятнах.
Баэст неспешно поднялся с кровати. Застегнул штаны, расставил руки в стороны. На каждой ладони вспыхнули шаровые молнии:
— Ты чего, Матвей? Хозяин трактира просил же не портить стены.
Глава 32Очень странные дела
Перед тем, как шагнуть в портал переброски, я решила: не смотря на то, что наша миссия на Земле провалилась, что все мои друзья находятся во власти врага, что и сам враг почти убедил меня, что не враг вовсе… не смотря на всё это, была одна радостная мысль:
— Домой! Я отправилась домой.
Первомаг, разрушенный Брянск и толпы крипдеров скрутились в спираль и схлопнулись в точку. В следующий момент я вышла на той стороне портала.
Я очутилась по колено в воде. Постепенно тело приобретало материальность, приходило ощущение холодной воды. Ночной ветерок обдувал уплотняющуюся меня.
Чёрная кромка леса. Две из Семилунья, Грювштен и Зюстерхен, находились в положении, которое семилунисты называли «ссора», то есть друг напротив друга, в разных участках неба. «Ссора» всегда длилась недолго, начиналось «Примирение» — гладкая Зюстерхен, словно розовея от стеснения, стремилась к Грювштен, чтобы снова войти в привычное вращение вокруг неё.
Время «ссоры» — самая тёмная часть голдиварской ночи.
Портал находился над водой у берега озера Омган. Волны иногда достигали низа портала, пропадая в нём. Сейчас, вероятно, выплёскивались в Брянске…
— Холодно, — поёжился Матвей. Он держал свой рюкзак и автомат над головой. Ожидал моих распоряжений.
Обретение телесности завершилось. Я пошла к берегу, озираясь:
— Мы однозначно в Химмельблю, а не на форвиррской части озера.
— Это хорошо? — спросил Матвей.
— Учитывая, что мы уходили на Землю перед началом войны — хорошо. Форвирр в союзе с Драйденом. Если мы на нашей стороне, значит столица недалеко.
— Химмель?
— Да. Только вот с какой стороны? Со стороны Лебенсборна или Лэндсбю?
— А ты умеешь ориентироваться по Семилунью?
— Плохо. Семилунистика — отдельная наука. Количество расположений и противостояний всех из Семилунья такое большое, что равняется знаниям магии Первой Отметки.
Мы вышли на берег. Разулись, чтобы вылить воду из ботинок. Из портала вывалился крипдер, который мчался за нами из Брянска. Заверещал, барахтаясь в воде, и быстро утонул.
— В Омган впадает река Флодд, проходящая через Химмель, — продолжала я, убедившись, что крипдер не выплыл. — Если мы найдём один из её притоков, то точно будем знать, где мы. Кроме того, это самая населённая часть страны, скоро выйдем к какой-нибудь деревне.
Но Матвей не слушал меня. Выронив ботинки, он осматривался. То зачарованно следил, как происходило «Примирение», то взирал на воды Омгана, в котором отражались и Семилунье, и затухающий портал.
— Ох, красота, ох, не могу, — приговаривал Матвей. — Как в сказке, как во сне, как в… не знаю где! Как в фантастическом фильме. Эти удивительные луны… Их свет… Свет, свет, свет…
Матвей вдруг упал на колени.
— Что с тобой?
— Свет… Не знаю. Мир кружится, как будто я смотрю на него из портала переброски. Всё плывёт… руки, что-то с моими руками?
Стоя на коленях, Матвей всматривался в свои руки.
— Что происходит? Матвей, не молчи!
— Я не знаю… Никогда такого не испытывал. Будто весь мир в моих руках. Или я нащупал что-то важное… Ох, не могу.
Он упал лицом в песок, попытался подняться, но руки его не слушались. Пальцы скрючились, как после принятия яда. Матвей перевернулся на спину. Извиваясь в песке, он тяжело дышал, направив немигающий взор в небо.
Я трясла его, пыталась влить в его рот воду из фляги. Он её выплёвывал и смотрел стеклянными глазами. Но сердце билось, дыхание не прерывалось.
Кое-как дотащила его до груды камней. Заставила принять полулежачее положение. Под голову сунула рюкзак. Матвей перестал трепыхаться и только смотрел в небо, запрокинув голову.
Вытряхнула из своей сумки содержимое. Среди камней нашла несколько руллей исцеления. Поочерёдно попыталась применить, но ни один из них не действовал.
— Что за…
Расстегнула рукав своей куртки и перевела стирометр в режим отображения количества доступной магии. Цифры пришли в движение, показали 0-1-1. Ожидаемо, учитывая, что я истратила все силы на битву с Первомагом. Последняя циферка медленно перескочила. Теперь стирометр показывал 0-1-2. Мои силы подозрительно быстро восстанавливались.
— Матвей, Матвей, — растормошила я его.
Он перевёл взгляд на меня:
— Всё будет хорошо. Я понял. Позже объясню… Дай мне время.
И снова уставился в небо.
— Какое время? Для чего? Что…
Послышалось конское ржание и удары копыт по песку. Выглянув из-за камней, я разглядела отряд всадников. Над ними плыл световой шарик, показывая дорогу. Значит, в отряде есть маги.
Разглядела униформу армии Химмельблю. Я выскочила из укрытия:
— Сюда, сюда, на помощь!
Часть всадников направилась к нам. Другие остановились на берегу, наблюдая затянувшийся портал.
Лица всадников были закрыты специальными повязками, которые использовались в пустынных регионах для защиты от пыли и «Отравленного воздуха». Но зачем они носили их здесь? Рядом с озером никогда не было пыли, а «Отравленный воздух» невозможно создать в такой близи от Химмеля — сторожевые маги моментально пресекли бы попытку.
Это подозрительно.
Я пожалела, что привлекла их внимание. Отступила за камни и запустила руку в сумку. Хватит сил на использование одного самородка. А одного самородка хватит, чтобы уничтожить весь отряд.
Матвей всё так же неподвижно смотрел в небо, хотя взгляд стал более осмысленным.
Тогда я пошла навстречу отряду, уводя их от камней, где лежал Матвей.
— Кто такая? — закричал издалека первый всадник.
Он снял маску, открывая добродушное лицо с усами. Это добродушие окончательно убедило, что они не те, за кого себя выдают. Например, почему разговор начал гражданский, а не всадник с жетоном командира на груди?
— Бленда Роули, студентка Академии Химмельблю.
— Что ты делаешь под Лебенсборном, так далеко от учебного заведения?
Отлично, теперь я знала, где мы оказались. Была одна проблема… Я не умела врать:
— Я… заблудилась. То есть потерялась.
— Так заблудилась или потерялась?
— У меня колдовская практика.
— Академия временно прекратила работу. Все студенты по домам разъехались.
Несколько всадников спешились и окружили меня, наставив копья. Наконечники переливались тусклым сиреневым светом, подтверждая — эти люди не солдаты армии Химмельблю.
Во-первых, наши редко носили зачарованное оружие просто так, его зачаровывали перед боем, чтобы экономить энергию армейских магов. Во-вторых, маги армии Химмельблю не использовали для зачарования магию ливлингов! Её можно определить по характерному сиреневому оттенку. Это делали только в Гофрате или Номасе…
Неужели война не только началась, но и сложилась не в пользу моей родины, раз отряды противника спокойно разъезжали в тылу?
Открытие портала создало выброс магии, который и привлёк их.
— Обыскать, — приказал усатый.
— На каком основании? Я гражданка Химмельблю.
— На таком основании, что нам надо, — ответил усатый. — Это ты открыла портал переброски?
— Какое вам дело? Что хочу, то и открываю.
— Врёшь, ученица не способна открыть портал.
— Тогда зачем спрашиваеш