ранний и поздний климакс, ряд выраженных расстройств со стороны нескольких отдельных систем. Как правило, самой опасной и, следовательно, требующей компенсации ситуацией считается явное, стремительное ухудшение работы центральной нервной и сердечно-сосудистой систем.
А местная терапия лучше подходит для решения проблем локальных – в том числе если они отражают ухудшение работы всей системы, к которой относятся. Например, нас попытаются отговорить от общей терапии в случае усугубления тромбофлебита, варикозного расширения вен. Или если у нас наступит расстройство лишь деятельности позвоночного столба, но не головного мозга. Впрочем, в настоящее время существует целое направление врачебной мысли, которое рассматривает сам климакс как патологию. Как хроническую патологию, требующую постоянной компенсации – с момента наступления и до конца дней.
Этот новый подход к известному, изученному, естественному процессу особенно распространен в западных странах. Отсюда и большая привычка европейцев к гормональной косметике, и общее лучшее развитие этого направления в косметологии, а также фармацевтике. Но нужно сказать, что такой подход в целом разумным не выглядит.
Менопауза по всем признакам действительно нормальна и заложена в нас самой природой – в хромосомах ДНК любого организма. Сама она заболеванием не является, хотя может их обострять или вызывать. Скорее всего, этот ход научной мысли возник как очередной масштабный эксперимент. Эксперимент, в основе которого лежит вопрос «Что будет, если отменить климакс?».
Вполне возможно, медицина при этом пытается опытным путем установить, продлевает ли жизнь «затянувшаяся молодость». Проблемы в ее изысканиях или их направлении нет никакой – пусть ищет что пожелает. Проблема в том, что оценить все риски «затянувшейся молодости» или дать наиболее вероятный ответ на начальный вопрос здесь теоретически невозможно. То есть все и впрямь придется установить на практике – на нас. Иными словами, речь идет о новой попытке победить смерть, но никакой победы нам никто не просто не гарантирует – даже не обещает, что это возможно.
Мы знаем уже несколько подобных акций, имевших место в прошлом. Первой среди них была кампания по борьбе с холестерином, запущенная США в промежутке между Первой мировой и Второй мировой войнами. Ее «отголоски» многие из нас могут испытать на себе и до сих пор, ведь от теории «вредного и лишнего» холестерина никто так и не отказался во всеуслышание. Появились только модификации взгляда – о «плохом» и «хорошем» холестерине.
А правда об этом веществе, известная всем, кто не склонен верить кому-либо на слово без проверки, такова, что и «хороший», и «плохой», и вообще любой холестерин производит наша собственная печень. Точнее, он поступает в организм с пищей и одновременно вырабатывается в печени. Поступивший с пищей холестерин прямо из кишечника тоже отправляется не в кровь, а в печень – на обработку.
Холестерин как вещество всегда один и тот же – одинаковые молекулы с одинаковыми свойствами. А «хороший» и «плохой» – это названия разных белковых контейнеров, в которые упаковывает его молекулы печень. Они действительно ведут себя в кровотоке немного по-разному. Но, как видим, в этом еще может быть каким-то образом «виновата» печень или сам контейнер – белки, его образующие. Обвинять же в каких-то биологически, так сказать, неправомерных действиях вещество, которое просто по факту не контактирует ни с кровью, ни со стенкой сосуда, и неверно, и наивно, и ненаучно. Это все равно что обвинить в появлении злокачественной опухоли самого пациента, у которого ее нашли. Как будто он мог каким-то образом повлиять на процесс, о котором ничего не известно ни ему, ни вообще мировой онкологии!
Разумеется, изначальная, очевидная неадекватность подхода предопределила исход этой затеи. Сперва диетология разработала низкохолестериновые диеты и продукты, а фармацевтика выпустила ряд препаратов, подавлявших усвоение холестерина из пищи. Конечно, это ничем и никому не помогло, потому что печень и сама производит это вещество – причем с большим успехом. Зато наука выяснила, что в случае нужды этот орган может поднять его синтез на 35 % и даже иногда выше.
Тогда появились статины – препараты, угнетающие работу печени. Да, результат по лечению атеросклероза они дали лучший. В частности, после первого инфаркта или инсульта наступление второго удавалось отсрочить на небольшой, но, по понятным причинам, драгоценный промежуток времени. Впрочем, этот результат на практике тоже оказался нулевым и даже, пожалуй, отрицательным. А все потому, что статины продемонстрировали высокую канцерогенность. Высокую настолько, что от рака печени и некоторых других органов (желчного пузыря, молочных желез) в контрольных группах умерло более половины испытуемых. Притом что особенно интересно, в период ближайших трех – пяти лет от начала терапии. То есть как раз в пределах той «отсрочки», которую, согласно официальным тестам, в среднем предоставляли статины.
Далее обнаружился ряд летальных исходов, к которым привели некоторые неизбежные следствия острого дефицита холестерина. Иными словами, смерти среди тех, кто наконец добился заветной мечты – замедлил атеросклероз в своем организме. Эти летальные исходы наступали по причинам тотальных нарушений работы ЦНС (оболочки «белых» нейронов мозга образованы этим веществом), отказа мышц по всему телу (они строятся с участием «плохого» холестерина).
В числе жертв этого эксперимента оказалось и большое количество новорожденных. Ведь холестерин не только формирует весь головной, спинной и костный мозг. Он еще и служит основой для синтеза прогестерона, он образует оболочку каждой клетки тела, без него совсем не образуется желчь в желчном пузыре. Оттого острый его дефицит, создававшийся тогда путем особых строгих диет для беременных, а также искусственного вскармливания младенца, приводил к массовым случаям мертворождения. Вариантами гибели в утробе выступали врожденные патологии ЦНС и физического развития.
Часть зачатых в период «холестериновой войны» детей выросла глубокими инвалидами, для части все это закончилось гибелью еще в утробе матери или вскоре после рождения. Именно высокая детская (не взрослая!) смертность заставила медицину модифицировать свой подход, введя все эти мелкие условия. Например, «плохие» и «хорошие» виды одного вещества, предложения «поберечь себя от мяса» только начиная с 35 лет, но не раньше – и т. д. и т. п.
Одно хорошо: сейчас, при всем поддерживаемом негативном отношении к холестерину, ни один психически здоровый врач уже не посоветует нам попить статины или фибраты для профилактики чего бы то ни было. С другой стороны, эти препараты часто продаются без рецепта. Так что при общем курсе кардиологии на поддержание этого нелепого мифа от собственной инициативы и ее последствий нас по-прежнему никто не оградит…
После холестерина встречались акции и помельче. Одно время огромную популярность приобрела теория пользы антиоксидантов. Исходная идея была еще более глубокой, чем в случае с холестерином. Известно, что большинство сред организма, предназначенных для угнетения регулярно поступающих в них возбудителей, обладает именно кислой, а не щелочной реакцией. В частности, из их числа естественный кислый баланс мочи и нормальных выделений половых органов. Кислой реакцией обладает также здоровая кровь и среда прямой кишки. А вот распад белков в организме (из пищи, из разрушенных клеток и пр.) дает щелочную реакцию. Ею же обладают азотистые основания – уже связанные до безопасной химической формы продукты клеточного обмена, подлежащие выведению почками. Да и деятельность большинства бактерий тоже проходит активнее именно в щелочной среде.
И вот, даже зная, что без щелочной реакции невозможна ни деятельность кишечника, ни связывание этих самых азотистых оснований, наука решила, что кислоты полезнее щелочей. Теорию, выражаясь официально, донесли до широких масс. И весь мир узнал об огромной пользе цитрусовых и виноградного сока, о неких «свободных радикалах», якобы ускоряющих старение клеток и разрушающих ткани. Разумеется, бесконтрольное потребление в огромных количествах соков с высокой концентрацией пищевых кислот привело к тому, к чему не привести просто не могло. Это были и циститы, и язвы кишечника (в первую очередь – это логично), и даже желудка (все возможно – смотря сколько кислоты выпить).
Выпуск фармацевтических препаратов, которые вмешивались в обменные реакции организма, вообще «ознаменовался» рядом смертей из-за почечной недостаточности и отравления организма продуктами распада. С того момента популярность теории пошла на убыль. И сейчас мы признаем за цитрусовыми ровно ту пользу, которой они обладают. А именно, улучшения пищеварения в случаях, когда нас не удовлетворяют результаты собственных усилий желудка или кишечника. Впрочем, кто из нас и теперь не слыхал о «свободных радикалах» или не знаком со словом «антиоксиданты»? Просто сейчас их уже не рекомендуют пить и вместо воды, и вместо чая – лишь «приплюсовали» их к действительно богатому составу этого напитка, вот и все.
Самая «свежая» версия пути к бессмертию – это вред курения. Табачный дым состоит из двух важных компонентов. Один из них – никотиновая кислота, или ниацин. А второй образован набором веществ со сходной структурой – продуктами горения или растительными смолами. Никотиновая кислота является одним из витаминов группы В – витамином В3. Это вещество так же незаменимо, как и холестерин. Без него в организме не синтезируется ряд других витаминов и коллаген (белок хряща, глазной склеры, хрусталика и ряда эластичных тканей – сосудов, кожи). Без него хуже вырабатываются желчь и желудочный сок, плохо работает печень, отказывает кора головного мозга и т. д., и т. п. – его дефицит в организме уж точно не является залогом здоровья и долголетия. А между тем получить его суточную норму с продуктами питания сложно так же, как и норму йода.