— Так в чем проблема? София умна и очень независима для своего возраста. Она должна была узнать правду. Я думаю, она тебе понравится. О, хорошо, еду привезли!
Услышав стук в дверь, Никос снова вскочил с кровати. Кейт наблюдала за ним — за тем, как тени играли на мускулах его спины, на сужающуюся талию, на сильные ноги. Как же он был совершенен!
Он вернулся в мгновение ока, управляя тележкой, нагруженной серебряной посудой.
— Где мадам хотела бы поужинать? — Он накинул белую льняную салфетку на руку и взял поднос.
Кейт улыбнулась, отбросив чувство беспокойства, которое начало подкрадываться к ней. Она не должна позволить себе испортить этот драгоценный вечер мучительными сомнениями. Ей следовало бы радоваться, что София узнала правду — даже если бы это действительно означало, что она решила, будто Кейт была охотницей за деньгами. Возможно, так оно и было.
— Здесь, на кровати, пожалуйста. — Она протянула руки, чтобы взять поднос у Никоса. Он поднял поднос легко, как перышко, но ее руки опустились под тяжестью.
— Как тебе выбор блюд?
— Отлично!
Тем временем Никос открывал бутылку шампанского, мастерски наполняя два бокала. Протянув один Кейт, он лег рядом с ней в кровать и поднял свой бокал:
— За нас!
Кейт чокнулась с ним своим бокалом:
— Да, за нас.
Она сделала глоток, чувствуя, как пузырьки начали покалывать ее горло.
— Кем бы мы ни были.
Она не хотела этого говорить. Она знала правила — почему она притворялась, что не знает? Зачем испытывать ложные надежды?
— Мы двое, здесь и сейчас, живем настоящим. — Никос сделал большой глоток шампанского.
Кейт кивнула. Он прав. Но глубоко внутри она жаждала большего.
Еда была восхитительной, и они оба с жадностью начали есть. Никос заказал слишком много, но они с энтузиазмом набросились на еду, передавая друг другу на вилке карпаччо из морского окуня и равиоли с копченым лососем, восклицая с полным ртом, как это вкусно.
Наконец насытившись, они откинулись на подушки, остатки еды все еще лежали на подносе перед ними.
— Спасибо. — Кейт повернулась и улыбнулась Никосу, подняв руку, чтобы убрать крошку с его губы.
Никос поймал ее руку и поцеловал.
— Пожалуйста, любовь моя. — Он вылил остатки шампанского в их бокалы и поднял бутылку, чтобы посмотреть на нее. — Может, я закажу нам еще одну?
— Нет, — смеясь, покачала головой Кейт. — Нет, если только ты не хочешь полностью вывести меня из строя.
— Поверь мне… — Его глаза загорелись решимостью. — Это последнее, чего я хочу.
Он поставил бутылку на пол, и его руки снова обвились вокруг нее, отчего посуда и столовые приборы на подносе опрокинулись и зазвенели.
— Подожди!
Кейт высвободилась из его рук и принялась убирать с кровати. Она чувствовала, как глаза Никоса следят за каждым ее движением, и, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, он похлопал по кровати рядом с собой.
— Возвращайся в постель, женщина. — Это был приказ, игривый и сексуальный.
Кейт сжала губы. Она не хотела ему возражать, но червь беспокойства снова поднял голову и не хотел, чтобы его игнорировали.
Она осторожно скользнула обратно рядом с ним.
— Спасибо, что привез меня сюда, в Венецию. — Она расправила вокруг себя простыню. — Это было замечательно. Это впечатления, которые я никогда не забуду.
— Я надеялся, что так и будет. — В его глазах блеснуло странное выражение. — И это еще не конец.
Он перекатился на бок, просовывая свою теплую ногу между ее ногами, его намерения были ясны.
Кейт слегка отстранилась.
— Никос, ты не думаешь, что нам следует поговорить?
— Не уверен в этом. — Он уткнулся носом в ее шею, покусывая мочку уха. — Я могу придумать, чем заняться поинтереснее.
Кейт рассмеялась. Откинувшись на подушки, она повернулась, чтобы посмотреть на него, на его совершенное тело, затем перевела взгляд на его красивое мужественное лицо. И когда он улыбнулся ей, ее сердце сжалось от тоски.
— Я серьезно, Никос. — Она начала мять льняную простыню под пальцами. — Эта последняя неделя была такой стремительной — весь брак, путешествия, а теперь это… Она бросила на него нервный взгляд.
— Ты сожалеешь, что занималась со мной любовью? — как обычно, напрямую спросил он.
— Нет. — Кейт знала наверняка, что это правда. Как она могла сожалеть о том, что было так чудесно? Так хорошо.
— Я не жалею об этом, Никос. А что насчет тебя? — В ее голосе прозвучал страх.
— Нет. — Он сел, грубо раскладывая подушки за спиной. — И я нет. Вовсе нет.
Его рука скользнула под одеяло и нежно легла на бедро Кейт, как будто Никос хотел прогнать ее страхи.
— Итак, если ты не хочешь упрекнуть меня в том, что я коварный соблазнитель, о чем ты хочешь поговорить?
— Не знаю. — Кейт прикусила губу. — Может, ты расскажешь мне о Софии? Если я встречусь с ней, я хотела бы узнать о ней больше.
— София веселая, нахальная и очень позитивная. Она прекрасный ребенок.
Кейт была удивлена, увидев в его глазах что-то вроде гордости.
— Значит, вы очень близки?
— Да, очень, — кивнул Никос. — Хотел бы на это надеяться.
Кейт заколебалась.
— Смерть Филиппа, должно быть, стала для нее ужасным потрясением.
— Конечно. — Никос убрал руку с ее бедра и провел ею по своим взъерошенным волосам, его челюсти сжались.
— И для тебя тоже?
— Да, Кейт, и для меня тоже.
Он устало вздохнул, и на мгновение Кейт испугалась, что он замкнется и их разговор прервется.
Но затем тихим голосом он продолжил:
— Это было трудно осознать тогда. Да и теперь тоже.
— Да, понимаю. — Кейт осторожно нащупала его руку и мягко положила на нее свою.
— Ты хоть догадывался, что Филипп… Что у него проблемы с психическим здоровьем?
— Не совсем. Я какое-то время не был на Крите. После того как мы продали патент на программное обеспечение, наши деловые отношения были расторгнуты. Мы разошлись.
— А что насчет Софии? Она знала?
— Она была в какой-то модной школе-интернате. Филипп, очевидно, решил, что ему нужно что-то делать со всеми заработанными деньгами. — Горло Никоса сжалось. — Я думал, что поступаю правильно, Кейт. Я думал, что, если сделать Филиппа богатым и успешным, он будет счастлив. Вместо этого я разрушил его жизнь.
— Почему ты так говоришь? — Кейт придвинулась к нему ближе, сжимая его руку.
— Потому что это правда.
— Нет! — Внезапно она почувствовала непреодолимую потребность утешить его, избавить от душевной боли. — Ты не можешь винить себя в смерти Филиппа.
— Разве не могу? — Грубо отбросив ее руку, Никос откинул простыню и встал с постели. — Ты только посмотри на меня. Если бы я тем летом не вернулся в Агиа-Лукию, не увидел, над чем работал Филипп, и не убедил его позволить мне продавать это на коммерческой основе, его гениальная идея так и осталась бы на чертежной доске. Ему бы никогда не пришлось столкнуться с давлением такого неожиданного богатства. Он все еще был бы жив. А у Софии был бы брат.
— Ты не можешь это знать наверняка, Никос! — Кейт тоже вскочила. Желание броситься и обнять его толкало ее вперед, туда, где его гордая фигура вырисовывалась на фоне окна. — С проблемами психического здоровья справиться гораздо сложнее!
Никос замер, затем повернулся и пристально посмотрел на нее.
— Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту.
Да, конечно, она знала это слишком хорошо. Но Кейт заколебалась. Она хотела бы рассказать ему о своей матери, но это означало бы нарушить данное ей обещание. Поэтому она уклонилась от ответа.
— Я знаю, что многие люди страдают от этого.
— Сейчас существует много эффективных методов лечения. Если бы я нашел время, чтобы почаще видеться с Филиппом, нашел бы ему профессиональную помощь, был для него другом, каким должен быть, я мог бы спасти его. Но вместо этого я был слишком занят зарабатыванием денег, превращая свои собственные миллионы в миллиарды. Едва задумываясь о том, как он справляется с жизнью.
— Самобичевание не вернет Филиппа, Никос. — Кейт прижала руку к его груди, чувствуя удары его сердца.
— Я знаю. — Никос снова отвернулся к окну. — Но поверь мне, если бы его было возможно вернуть, я бы охотно принял самое суровое наказание.
Кейт смотрела на его перекошенное от душевной боли лицо. Она нежно повернула его к себе.
— Тебе станет гораздо лучше, если ты сможешь направить эту негативную энергию на что-то позитивное. — Она нежно улыбнулась ему. — Например, на заботу о Софии.
— Ты права.
Никос тяжело вздохнул. Взяв Кейт за руку, он притянул ее ближе к себе, затем провел пальцами по ее рукам. От удовольствия у Кейт побежали по коже мурашки.
— Вот почему я полон решимости заменить Софии родного брата. Я знаю, что никогда не смогу стать как Филипп, но я буду изо всех сил стараться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у нее была лучшая жизнь.
— Ты даже женишься на женщине, которую презираешь? — Слова сорвались с губ Кейт прежде, чем она смогла их остановить.
Никос тихо фыркнул:
— Я никогда не презирал тебя, Кейт. Даже не думай так. — Он сжал ее пальцы и прижал ее к своей обнаженной груди. — Я признаю, что мои чувства к тебе на протяжении многих лет были непростыми. Всему виной наш разрыв. Но презирать тебя? Нет, никогда. Как бы я мог, если мы можем испытывать такое вместе?
Секс. Он говорил о сексе, вот и все. Но, уткнувшись носом в его мускулистую грудь, вдыхая его теплый аромат, Кейт позволила себе немного забыться и помечтать о большем.
И когда Никос повел ее обратно к кровати, мягко спрашивая, останется ли она с ним сегодня вечером, она знала, что у нее есть только один ответ. Она знала, что пропала.
Глава 9
— Привет!
Кейт посмотрела на густо накрашенные глаза хорошенькой девочки-подростка.
— Здравствуй, София. — Встав, она протянула руку в знак приветствия, но София тут же обняла ее. От нее пахло каким-то экзотическим благовонием. — Я так рада познакомиться с тобой.