Американцы провели в Оберурзеле три дня, после чего экипаж разделили. Офицеров отправили в лагерь для военнопленных из числа летного состава Stalag Luft I, который находился в ведении Люфтваффе и располагался около г. Барт, на побережье Балтийского моря. Сержанты же попали в лагерь Stalag XVIIB, находившийся в Австрии, поблизости от города Креме.
Все они благополучно дожили до конца войны, не раз вспоминая свою ошибку. Бывший командир экипажа «Компостера» Эрнест Рейснер потом сказал: «После тринадцати месяцев в немецком лагере для военнопленных я могу утверждать, что есть десять американцев, выучивших различия между датским и шведским флагами».
Доставшийся же немцам «Компостер» позднее из Ваерлёзе перегнали в Рехлин. Там его подремонтировали и немного переделали. Так, например, на немецких фотографиях этого самолета видно, что на нем отсутствует подфюзеляжная турель. Она не была повреждена во время приземления в Дании, и, вероятно, ее демонтировали именно в Рехлине.
Сведения об использовании этого бомбардировщика в KG200 отрывочные. Согласно некоторым данным, его перекрасили для ночных вылетов: нижние поверхности — в черный цвет, верхние — в серый пятнистый камуфляж. В носовой части фюзеляжа была нарисована эмблема — мальчик верхом на летящем гусе. Этот персонаж из сказки датчанина Ганса Христиана Андерсена служил прозрачным намеком на место, где был захвачен самолет. Также упоминается, что самолет якобы имел бортовой код «АЗ+ВВ», который уже «всплывал» в связи с другими трофейными «Летающими крепостями».
Из имеющихся данных следует, что последней «Летающей крепостью», которую немцы успели отремонтировать и использовать в последние месяцы войны в KG200, стал B-17G-15-DL № 43-37827 «Wally's Wheels» из 422BS 305BG.
Он был подбит 5 декабря 1944 г. во время налета на Берлин. Командир экипажа первый лейтенант Паундс (Pounds) радировал ведущему своей группы, что один двигатель поврежден огнем зенит ной артиллерии, а два других вышли из строя из-за повышенной нагрузки на них. Паундс приказал экипажу выпрыгнуть на парашютах, но никто этого не сделал. Оказалось, что часть летчиков имеют тяжелые ранения и просто не в состоянии самостоятельно покинуть самолет.
Паундс смог благополучно посадить поврежденный бомбардировщик «на живот», и никто из его экипажа не получил дополнительных травм. Однако трагедия произошла позднее. Когда пленные летчики ждали отправки в допросный центр в Оберурзеле, бортрадист техник-сержант Роберт Филлипс (Robert Phillips) был случайно застрелен немецким охранником, который угрожающе размахивал перед американцами своим оружием, видимо, пытаясь тем самым внушить большее уважение к своей персоне.
«Летающую крепость» подремонтировали, поврежденные двигатели заменили, после чего передали в KG200. В мае 1945 г. она была обнаружена на занятом союзными войсками аэродроме около Веймара. У нее была разрушена центральная секция фюзеляжа, но сделали это сами немцы, которые перед приходом союзников выводили из строя последние остававшиеся у них самолеты.
В сохранившихся документах указано, что в 1945 г. в составе KG200 числились еще две трофейных «Летающих крепости». Первый самолет — B-17G-85-BO № 43-38432 «DS-P» из 51 IBS 351BG — был сбит 5 декабря 1944 г. во время того же самого налета на Берлин, а второй — B-17G-90-BO № 43-38648 «Н8-Н» из 835BS 468BG — 20 февраля 1945 г. в ходе налета на Нюрнберг. Однако нет никаких свидетельств, что их привели в пригодное для полетов состояние. И вероятно, они просто служили «дойными коровами» запчастей для ремонта еще летавших машин.
Всего в 1943–1945 гг. в распоряжении Люфтваффе, по имеющимся данным, оказались двадцать «Летающих крепостей», из которых активно использовались не более пятнадцати. Но скорее всего, приведенный выше перечень трофейных В-17, «служивших» сначала в Versuchsverband Ob.d.L., а затем — в KG200, неполный. Так, например, из различных источников, в том числе из летных книжек пилотов, известно, что были «Летающие крепости», имевшие бортовые коды «АЗ+АЕ», «A3+AG», «АЗ+ЕЕ», «A3+GE», «A3+IB» и «A3+JB». Но установить, какие конкретно самолеты скрывались под этими обозначениями, пока так и не удалось.
Кроме В-17, в Люфтваффе использовался и другой американский стратегический четырехмоторный бомбардировщик — В-24 «Liberator» («Освободитель»). По имеющимся данным, в течение 1944–1945 гг. в I./KG200 насчитывались семь таких трофеев.
Первый из них — B-24H-5-DT № 41-28641 второго лейтенанта Тарнера (J. R. Tarner) из 732BS 453BG — был подбит 4 февраля 1944 г. во время налета бомбардировщиков 8-й воздушной армии США на Франкфурт-на-Майне. Не дотянув до Англии, он с одним тяжелораненым членом экипажа совершил вынужденную посадку около французского местечка Месло.
После ремонта «Либерейтор» был передан в KG200, где получил бортовой код «АЗ+КВ». Известно, что он применялся прежде всего в качестве транспортного самолета и по крайней мере совершил один рейс на аэродром Гадурра, расположенный на острове Родос, в Средиземном море. Затем в мае 1945 г. он был захвачен американцами на аэродроме Зальцбург, в Австрии.
У следующего «трофея» были все шансы не стать таковым, но судьба распорядилась иначе. 28 марта в штаб 449-й бомбардировочной группы, которая тогда действовала с аэродрома Гротталье, на юге Италии, пришел приказ о том, что на следующее утро она должна нанести удар по железнодорожной сортировочной станции в Больцано. Последняя была одним из ключевых пунктов в системе снабжения немецких войск в Центральной и Северной Италии.
Приказ содержал строгое примечание, что для уничтожения этой важной цели группе следует «приложить максимум усилий». Это означало, что в налете должны будут участвовать все самолеты, способные подняться в воздух, включая B-24H-5-FO № 42-52106, носивший радостное название «Sunshine»(«Солнечный свет»). Это была уже потрепанная войной машина, начавшая свою боевую карьеру в 716-й бомбардировочной эскадрилье. Потом ее передали в 719-ю эскадрилью, где на ней летал экипаж второго лейтенанта Клиффорда Хемфилла (Clifford Т. Hemphill).
В тот день — 28 марта — из-за отказа одного двигателя «Либерейтор» был вынужден прервать боевой вылет и повернуть обратно в Гротталье. Механики работали всю ночь, чтобы отремонтировать двигатель, снимая для этого запчасти с других бомбардировщиков, имевших более серьезные повреждения. К рассвету самолет был готов к вылету.
В 08.21 29 марта «Солнечный свет» оторвался от взлетно-посадочной полосы Гротталье. Никто из членов его экипажа и не подозревал, что обратно сюда они уже больше никогда не вернутся.
Носовой бортстрелок штаб-сержант Орел Харпер (Orel M. Harper) потом вспоминал: «На пути к цели мы справа от себя увидели эскадрилью „Мессершмиттов“ Bf-109. Мы сомкнули боевой порядок, чтобы максимально увеличить нашу общую огневую мощь и концентрированно отразить их атаки. По неизвестной причине истребители не хотели нас атаковать. Мы у порно летели в направлении Больцано, но на подходе к цели наш дефектный двигатель снова начал давать перебои, и его пришлось остановить. Лишь с тремя исправными двигателями мы начали терять скорость и высоту. Мы не могли не отстать от группы и знали, что станем легкой добычей для вражеских истребителей. Истребители дожидались, когда группа распадется, затем оттесняли и сбивали отставших. Теперь отставшими были мы.
Наш временный штурман Сэмюель Гаттенберг (Samuel Guttenberg), выполнявший в тот день первый вылет снами, торопливо рассчитывал курс к ближайшему безопасному месту — Швейцарии. Мы сбросили наш груз — пять 1000-фунтовых бомб— на пустынный горный склон и надеялись на лучшее.
Мы осматривали небо в поисках вражеских истребителей, но не видели ни одного из них. Мы продолжали терять высоту, и чем ниже мы летели, тем более неприветливыми и зловещими становились горы под нами. Мы продолжали держать курс к Швейцарии, и как раз в то самое время, когда мы подумали, что достигнем ее, разрыв зенитного снаряда, выпущенного, возможно, из Венегоно, повредил второй двигатель, заставив В-24 быстро терять высоту.
Последовали тревожные переговоры по внутренней связи и непродолжительный момент нерешительности — выпрыгивать на парашютах или остаться в бомбардировщике. Штурман прокричал пилоту, что мы были приблизительно в двух минутах лета от Швейцарии. Мы решили остаться в «Либереиторе», в то время как пилот пытался затянуть наш быстрый спуск, чтобы пересечь границу Швейцарии и оказаться в безопасности. Мы обнаружили аэродром и, решив, что уже миновали границу, приготовились к аварийной посадке».
Однако штурман совсем немного ошибся в своих расчетах, и это была не Швейцария. «Солнечный свет» приземлился на итальянском аэродроме Венегоно, около города Варезе, который, как полагали американцы, должен был уже остаться позади. Им действительно оставалось всего три минуты лета до ближайшего швейцарского аэродрома около Локарно.
Харпер продолжал свой рассказ: «Нас немедленно отвели к небольшому зданию, отобрали всю одежду, дав взамен изношенные костюмы из мешковины. Итальянские офицеры вызвали немцев, и мы стояли снаружи на аэродроме под охраной, ожидая, когда прибудут нацисты. Прежде чем те появились, нас погрузили в открытый армейский грузовик и отвезли в центр Милана, в городскую тюрьму. Следующим утром нас снова перевезли на некоторое расстояние, в другой город и другую тюрьму. Через несколько дней пребывания в одиночных камерах нам наконец вернули нашу одежду. Нас погрузили на борт „Юнкерса“ Ju-52, и мы перелетели в Венегоно, где снова увидели „Солнечный свет“ — в последнийраз.