Несомненно, он контролировал ее в Венеции, а затем и в Барселоне, когда уложил ее в свою постель.
И Кейт охотно бросилась в его объятия. Ослепленная силой и страстью секса, Кейт позволила себе представить это как нечто гораздо большее. О, эти забавные нелепые фантазии о возрождении их отношений… Теперь она увидела, что для Никоса это был просто секс.
Поджав дрожащую губу, Кейт расправила плечи, отказываясь показать свою обиду. Ее взгляд упал на жалкую фотографию, насмехающуюся над ней. Ей пришлось признать, что на фото все выглядело довольно однозначно. Ноги мужчины были раздвинуты, и Кейт каким-то образом сумела попасть между ними, ее платье доходило до бедер. Но она не сделала ничего плохого — вот в чем дело.
— К твоему сведению, я не бросалась на этого человека. — Она поджала губы. — Я отталкивала его от себя, мы споткнулись и упали. Это все.
— А когда именно ты собиралась мне об этом рассказать?
— Я и не собиралась, — горячо ответила Кейт. — И, учитывая то, как ты только что отреагировал, как пещерный человек, бьющий себя кулаком в грудь, кто может меня в этом винить?
— А как я должен был отреагировать? — Встав, Никос одним шагом сократил пространство между ними. — Когда я открываю газету и вижу такую мерзость?
Кейт глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.
— Я рассказала тебе, что случилось. Я не собираюсь больше объясняться.
— Что ж, все в порядке. — Никос впился в нее взглядом. — Потому что я не хочу больше ничего слышать. Я оставляю тебя присматривать за Софией на пару часов, и вот результат. Ты понимаешь, что поставила под угрозу все, чего я пытался достичь? Уничтожила все, над чем мы работали? Как только греческая пресса узнает об этом — если они еще этого не сделали, — это вполне может повлиять на решение суда. Моя жена лежит между ног незнакомца, в то время как несовершеннолетняя девочка, для которой я пытаюсь стать опекуном, смотрит на них в ужасе? Как ты думаешь, Кейт?
— Я объясню. Я приду в суд и расскажу, что это недоразумение.
— Слишком поздно, Кейт. Ущерб уже нанесен.
— Не… Этого не может быть…
— Извините.
Дверь открылась, и показалась секретарь.
— Мистер Льюис готов принять вас.
— Одну минуту! — бросил Никос через плечо.
— Конечно… — С удивленным видом женщина отступила.
— Нам лучше войти. — Кейт прерывисто вздохнула.
— Все еще думаешь о своем драгоценном деле, Кейт?
Никос бросил в нее слова с таким злобным презрением, что Кейт вздрогнула.
— Ты устроил эту встречу, Никос, а не я. Я не хочу заставлять Чарльза Льюиса ждать. Это было бы очень невежливо.
— Тогда непременно вперед. — Никос отошел от нее. — Не дай мне остановить тебя.
— Ты… ты не пойдешь со мной?
— Нет, Кейт, не пойду. Неужели ты думаешь, что я смогу сесть рядом с тобой, как твой муж, после таких вот снимков? — Он ткнул пальцем в сторону газеты.
— Мистер Льюис не будет интересоваться моей личной жизнью. Он, наверное, даже не видел эту газету.
— Но я ее видел, Кейт, и этого достаточно.
— Очень хорошо. — Кейт сделала равнодушное лицо. — Я пойду одна.
— Да, ты сделаешь это, Кейт. Увидимся сегодня вечером в отеле. — Он сердито посмотрел на нее, его губы сузились. — Возможно, я вернусь поздно.
Глава 11
Никос вернулся в отель за полночь. Решив забыться в работе, он снял себе на день офис и принялся рассылать электронные письма, требовал бизнес-отчеты, отслеживал контракты и заключал новые сделки, как будто от этого зависела его жизнь. Или его рассудок.
Может, так и было. Это будет не первый раз, когда он использовал работу как свое спасение.
В какой-то степени его план оправдал себя. Когда его мозг был занят сложными юридическими вопросами по новой сделке или наблюдением за цифрами на нестабильном фондовом рынке, он на время забывал о Кейт. Но в ту секунду, когда он сделал перерыв — в ту секунду, когда взял свою чашку с кофе и уставился в окно на лондонский пейзаж, — он снова оказался в плену Кейт, его разум закружился от волны мыслей и противоречивых эмоций.
Когда вошел в номер, Никос решил, что этот вечер будет зоной, свободной от Кейт — как морально, так и физически. Он налил себе выпить, лег спать — один — и немного поспал.
Но когда, проснувшись в темноте и выйдя в гостиную, Никос щелкнул выключателем, он с разочарованием увидел, что он не один. Кейт приподнялась с дивана, щурясь от света.
— Привет…
— Ты все еще не спишь? — Он подошел к буфету, намеренно не встречаясь с ней взглядом.
— Да. Я хотел поговорить с тобой перед сном.
Перед сном. Вынув пробку из хрустального графина, Никос шумно налил себе большую порцию виски. Очевидно, Кейт тоже собиралась спать одна.
— Как насчет виски?
Он наконец посмотрел на нее. На ней были серые спортивные штаны и белая футболка. На ее бледном лице не было макияжа, а волосы растрепаны с той стороны, где она лежала на подушке. И она по-прежнему выглядела великолепно.
— Ну, во-первых, я хотела поблагодарить тебя за организацию встречи с «Роузбери». Это было очень полезно.
— А во-вторых?
Никос встал перед ней. Он не хотел, чтобы она благодарила за какую-то глупую деловую сделку. Он хотел, чтобы она встала и целовала его, долго и глубоко, и избавила его от мучительных мыслей. Он хотел, чтобы она лежала в его постели.
Он сам не понимал, что он, в конце концов, хочет.
— Во-вторых, я думаю, нам нужно поговорить о нас.
— «Нас»? — повторил Никос это слово с жестоким презрением. Виски развязал ему язык. — Нет никаких нас.
На лице Кейт промелькнула боль, но она быстро пришла в себя, встретившись с ним пристальным взглядом.
— Да, Никос. — Ее голос был мягким, усталым. — Нравится тебе это или нет, но у нас есть прошлое, и мы будем вместе в обозримом будущем. И совсем недавно… — она запнулась, подбирая нужные слова, — мы были близки.
— А о чем из перечисленного ты бы хотела поговорить, Кейт? — Никос сжал пальцы вокруг стакана.
Кейт уставилась на него, желая оставаться сильной. Она не хотела этого делать. Вернувшись в отель несколько часов назад, она расхаживала в смятении, не зная, что с собой делать. Инстинкт велел ей бежать, уйти, прежде чем Никос сможет причинить ей боль и еще больше разбить ей сердце. Она даже собрала чемодан и искала в Интернете подходящий рейс.
Но потом она остановилась. Бегство не решит ничего. Если ей суждено когда-нибудь освободиться от власти Никоса, когда-нибудь она сможет найти хоть какой-то выход, ей придется столкнуться со своими демонами. Ей пришлось встретиться лицом к лицу с Никосом. Как бы тяжело это ни было. Как бы это ни было больно.
— О том, что произошло давно. О прошлом. — Кейт судорожно вздохнула. — О том вечере, когда мы расстались. Мы никогда это не обсуждали.
— Что мы должны были обсудить? — От Никоса пульсирующими волнами исходила враждебность. — Ты совершенно ясно дала понять, что не хочешь, чтобы я был там. Что наша так называемая помолвка была скрыта тобой как грязный секрет. Что я не заслужил твоей любви.
— Нет. — Кейт тихо поднялась, ее голос был чуть слышнее шепота. — Это неправда. Пожалуйста, не думай так.
— Тогда как ты объяснишь свое поведение? Почему ты так обрадовалась, узнав, что не беременна?
— Потому что время было неподходящим. — Она подошла к нему. — Папа только что умер, и маме нужна была моя поддержка. Я знала, что мне придется взять на себя управление «Канди Кейт». Везде царил хаос. Ты, конечно, видел это? Честно говоря, я думала, что ты тоже почувствуешь облегчение. — В раздражении она провела рукой по волосам.
— Значит, ты ошиблась.
Глаза Кейт закрылись, и вокруг воцарилась тишина. Она чувствовала, как ее сердце сжимается от боли за то, что они потеряли.
— Тогда я прошу прощения. — Она заставила себя поднять голову и снова встретиться с ним взглядом. — Я заверяю тебя, что никогда не собирался унижать тебя или оскорблять каким-либо образом.
Никос пренебрежительно хмыкнул.
— Ну, в любом случае это не имеет теперь значения. В конце концов, ты сделала мне одолжение. Благодаря тебе я наконец добился успеха. Я понял важность денег. Я узнал, что богатство дает власть и уважение.
— Но деньги никогда не были моей движущей силой, Никос.
— Нет? Так что же ты здесь делаешь? — Его губы скривились в усмешке. — В следующий раз ты скажешь мне, что вышла замуж за меня по любви.
Кейт покраснела. Ей казалось, будто Никос наносит ей один меткий удар за другим.
— Нет. — Румянец на ее лице усилился. — Я здесь, чтобы спасти «Канди Кейт», как ты хорошо знаешь. Но не из-за денег. Я делаю это для своего отца. Потому что «Канди Кейт» — это все, что у меня от него осталось.
— Ну да… — Никос скрестил руки на груди. — Так ты говоришь все время.
— Потому что это правда. — Голос Кейт дрожал, но внезапная потребность доказать Никосу, что она не меркантильная, бессердечная эгоистка, заставила ее продолжить: — Мне было совершенно все равно, какое у тебя финансовое положение. Я завидовала твоей жизни, когда мы впервые встретились. У тебя была свобода, возможность построить собственное будущее с нуля.
Никос усмехнулся.
— Но эта зависть скоро прошла, не так ли, Кейт? К тому времени, как я приехал в Нью-Йорк, моя так называемая «свобода» была опасно близка к бедности. А что касается построения собственной жизни с нуля — зачем это тебе, когда ты уже была на вершине? А тут появился я. Я для вас был как бродяга, ночующий в сточной канаве.
— О чем ты говоришь, Никос?
— Ты и твоя мать отнеслись ко мне именно так!
— Не преувеличивай. — Кейт старалась собраться с силами, чтобы противостоять его натиску. — Я признаю, что могла бы справиться с ситуацией лучше… предупредила бы маму о том, кто ты такой…
— Предупредила бы? — Никос с отвращением посмотрел на нее, и его глаза вспыхнули от гнева. — Этим все сказано, не так ли? Тот факт, что тебе пришлось бы предупредить обо мне свою мать. Ты хоть представляешь, насколько это оскорбительно?