— Так! — произнесла девушка. — Теперь вы еще и ГС!
— Ну как вам сказать, — обворожительно улыбнулся Хэнк. — В некотором роде.
— А мне вы вроде бы говорили, что пилот-разведчик…
— Э… Да… Если бы мы позавтракали вместе, я бы постарался объяснить…
— Если думаете, что сумеете обмануть меня… — Свирепый блеск в карих глазах на миг погас, но тут же появился вновь. — Если вы ГС, то должны были бы все знать о фабльо!.. По какой теме вы специализируетесь?
— По спаджиям, — ответил Хэнк.
— Сп… спаджиям?
— Фрукт внеземного происхождения, очень ценный. Основная трудность заключается в своевременной доставке зрелых плодов с полей… Впрочем, — остановил он себя, — не стоит вдаваться в подробности и докучать вам.
Хэнк тяжело вздохнул и замолчал. Карие глаза смотрели на него выжидающе. Он снова печально вздохнул и повернулся к выходу. Но не успел он сделать и трех шагов, как сзади неуверенно прозвучал слабый голос:
— Мистер… мистер Шалло… Вернитесь…
Нежная всепрощающая улыбка легла на лицо Хэнка. Он повернулся и направился назад.
Джон ГордонСамое мощное оружие
Это был хороший мир. Это был очень хороший мир — он заслуживал вознаграждения по классу «А». Хэнк Шалло вытер губы громадной волосатой ручищей, отодвинул чашку с кофе и ввел свой корабль на орбиту. Орбита была слегка неустойчивой — разболтались гироскопы, но Хэнк привык к вечным неполадкам, как и к тому, что температуру на кофеварке надо ставить ниже уровня, указанного в руководстве. Он включил автоматику, а сам стал искать место для приземления.
Хэнк был пилотом-разведчиком, межзвездным пионером, бойцом армии одноместных кораблей, бороздящих просторы Вселенной в поисках новых домов для человечества. Когда он в последний раз посетил Землю, его сфотографировали. На красочном стереоснимке туго подпоясанный Хэнк в свеженькой голубой форме с беззаботно расстегнутым воротником сидел у сверкающей контрольной панели. Его окружали стены опрятной крошечной кабины, на которых висели хорошо смазанное оружие и видавшая виды гитара.
Реальность отличалась от творения искусства: Хэнк в шортах цвета хаки сидел за потускневшим старьем, именуемым пультом управления, на стенах крошечной, но совершенно неопрятной кабины в беспорядке были развешаны видавшая виды гитара, хорошо смазанная лопата, мотки провода и прочее барахло. В запертом ящике хранилось пять кусков динамита.
К девятому витку у Хэнка была полная карта планеты. Он ввел ее в корабельную Библиотеку и немного вздремнул.
Когда инстинкт разбудил его, «Атеперьнетуж» опускался на маленькую лужайку среди прелестной рощицы. Какая опасность ворвалась в его сон — неизвестно; но только что он спал, а через секунду был уже на пол пути к пульту управления.
Чудовищная судорога свела корабль, Хэнка бросило на стену, и его сознание исчезло в ослепительно белой вспышке.
Хэнк очнулся с адской головной болью и с шишкой на лбу. Он тупо огляделся, вскарабкался на ноги и проковылял к аптечке, мимоходом заметив, что корабль, по крайней мере, стоит на земле. Внешний экран был включен и показывал лужайку. Пять лет тому назад Хэнк немедленно выбежал бы наружу; теперь его гораздо больше интересовал аспирин.
Приняв целительное средство и убедившись, что гитара на стене не пострадала, он повернулся все-таки к экрану и включил его на круговой обзор.
На противоположном конце лужайки стоял чужой корабль — раза в полтора крупнее, чем «Атеперьнетуж», и напоминающий творения человеческих рук лишь одной примечательной деталью: у него была турель с двумя короткими трубами, похожими на жерла орудий. Трубы смотрели прямо на «Атеперьнетуж».
Хэнк просвистел первые три ноты из «Вечером в нашем городке кое-что случится» и резко замолчал.
— Ну, — произнес он вслух немного погодя, — вероятность того, что мы оба приземлимся в одном и том же месте в одно и то же время… примерно один на сто миллиардов.
Что вполне могло быть правдой, однако никак не могло помочь.
Хэнк подошел к кофеварке и налил себе чашечку кофе. Затем включил контрольные датчики и, нисколько не удивившись, узнал, что «Атеперьнетуж» прощупывают различного рода излучениями. Мысль о пяти кусках динамита, хранящихся в запертом ящике, на мгновение появилась и тут же исчезла. Человечество встречалось с некоторыми формами жизни, которые с известными натяжками можно было бы назвать разумными, но никогда не сталкивалось с высокоразвитой космической цивилизацией.
— Кроме нового приятеля мистера Шалло, — сказал себе Хэнк. — Разумеется. Естественно. Безусловно.
Нет, эту проблему не решить при помощи взрывчатки. Чужеземец явно вооружен, а «Атеперьнетуж» нес на себе много полезных, безвредных инструментов, пять кусков динамита и Хэнка. Последний удобно расположился в кресле, с удовольствием выпил кофе и передал сложившуюся ситуацию единственному устройству, имеющему шанс с ней справиться, — пятидесяти унциям серого вещества.
Он напряженно работал с этим устройством, когда «Атеперьнетуж» начал с короткими интервалами вибрировать. Хэнк связался с корабельной Библиотекой и спросил, что она думает о последних событиях.
— Чужой корабль пытается войти в контакт, — сообщила Библиотека.
— Попробуй расшифровать код, но не отвечай — пока, во всяком случае.
Одной из самых прозаических черт его профессии — не упоминавшейся в специальном рекламном выпуске, по поводу которого Хэнка сфотографировали, — была обязанность посещать всяческие занятия, лекции и ознакомительные беседы всякий раз, когда он возвращался в штаб-квартиру. Целью их было держать его и ему подобных в курсе последних достижений науки и техники. В идеале пилот-разведчик должен знать все: от аадваркской психологии до сирианского языка. Практически, так как усвоить такой материал невозможно, в голове у несчастных оставалась дикая мешанина фактов.
Новая информация, разумеется, вводилась в кристаллы памяти Библиотеки. Что просить вспомнить — вот загвоздка. Сейчас в уголках сознания Хэнка забрезжили смутные отрывки какой-то противоречивой теории: представители расы, интересующейся теми же планетами, что и человечество, действовать должны подобно людям. Но чья это теория? Хэнк закрыл глаза.
— Бандиты, — заговорил он вслух, — барбарис, беда, ботаника, бред, бром… Библиотека, «Размышления о психологии внеземных существ» Уолтера М. Бромдона.
После почти неуловимой паузы на экране появился текст:
«…Давайте теперь позволим себе отвлечься и в виде шутки рассмотрим гипотетическую ситуацию. Вы встретили на чужой планете некое существо…»
Хэнк хмыкнул и принялся читать.
Через двадцать минут он убедился: Бромдон уверен, что существо, которое сидит сейчас в корабле напротив, будет проявлять поведение, близкое к человеческому.
В этот момент громко прозвучал зуммер.
— Что это? — спросил Хэнк Библиотеку.
— Чужак пришел к выводу, что можно общаться по обычной системе связи. Он вызывает «Атеперьнетуж».
— Отлично. Выходит, и у них есть свой Бромдон. Только имя у него небось другое.
— Простите. Я не располагаю такими сведениями.
— Еще бы. Ну, переводи.
Хэнк включил приемник. Экран перед ним засветился и изобразил совершенно безволосого индивидуума с костистым лицом, широким ртом, не заслуживающим внимания подбородком и чем-то вроде свитера, закрывающего горло. Этот тип несколько долгих секунд изучал Хэнка, а затем быстро-быстро затараторил.
Хэнк, не снимая пальца с кнопки передачи, обратился к Библиотеке:
— Что он сказал?
— Недостаточно информации. Если вы поговорите с ним…
— Ни за что.
Хэнк посмотрел на чужака. Тот посмотрел на Хэнка. Так они любовались друг другом довольно долгое время.
Внезапно чужак заговорил и даже замахнулся кулаком — довольно хилым, учитывая толщину его шеи.
— Ну? — потребовал Хэнк от Библиотеки, когда фигура на экране успокоилась.
— Первое послание: «Вы арестованы».
— Это все, что он сказал?
— Для его языка характерна агглютинация.
— Ладно, — согласился Хэнк. — Продолжай.
— Второе послание: «Вы арестованы и беспомощны. Немедленно сдавайтесь. В противном случае вы будете уничтожены».
Хэнк на минуту задумался.
— Переводи, — велел он Библиотеке и нажал кнопку передачи. — Фу-фу.
— Я не могу перевести «фу-фу», — сообщила Библиотека.
— Неужто? — ухмыльнулся Хэнк. Затем ухмылка расширилась до предела и он начал хохотать.
— Я не могу перевести смех.
Хэнк заливался слезами, катался в кресле и рыдал от приступа беспричинного веселья. Из последних сил он сумел выключить дрожащей рукой передатчик. Экран медленно потемнел, и изумленное существо исчезло. Наконец волна смеха прошла, и Хэнк со стоном выпрямился.
— Что я делаю? — пробормотал он и вытер влажный лоб огромной волосатой рукой. Затем подошел к холодильнику и достал большую коричневую бутылку.
Спиртное не было повседневной частью рациона на кораблях разведчиков. Точнее, его не было вообще. Зато аппараты замкнутого цикла могли производить пиво. Хэнк вылил себе в рот пол-литра жидкости, тщательно закупорил бутылку и убрал ее назад в холодильник. Потом пересчитал оставшиеся бутылки и поставил производство пива на максимум.
Неожиданно на него напал новый приступ смеха, и Хэнк едва его подавил. Он вернулся к пульту управления и включил экран внешнего обзора. Яркое полуденное солнце заливало нежную траву лужайки и блестело на сером металле вражеского корабля.
— Чудесная погода для пикника! — заметил Хэнк.
— Вы желаете, чтобы я зарегистрировала этот факт? — спросила Библиотека.
— Почему бы и нет?
Хэнк бодро обошел кабину, открывая ящики и выбирая вещи, уложил еду в холодильную сумку, добавил пива и вышел.
Он расположился прямо на траве, в прелестном местечке между своим и чужим кораблем.
Получасом позже в круге из камней горел маленький костер, меж двух деревьев висел гамак, а под гамаком — так, чтоб можно было достать рукой, — стояла сумка с провизией. Хэнк лежал в гамаке, настраивал гитару и пел. Каждые полчаса он прикладывался к большой бутылке.