Мы ведь слышали, что хронический дефицит йода в рационе – это бич большей части человечества и причина двух третей всех заболеваний щитовидной железы в мире?.. Так вот, йодом этот список не исчерпывается – просто о никотине в таком ракурсе говорят реже. Мы знаем, что его капля когда-то убила лошадь. Вообще, вполне могла – с учетом его влияния на работу ЦНС, которой он так необходим… Непонятно только, кто здесь настоящий убийца – никотин или тот, кто дал такую большую его порцию как раз существу, которое в нем не нуждается? Дефицит никотина, зато острый, испытывают всего три вида теплокровных на всей планете – человек, собака и свинья. У всех остальных он вырабатывается в организме в достаточном количестве. Кстати, человека эта капля не убила бы, потому что ему в сутки надо потреблять капли четыре, а то и больше…
Что до всей теории вреда курения, то в ее основе лежит простое желание медицины снизить или, еще лучше, свести к нулю смертность хотя бы от одного вида рака. Да, эта патология смертельна почти в 100 случаях из 100, лечение ее по всему миру неэффективно настолько, что цифры просто удручают, и за сотню лет изучения проблемы наука не продвинулась в разгадке этой тайны ни на шаг. Да и рак легких к тому же из числа неоперабельных.
Все это, безусловно, очень печально. Тем более что смерть от рака, как мы понимаем, – это смерть не простая, а мучительная. К тому же коэффициенты онкостатистики по всему земному шару неуклонно растут. И уже через 10 лет они грозят отнять «пальму первенства» у атеросклероза – еще одного заболевания, так и оставшегося загадкой. Оставшегося потому, что никто так и не объяснил, зачем печени упаковывать одно и то же вещество в разные оболочки.
Спорить с самим фактом канцерогенности растительных смол бессмысленно. Если наука права и хронические, вялотекущие воспаления могут запускать малигнизацию на задетом участке, смолы и впрямь канцерогенны. Они оседают в тканях легких, поскольку бесполезны для организма. И провоцируют эти самые хронические микровоспаления в тканях бронхов, легких, даже дыхательного горла.
С другой стороны, в этой версии имеется помарка. Она в том, что процент людей, страдающих инфекционной хроникой верхних дыхательных путей (тонзиллитом, ларингитом и др.), тоже очень высок. А вот смертность от рака с локализацией в задетых тканях среди них почему-то ничуть не выше, чем среди свободных от этой неприятности. И потом, рак легких даже не является прерогативой одних курильщиков. Ведь сигарета лишь увеличивает шансы на него, а не полностью создает всю статистику по данной патологии. Наука вполне могла бы выразиться и иначе: что рак легких поражает и тех, кто не подвержен этой привычке. Просто чуть реже. А следует из этого правда – то, что рак легких в действительности не имеет каких-то особо выраженных взаимосвязей с курением, другими привычками, факторами внешней среды, состоянием здоровья, даже возрастом…
Не стоит списывать со счетов и другой широко известный факт о раке – между прочим, один из самых определенных, не имеющих ни одного исключения. Состоит он в том, что опухоль легких, печени, мышцы и вообще любого органа – это, по сути, одно и то же. Один и тот же процесс, только начавшийся в том или другом органе. В пользу того, что опухоль легких ничем не отличается от опухоли кишечника или почек, говорят два факта:
1. В известном смысле, раком можно заразиться. Только для этого потребуется невозможный в обычных условиях процесс – попадание нескольких клеток опухоли в ткани целевого органа другого тела. Опыты по заражению раком увенчались успехом еще в середине прошлого века, когда клетки опухоли печени одного цыпленка пересадили в печень другого и они начали успешно размножаться.
Как мы понимаем, ни с одними здоровыми клетками так не получится – на то доноров для трансплантации органов и подбирают по сотне параметров совпадения. Если бы нормальные клетки обладали свойствами раковых, ничего такого нам бы просто не потребовалось – органы любого донора подходили бы любому реципиенту. Но с нормальными клетками все далеко не так. Ведь не секрет, что даже при оптимальном совпадении параметров реципиенту впоследствии приходится принимать иммунодепрессанты – на протяжении всей жизни с трансплантатом. Причина проста: иммунная защита тела запускает реакцию отторжения на чужеродные белки клеток. Она уничтожает трансплантат от неподходящего донора за часы, а от подходящего – за годы. Разница только во времени и в силе реакции отторжения.
2. Свойство рака, создающее, по сути, всю его летальность, – это способность метастазировать. То есть создавать очаги малигнизации в нескольких органах сразу. Как правило, вторичные опухоли не операбельны – располагаются в жизненно важных органах, которые не режут ни скальпелем, ни другим инструментом. А альтернативные варианты уничтожения злокачественных клеток (химиотерапия, облучение) обладают относительно низкой эффективностью. Одной выжившей клетки достаточно для возобновления роста очага – за счет безостановочного деления этой клетки и всех ее производных. Потому-то терапия и неэффективна – одна клетка в дочернем очаге останется почти наверняка.
Самое интересное здесь то, что метастаз – это клетка первичной опухоли, которая оторвалась от ее тела (злокачественная ткань не отличается прочностью текстуры) и попала в кровоток. Система кровообращения у опухоли и всего тела одна. Так что эта клетка рано или поздно заносится вместе с током крови в какой-то другой орган. Опять-таки, нормальная клетка одной ткани не начнет размножаться в ткани совсем другого типа – она там погибнет. Вот только рака это не касается.
А выбор органов, в которых застревают такие клетки, зависит от простейших особенностей кровообращения. Лучше всего кровью снабжаются печень, головной мозг, почки, кишечник, спинной и костный мозг. В некоторых из них кровь еще и намеренно задерживается – чтобы они могли ее очистить (печень, почки, селезенка) или насытить новыми элементами (костный мозг, печень). Вот отсюда и закономерность, что большая часть метастазов удалению не подлежит, хотя материнская опухоль и ее ближний метастаз, как правило, устранимы.
Словом, все это интересно, но мы только что установили удивительную вещь. А именно, что рак легких действительно ничем не отличается от любого другого. Это само собой наводит на мысль, что он и должен быть связан не с курением. Тогда уж скорее с теми же факторами, которые приводят к малигнизации вообще, в любой части тела. А их довольно много, и среди них имеются куда более влиятельные, чем какая-то сигарета. Кроме того, возникает еще одно подозрение – что раз у нас не будет рака легких, это еще не значит, что вместо него у нас не появится опухоль в другом месте…
Вот такова реальность вреда курения: рак вызывает вовсе не оно. Недаром среди онкологов всерьез изучается теория его наследования и теория его появления из-за отклонений иммунной защиты. А теория вреда курения, кстати, онкологией не рассматривается – во всяком случае, системно. Все работы на эту тему легко уместятся в один том энциклопедии. Хотя более близким к реальности теориям его происхождения посвящены работы, каждая из которых тянет на отдельную «Войну и мир».
Таким образом, курить или не курить, пить или не пить – это дело наше, личное. Самое разумное здесь – просто не принимать никаких решений, не проверив все звучащие на эту тему мнения самостоятельно, очень тщательно. Даже если эти мнения весьма убедительны на вид, не следует забывать, что все научные труды сейчас можно найти и прочесть без помощи журналиста. Разве он похож на лучшего специалиста в данном вопросе, чем мы? Нет, ведь он не онколог и вообще не врач – он даже не ветеринар. А если нет, зачем нам знать, каково его личное отношение к нашим привычкам и нашим методам поддержания здоровья?..
Но по итогам этого в общем поверхностного «разбора» самых нашумевших теорий мы можем сделать и более общий вывод, чем как нам поступить со своим телом и распорядиться собственным здоровьем. Вывод этот таков, что подобным «сенсационным открытиям» не стоит не то чтобы верить вообще, но как бы спешить поверить раньше всех. Мы ведь не жокеи на скачках, и нам не нужно обогнать всех еще на старте. К тому же еще и с риском прийти к финишу первыми…
И то, что часть эндокринологов сейчас пытается отменить климакс, чтобы отменить с ним и смерть, еще не означает, что нам следует обязательно на это соглашаться. Это новое «веяние» – не более чем надежда если не достичь искомого результата, то хоть собрать, что называется, много новых и интересных с научной точки зрения фактов. Это действительно так. Ведь никто не пообещает нам конкретных результатов и не предскажет даже трети всех возможных последствий этого эксперимента.
Насколько можно судить о такой терапии в теории, ее плюс в способности сгладить или устранить полностью ряд вторичных, не самых важных, но раздражающих последствий менопаузы. Например, приостановить старение кожи и суставов, продлить молодость коры головного мозга, улучшить качество работы вообще всей ЦНС. Эта терапия также способна незначительно замедлить старение сердечно-сосудистой системы. А лечение именно препаратами тестостерона, разумеется, очень пойдет на пользу работоспособности мышц.
Но на этом с преимуществами – все, и можно перейти к недостаткам. А они тоже очень серьезны. Самый важный из них – тот, что в периоде половой зрелости гормональная терапия всегда ускоряет старение надпочечников. Иными словами, органов, вырабатывающих гормоны противоположного пола и ряд кортикостероидов. Не факт, что то же самое будет происходить и в организме с нулевым собственным фоном. Во всяком случае, так заметно и быстро. Но и не факт, что этого вовсе не будет, – мы не можем знать этого наверняка.
Второй отрицательный момент заключается в том, что гормоны пола стимулируют рост и обновление