Кейт поняла, что он больше похож на старого Никоса, чем когда-либо с тех пор, как он впервые вернулся в ее жизнь. Больше греческого, больше критского — как будто он вернулся домой. Что, конечно, было правдой. Она проглотила комок в горле.
— После того как мы расстались, я не был уверен, что ты приедешь. — Его тихий голос нарушил тишину.
— После того как мы расстались, я не была уверена, что тебе понадоблюсь. — Ее ответ был более эмоциональным, чем она хотела. Несмотря на то что фотография в газете не была ее виной, последние несколько недель она все еще бессмысленно беспокоилась, что это могло испортить шансы Никоса стать опекуном Софии. — Ты знаешь, как продвигается процесс об опекунстве?
— Мои адвокаты уверены в победе.
Она ждала, что он расскажет ей больше, но, похоже, Никос не собирался далее говорить на эту тему. Кейт тяжело вздохнула. Пока она смирится с этим.
— Это хорошо.
— Да.
Никос шагнул к ней, его темные глаза впились в нее, подняв ее температуру на несколько градусов.
— Кстати, поздравляю с заключением сделки с «Роузбери». Я слышал, ты произвела на Чарльза Льюиса большое впечатление.
— Спасибо. — Кейт тяжело сглотнула. Он был так близко теперь к ней, что все ее чувства были захвачены его чарами. — Я думаю, что эта сделка окажется очень выгодной для «Канди Кейт».
— Я уверен в этом.
Он опустил голову так, что его дыхание касалось ее лица. Он излучал горячую сексуальную энергию, которая заставляла ее сердце пульсировать. Но по-прежнему он ее не трогал. Внешне они вели формальную вежливую беседу, но внутри Кейт умирала от тоски. И, судя по тому, как он смотрел на нее, Никос тоже это чувствовал.
— Судебное заседание завтра в десять утра, — продолжал он говорить о практических вещах. — Я договорился о встрече с юристами за час до этого, чтобы обсудить несколько вопросов.
— Конечно.
— Спасибо за это, Кейт.
Он понизил голос. Как будто стоя на краю обрыва, Кейт понимала, что одного неверного движения хватит, чтобы увидеть, как она упала вниз.
— У нас сделка. — Она старалась говорить ровно, держаться твердо. — Я бы никогда не отказалась от этого.
— Нет, конечно нет.
По-прежнему он не двигался. Мир затаил дыхание.
— Что ж, если ты уверена, что тебе ничего не нужно, я желаю тебе спокойной ночи.
Кейт слегка кивнула. Сердце ее забилось в груди. Было бы самым легким делом сейчас протянуть к нему руку, запустить пальцы в его волосы, прижать его губы к своим губам и начать целовать. Раздуть тлеющие угли их желания и позволить им загореться.
Кейт вздрогнула при мысли об этом. Она так сильно этого хотела. Все ее существо было поглощено голодом по нему.
— Спокойной ночи, Кейт!
— Спокойной ночи, Никос!
«Я люблю тебя, Никос…»
Слова возникли как будто из ниоткуда и громко загудели в ее голове. Но она ни за что не станет их произносить вслух.
Прижав ладони к закрытым векам, она наблюдала за вспышками янтарного света, прорезавшими тьму.
Когда она убрала руки, он ушел.
— Мы сделали это!
Выйдя на яркий солнечный свет, Никос крепко обнял Кейт. Он позволил себе удержать ее на мгновение, вдыхая ее запах и наслаждаясь мягкими контурами ее тела, прижатого к нему. Он так долго запрещал себе прикасаться к ней, что собирался упиваться этим моментом триумфа.
Когда он вчера вечером увидел ее в той ночной рубашке, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не поцеловать ее. Он так сильно хотел ее, что его физически трясло от этого желания.
Конечно, ему не следовало к ней заходить. Его надуманное оправдание, что ему нужно было рассказать ей о времени судебного слушания, было столь же фальшивым, как и его заявление самому себе, что она ничего для него не значила.
Теперь, когда она прижалась к его груди, он знал, что хочет ее больше всего на свете. Он понимал, что она значила для него все. И его запасы силы воли были исчерпаны.
— Поздравляю! — Кейт отстранилась, чтобы посмотреть на него, ее глаза ярко сияли. — Не могу передать, как я рада!
— Спасибо, Кейт, — посмотрел он на нее, чувствуя облегчение. — Спасибо большое за твою поддержку.
— Пожалуйста! — Кейт улыбнулась, глядя ему в глаза.
Судебное заседание было очень коротким. Поскольку судьи учли репутацию юристов Никоса, подкрепленную письмом от Софии, в котором она писала, что хочет, чтобы Никос был ее опекуном, единственный другой претендент — двоюродный дедушка Софии — решил отозвать свое требование.
Суд, изучив прошлое Никоса и признав его человеком с хорошим характером, установил, что он состоял в стабильном браке с женщиной, которая нравилась Софии. И суд решил, что Никос способен принять на себя полную ответственность по опеке.
Его адвокаты вышли из здания суда, и Никос поблагодарил и их. Это был хороший день.
— Мы должны сообщить Софии. — Кейт схватила его за рукав.
Никос вытащил свой телефон, и через несколько секунд София закричала от восторга. Смеясь, Никос включил громкую связь и посмотрел на Кейт.
— Вы должны пойти и отпраздновать!
— И мы это сделаем, как только ты вернешься на Крит, — сказал Никос.
— Нет, я имею в виду вас двоих — немедленно! — ответила София. — У меня экзамены, так что я не вернусь еще несколько недель. Но я настаиваю, чтобы вы оба пошли и напились по случаю победы.
— Хм… Не знаю, что суд подумает об этом.
— Слишком поздно — они уже ничего не могут сделать. Ты теперь мой опекун.
— И я этому очень рад. — Никос улыбнулся в трубку.
— Ну так продолжайте. Чего вы ждете? Откройте бутылку шампанского!
— Мы не сможем нормально праздновать без тебя, — быстро вмешалась Кейт.
Последовала пауза, прежде чем София ответила очень понимающим тоном:
— О да, я думаю, ты сможешь…
Кейт, стоя на краю обрыва, нервно смотрела вниз. Под ней летали чайки, и солнечный свет сиял на бескрайних просторах голубой воды. Она глубоко вдохнула острый соленый воздух.
Здесь дул сильный ветер и трепал ее волосы. Это было воодушевляюще, опьяняюще… Это заставляло ее чувствовать себя живой.
Когда Никос предложил им устроить пикник, чтобы отпраздновать это событие, Кейт немедленно согласилась. Она понимала, что потенциально это может быть их последней встречей. Теперь судебное дело окончено, и она ему больше не нужна.
Завтра она улетает в Лондон на встречу с «Роузбери», а потом обратно в Нью-Йорк. Мысль о том, чтобы оставить Никоса, разлучившись с ним навсегда, наполняла ее ужасом, настолько сильным, что ей становилось страшно.
Итак, Кейт будет жить настоящим моментом. Если это их последний шанс провести время вместе, она им воспользуется. Может быть, шрамы их прошлого были слишком глубокими, слишком болезненными, чтобы их можно было забыть. Но в такой прекрасный день, как этот, когда солнце стояло высоко в небе и настроение Никоса столь же прекрасно, как и погода, она никак не могла отказать ему.
Хотя он выбрал место не для слабонервных…
Двигаясь по извилистой прибрежной дороге обратно к вилле, Никос внезапно съехал с дороги в облаке пыли и сказал ей, что они приехали. Он организовал пикник, который должен был быть доставлен в бухту у подножия этих скал. Им просто нужно было спуститься, чтобы попасть туда.
Ни один из них не был одет для скалолазания: на Никосе были сшитые портным брюки, а Кейт была в элегантной темно-синей юбке. Но теперь, когда Никос протянул руку Кейт, пообещав благополучно спуститься с ней с горы, она взяла ее уверенно, зная, что он сделает именно так. Ее вера в него была абсолютной.
Внезапно она поняла, что он был единственным мужчиной в мире, которому она могла бы доверить свою жизнь. Но доверить ему свою любовь?… Это была совсем другая перспектива.
По крутой заросшей тропе, усыпанной валунами, они спустились вниз. Никос был на пару шагов впереди, часто поворачиваясь, чтобы остановиться и помочь Кейт. Его рука была сильной и теплой, его глаза озорно мерцали, когда он улыбался ей.
У подножия скал камни были мокрыми и скользкими, по ним стекал горный ручей, поэтому Никос посоветовал ей обнять его за шею. Прижавшись к горячему мускулистому торсу, уткнувшись лицом в его шею, Кейт вдохнула его мужской аромат, ее глаза закрылись от головокружительного удовольствия. Ей хотелось сохранить этот момент навсегда.
Их местом для пикника была идеальная бухта с мелким белым песком, окруженная скалами, что делало ее совершенно уединенной. Чудесным образом еда была уже доставлена.
Был установлен белый навес, чтобы создать тень, под навесом были расстелены хлопковые коврики и стоял аккуратный ряд сумок-холодильников.
Смеясь над наивным вопросом Кейт о том, как его персоналу удалось спустить все эти вещи со скалы, Никос объяснил, что это было доставлено на лодке. Прикрыв глаза от солнца, он указал в направлении своей виллы. На воде в нескольких ярдах от берега покачивался катер, который был оставлен для их возвращения. Никос все продумал.
Кейт даже обнаружила сумку, упакованную специально для нее. В сумке были солнцезащитный крем, соломенная шляпа с широкими полями и красивое белое бикини, которое идеально подошло ей. Когда она выразила свое удивление, Никос сухо сообщил ей, что его выбрала экономка.
Разложив перед собой на ковриках содержимое сумок, они неторопливо начали есть. Наполнив бокалы охлажденным шампанским, Никос протянул его Кейт:
— Твое здоровье!
— Твое здоровье!
Кейт приподнялась на локте и с улыбкой чокнулась с ним бокалом. Сочетание солнца, моря и шампанского уже вскружило ей голову. И это было до того, как она вдруг осознала, что рядом с ней под лучами солнца лежит Никос.
— Я могу пойти поплавать. — Оставив стакан, Никос поднялся. Он был такой высокий, что его фигура закрывала солнце.
Кейт посмотрела на него. Мускулистый и бронзовый, он был похож на какого-то греческого бога. Совершенный образец мужественности во всех отношениях.
— Ты присоединишься ко мне?