— Я не это имела в виду.
Кейт опустила глаза. Что бы она ни говорила, она делала все хуже.
Извинившись про себя перед матерью, она вздохнула.
— Есть вещи о моей матери, которые я никогда тебе не рассказывала, Никос. Она уязвима. Очень ранима. Вот почему мне пришлось так стараться, чтобы сохранить с ней мирные отношения.
— Не надо, Кейт. Дело не в твоей матери.
Кейт почувствовала, как он отмел ее признание, отбросил в сторону, как совершенно незначащее.
— Дело в нас с тобой. Когда я приехал в Нью-Йорк, я думал, что мы равны, что мы любим друг друга и нам суждено разделить нашу жизнь вместе. Вскоре я понял, насколько ошибся.
— Нет, ты не ошибся. Я думала то же самое.
— Ну, у тебя был своеобразный способ показать это. — Гнев и жар слышались в его голосе. — Но что сделано, то сделано. И может быть, ты была права. Может быть, тогда мне нечего было тебе предложить. Признаю, я происхожу из скромной семьи, и да, мое детство было хаотичным. Когда твоя мать уходит от тебя, а твой отец не может справиться с этим, жизнь становится тяжелой. Не было ни денег, ни стабильности, а иногда и еды. Но, несмотря на это, я выжил. Не только выжил, но и победил. Я добился успеха там, где другие потерпели неудачу. Стал богаче и успешнее, чем может мечтать большинство людей. Теперь я могу высоко держать голову, общаться со знаменитостями, членами королевской семьи — самыми известными людьми в стране. Теперь, благодаря тебе, Кейт, никто больше никогда не будет смотреть на меня свысока.
Его горло дернулось, когда он с трудом сглотнул, но, когда Кейт отвернулась, он положил руки ей на плечи, повернув ее так, чтобы она не могла спрятаться от его взгляда.
— Может, тебе стоит меня поблагодарить? И возможно, тебе следует здраво оценить, кем ты стал.
— Ха! — Никос убрал руки, но не отступил, глядя на нее сверху вниз. — Забавно, что это ценное предложение исходит именно от тебя. Ты забыла, где я тебя нашел, любовь моя? Одетую как проститутку на коленях у вспотевшего банкира.
— Ты забыл, как иногда тебе приходится делать то, что ты предпочитаешь не делать, просто чтобы платить по счетам? — Кейт отчаянно пыталась отбить его безжалостное нападение.
— Нет, я не забыл. — Брови Никоса нахмурились. — Как я мог забыть, когда ты только что подтвердила, что ты здесь только для того, чтобы спасти свой драгоценный бизнес. Ты все еще делаешь то, что предпочла бы не делать, не так ли, Кейт? Ты можешь называть это, как тебе удобно — преподнести это как дань уважения своему отцу, если тебе станет легче, — но ты по-прежнему используешь мои деньги для своей выгоды.
Кейт с трудом выдержала его несправедливые слова. Никос не имел права бросать ей такие обвинения, когда они оба были в одной лодке.
Они оба использовали друг друга для собственной выгоды. Но какой смысл спорить? В любом случае, что она могла сказать, что не подтвердило бы его правоту или, что еще хуже, не выдало бы то, что он на самом деле значил для нее?
— Так мы закончили говорить? — С торжествующей ноткой Никос воспринял ее молчание как победу.
— Да, Никос. — Кейт опустила глаза. — Мы закончили разговор.
Хорошо. Если тебя это утешит, я постараюсь сделать твое вынужденное времяпрепровождение со мной как можно короче. Будь уверена, я сделаю все, что в моих силах, чтобы получить опеку над Софией как можно скорее.
— Спасибо. — Кейт тяжело вздохнула. — Я знаю, что так и будет.
— И чтобы ты знала… — Никос придвинулся ближе, так что у нее не было другого выхода, кроме как встретиться с его сияющим взглядом. — На данный момент наш медовый месяц официально окончен. По крайней мере, ты можешь вернуться в Нью-Йорк и продолжить свою жизнь без моего присутствия в ней. Я свяжусь с тобой снова, когда получу извещение из суда.
— Спасибо, — тихо повторила Кейт.
Глава 12
Открыв таблицу, Кейт в изумлении уставилась на цифры продаж. Они взлетели вверх, достигнув отметок, намного превосходящих все, что она могла бы представить в своих самых смелых мечтах всего несколько недель назад. Она достаточно быстро рассчиталась с кредиторами компании. Компания начала принимать новые заказы и снова перешла на полный цикл производства, и теперь единственная проблема заключалась в том, как удовлетворить спрос.
Встреча Кейт с Чарльзом Льюисом, генеральным директором «Роузбери», прошла успешно. Хотя, все еще не оправившись от ссоры с Никосом, она не знала, как вообще смогла изложить свои интересы на встрече, не говоря уже о том, как добилась сделки. Но оказалось, что американские конфеты сейчас в моде в Европе и, в частности, в Британии. «Роузбери» хотела продавать бренд «Канди Кейт» как ответвление своей собственной чрезвычайно успешной кондитерской компании. Чарльзу Льюису, по-видимому, нравился стиль ретро. И «Канди Кейт» вернулась — причем с большим успехом. Внезапно об этом заговорили все.
Но Кейт не могла получить от этого удовольствие, не испытывала гордости за свои достижения. Вместо этого у нее была безнадежная мечта о Никосе. Увидеть его снова, быть с ним. Он забрал часть ее души. И без него она уже не была той, какой была прежде.
Телефон рядом с ней зазвонил, и Кейт протянула руку, чтобы дотянуться до него.
— Кейт О'Коннор.
— Привет, дорогая, это твоя мама.
Фионе О'Коннор вряд ли нужно было объяснять, кто она такая, ее протяжная речь была сразу узнаваема.
— Привет, мама. Как дела?
— Я чувствую себя очень хорошо, дорогая. У меня только что был очередной сеанс когнитивноповеденческой терапии, и, знаешь ли, я действительно верю, что начинаю чувствовать пользу.
— Это здорово, мама, я так рада.
— Мы работаем над тем, чтобы отпустить прошлое и сосредоточиться на моих текущих проблемах.
— Хорошо…
Слова матери прозвучали так, как будто Кейт должна была теперь пойти ко врачу сама.
— Том, мой личный терапевт, очень милый парень и отличный специалист.
— Так ты довольна тем, как устроилась в клинике? Тебе там хорошо?
Фиона недавно начала 12-недельную программу лечения в известном медицинском центре в Калифорнии.
— Милая, здесь замечательно — как в самом эксклюзивном отеле. Удобства первоклассные.
— Я рада, мама, — улыбнулась Кейт, чувствуя, как с ее плеч сходит небольшая тяжесть ответственности. Ее мать казалась намного счастливее.
— Однако мне страшно подумать, сколько это должно стоить.
— Я же сказала, мама, тебе не о чем беспокоиться.
— Я знаю, дорогая. И я так рада, что ты добилась такого успеха с «Канди Кейт» сейчас. Твой папа очень гордился бы тобой.
Кейт проглотила ком в горле, который появлялся каждый раз, когда она думала о своем отце.
— А как Никос? — Кейт услышала, что голос Фионы внезапно стал заговорщическим.
Кейт заколебалась.
— Он в порядке. Насколько мне известно.
— Я так рада, что у вас двоих все получилось. Хотела бы я быть там на вашей свадьбе.
— Да, мама, ты уже говорила это.
Фиона полностью изменила отношение к Никосу после женитьбы на ее дочери.
— Я уже говорила тебе, что там были только мы и пара свидетелей.
— Я знаю… я знаю, — театрально вздохнула Фиона. — Но пообещай мне, что скоро устроишь встречу для нас троих, когда я вернусь в Нью-Йорк. Я хочу лично поздравить Никоса… поприветствовать его в нашей семье.
Кейт уклончиво фыркнула. К тому времени она и Никос, скорее всего, разойдутся, и, даже если они этого еще не сделают, Никос вряд ли захочет увидеть ее мать. Фиона ужасно обошлась с Никосом, когда они впервые встретились. Кейт каждый раз становилось стыдно за поведение матери, когда она вспоминала об этом.
— Где сейчас Никос?
Ясно уловив колебания Кейт, Фиона решила не отступать.
— Он в Афинах.
— О, дорогая, это не лучший способ начать брак. — Голос ее матери стал задумчивым и озабоченным. — Вы двое должны быть вместе, максимально используя это драгоценное время.
— Это называется работой, мама. — Кейт стиснула зубы. — Это то, что мы все должны делать, чтобы платить по счетам.
— Да, конечно, дорогая. Я знаю. Я могу быть ужасно эгоистичной. Надеюсь, я не слишком обременю тебя?
— Нет, мама, — вздохнула Кейт. — Ты моя мать, и я люблю тебя. Главное — выздороветь.
— Спасибо, дорогая! — В телефонной трубке послышался шорох. — Да, ты только посмотри на время! Я опаздываю на массаж. До свидания!
— До свидания, мама.
Кейт вернулась к своему компьютеру. Бизнес шел хорошо. Ее мать чувствовала себя намного лучше. Это были два больших положительных момента, напрямую связанные с ее временным браком с Никосом.
Она поступила правильно, даже если ей не хотелось этого признавать.
Прошло больше месяца с тех пор, как она в последний раз видела Никоса. Месяц полнейшей изоляции. Но все же каждая мысль Кейт была о нем. Каждое утро она просыпалась с его именем на губах, ее сердце бешено колотилось от снов, полных страсти.
Тем не менее казалось, что ей в сердце воткнули иглу.
Никос выпрямился, сделал вдох и прыгнул в воду. Вода, как шелк, ласкала его напряженные мышцы. Он быстро поплыл туда, где горизонт начинал превращаться в жидкое золото.
Все дальше и дальше он плыл, концентрируясь на силе своих гребков, следующем вдохе, ощущении единения с морем. Приятно было стереть все, вот так сосредоточиться исключительно на том, чтобы как можно дальше отплыть от берега, оставить свою жизнь позади.
Но облегчение его было временным. Мышцы начали уставать. Никос наконец замедлился и перевернулся на спину, удивленный тем, как далеко он проплыл. Неохотно он повернул обратно к берегу. Нельзя было сбежать от самого себя.
Последние несколько недель он пробовал — бог знает, что он только ни пробовал, — но ничего не помогало. Ничто не могло избавить его от присутствия Кейт в его голове.
После отъезда из Лондона он вылетел в Афины, где располагалась штаб-квартира его компании. Снова он искал спасения в работе, заставил себя усерднее двигаться вперед, стремясь найти какую-то стабильность в переговорах или в тихой безопасности цифр и таблиц.