Но Кэммерлинг задумался. Бродя по горам, он заметил, сколь богата планета полезными ископаемыми. И вот, хорошенько все обмозговав, собрал он наиболее предприимчивый люд на неофициальную встречу и сказал:
— Друзья! Я прекрасно осознаю, что, как показывают исследования, ускоренная индустриализация аграрной страны нежелательна. Поэтому прошу искренне высказывать свои замечания и возражения, если покажется, что я чересчур вас подгоняю… Вы никогда не задумывались о промышленности?
И вот очень скоро у одного рода был маленький металлургический заводик, а у другого — высокоразвитое гончарное производство. И хотя Кэммерлинг старался не торопить местную инициативу и не давить на местные порядки, его энтузиазм и активное участие в повседневной жизни оказывали, по всем признакам, каталитический эффект. С появлением ирригационной системы, нужды в каолине и руде для каждого открывалось широкое поле деятельности.
Однажды вечером, когда Кэммерлинг помогал кому-то изобрести лебедку, сошлись в тайном месте главные визири двух народов.
Один из них изрек:
— Никоим образом не отрицая свое неумирающее презрение к тебе и своей орде аграрных дебилов, которых я собираюсь уничтожить при первой возможности, должен подчеркнуть, что этот злосчастный узурпатор творит с нами непотребное, и потому с ним надо покончить.
А другой ответствовал, что, не желая, чтобы сложилось впечатление, будто он оскверняет себя, беседуя на равных с безмерно испорченными пожирателями падали, он с удовольствием поддержит любой план избавления от этой межзвездной обезьяны.
— Бог он или не Бог, — продолжал первый визирь, — он определенно молодой мужчина, и нам хорошо известны некоторые способы укрощения подобных строптивцев. Тем более если мы объединим наши возможности для достижения лучшего результата.
Как-то вечером, услышав истерическое снырчание сторожевого дракона, Каммерлинг открыл люк и увидел двенадцать обворожительных созданий, чьи изящные тела были закутаны в сверкающие вуали, достаточно прозрачные, однако, чтобы можно было разглядеть порой пупок, глаз, бедро, талию, сосок и тому подобное. Таких годольфусианок никогда прежде не замечал он здесь, что неудивительно, ибо чересчур был занят делами насущными.
И Каммерлинг выпорхнул за дверь и пылко приветствовал их:
— Добро пожаловать! Боже всемогущий! Чем могу вам помочь?
Выступила вперед девушка в шелках дымчатых, распахнула свои одежды как раз настолько, чтобы он вывихнул челюсть, и молвила:
— Меня зовут Лейла Птица Страстного Наслаждения. Мужчины убивают друг друга из-за единого моего прикосновения. Я хочу одарить твое тело ласками немыслимыми, и ты распростишься с душой от несравненного блаженства.
Затем выступила вперед другая и колыхнула одеяниями так, что у него выпучились глаза, и сказала:
— Я — Иксуалка Пылающий Вихрь, воспламеняю до безумия посредством невыносимого удовольствия, бесконечно растянутого.
К тому времени Каммерлинг уяснил, что мысли их идут в одном направлении, и ответствовал:
— Это воистину дружеский акт, ибо, сказать по совести, я чувствовал себя немного напряженно. Пожалуйста, входите.
И они прошли сквозь тамбур, который также запрограммировала матушка Каммерлинга, и по пути особые устройства тамбура незаметно изъяли у девушек всевозможные лезвия, буравчики, яды, амулеты, шипы, колючки, отравленные кольца и гарроты, упрятанные в самых интимных местах. Но даже знай это главные визири, они бы не были обескуражены, потому что ни один мужчина не мог насладиться любыми двумя этими девушками и остаться в живых.
С первыми лучами солнца хороший земной юноша Каммерлинг выпрыгнул из корабля и, сделав тридцать два приседания, воззвал:
— Эй, народ! Когда вы там оклемаетесь, я научу вас готовить пиццу. А мне пока надо помочь сделать отстойник; нам ни к чему отравлять экологию.
Но девушки выбрались наружу, пошатываясь, расстроенные сильно, и запричитали:
— О Господи, мы не можем вернуться, потому что не справились с заданием! Нас ждет погибель в зверских пытках и мучениях.
Каммерлинг разрешил им остаться и показал, как управлять плитой. И все девушки с радостью расположились у него на постоянное жительство, кроме одной по имени Иксуалка Пылающий Вихрь, которая бросила:
— А на черта?! — и потащилась к палачам.
А Каммерлинг отправился участвовать в осуществлении проекта по очистке сточной воды, и проекта по внедрению электричества, и во множестве других начинаний, увлекаясь больше, чем сам считал полезным, ибо видел, что нарушает сложившиеся устои. И он огорчался сверх всякой меры из-за людей, которым больше негде было приложить силы, потому что раньше они работали, например, сушильщиками трупов, которых теперь поубавилось; или надзирателями за прямотой пахоты женщин, а женщины теперь пахали на ящерах, и надзиратели не успевали за плугами.
Но Каммерлинг научился справляться с трудностями. Так, когда к нему явились рабочие-металлурги и спросили: «Господин, мы построили эту дьявольскую машину для изрыгания нечестивой плоти. Что, во имя пресвятого яйца, нам с ней делать дальше?!» — Каммерлинг ответил:
— Послушайте, друзья, давайте решим вопрос голосованием. Я — за производство труб для водопровода.
Тем временем детей, которых не бросили в колодцы и не заклали идолам, становилось все больше. Однажды Каммерлинг услышал странные звуки и, открыв люк корабля, увидел сторожевого дракона, заваленного сотнями вопящих младенцев. И он приблизился к ним и молвил:
— Воистину славные карапузы!
Потом обратился он к одиннадцати девам, хлопочущим с тестом для штруделя, и сказал:
— Нам представляется счастливая возможность воспитать целое поколение, свободное от предрассудков, страха и ненависти. Построим же школу. Я желаю, чтобы вы обучали этих детишек.
И очень скоро у них была школа. Детей прибывало все больше и больше, и девушек тоже, ибо вышло так, что Иксуалка Пылающий Вихрь сумела вырваться из лап мучителей и организовала женское освободительное движение, и многие ее последовательницы предпочли воспитание детей производству труб для водопровода.
Время шло — вовсе немало лет, хотя Кэммерлингу они казались неделями, потому что он был хорошим земным юношей со средней продолжительностью жизни пятьсот лет и только-только миновал период полового созревания. И вот уже целое поколение замечательных молодых людей в ладно скроенных туниках водили тракторы с лозунгами «Война — для ящеров!» и «Поджаривайте пиццы, а не людей!», и в глазах их сияло солнце. Они облагораживали землю, и помогали старикам, и организовывали механизированные хозяйства, и фестивали песен, и общественные вечеринки.
Однажды вечером, когда Каммерлинг отечески наблюдал за своими сабрами, собирающими передатчик, отрабатывающими приемы каратэ и закладывающими фундамент супермаркета, небо озарилось вспышкой. Откуда ни возьмись, появился корабль и мягко приземлился поблизости. И увидел Каммерлинг, что это модель «Суперспорт» нового, незнакомого ему образца, и приблизился, полный смутным, волнующим предчувствием.
А когда люк открылся, вышло из него создание не-опи-суемое — хорошая земная девушка.
— Вот так да! — воскликнул Каммерлинг. — Должен признаться, уж давно не видел я хорошей земной девушки. Не угодно ли пройти ко мне в гости на корабль?
Она взглянула на то, что виднелось из-за печей для пицц и убранства из цветов, и молвила:
— Пора, Каммерлинг, возвращаться тебе домой.
— Кто это сказал? — спросил Каммерлинг.
И девушка ответила:
— Твоя мать сказала.
— В таком случае возвращаюсь! — решил Каммерлинг. — Дела здесь идут как по маслу.
И воззвал ко всем своим друзьям и последователям, и ко всем великолепным молодым людям, и к каждому, кто хотел слушать. И обратился он к ним:
— Служил я вам верой и правдой скромной связью с земным просвещением. Надеюсь, что не нарушил вашей самобытной культурной целостности. Дело сделано, и теперь я возвращаюсь назад на небо. Если у вас возникнут затруднения, смело вызывайте меня по передатчику на оставляемом мною корабле. Продолжай, Годольфус-4! Прощайте.
Итак, Каммерлинг улетел. А как только это произошло, повылазили все эти старые волосатые вожди, и жрецы, и отсталые элементы и начали поносить и уничтожать все и вся во имя их священного годольфусианского образа жизни. Но молодые люди, которых Каммерлинг предусмотрительно обучил каратэ и применению новейшего оружия, запросто управились с ними. И очень скоро новое поколение со всей энергией взялось за переустройство планеты целиком.
Прошло много лет, и Каммерлинг получил послание: «Мы переустроили планету целиком. Все экологично процветает и благоденствует. Что нам делать дальше?»
И Каммерлинг, и его жена, и его лечащий врач долго думали и сперва ничего не могли решить, но в конце концов Каммерлинг передал: «Предлагаю разработать принцип движения быстрее света и нести факел цивилизации на другие планеты в ваших окрестностях. С любовью, Каммерлинг».
В один прекрасный день, через долгие-долгие годы, пришло новое послание с Годольфуса-4. Оно гласило: «Мы создали корабли быстрее света, и двинулись вперед, и благословили земным просвещением десять тысяч триста восемьдесят четыре планеты. Больше планет не осталось. Все их народы спрашивают вместе с нами: «ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ?»
Но это послание Каммерлинг, увы, уже не получил.
Уильям ТеннТаки у нас на Венере есть рабби!
Вот вы смотрите на меня, мистер Великий журналист, как будто не ожидали увидеть маленького седобородого человечка. Он встречает вас в космопорте на такой развалине, какую на Земле давно бы уже зарыли. И этот человек, говорите вы себе, это ничтожество, пустое место, должен рассказать о величайшем событии в истории иудаизма?!
Что? Не ошибка ли это, желаете вы знать. Пятьдесят, шестьдесят, я не знаю сколько, может, семьдесят миллионов миль ради несчастного шлимазла с подержанным кислородным ранцем за спиной? И ответ: нет, не ошибка. Бедный — таки да, невзрачный — таки да, но вы разговариваете с человеком, который может рассказать все, что желаете, о тех скандалистах с четвертой планеты звезды Ригель. Вы разговариваете с Мильчиком, мастером по ремонту телевизоров. С ним самым. Собственной персоной.