То была игриво-вихревою,
То не в меру
Кроткой и степенной.
То улыбки щедро раздавала,
Словно голубиц пуская в выси.
То небеспричинно горевала
О своей, не очень складной жизни.
Обнажая маленькие груди,
Оторвав от них прикрытья длани…
Ей что боги, что простые люди
Были, как видения в тумане:
Ровно никакого интереса
К тем движеньям их, а также лицам!
А туман всходил и вис белесо,
Как холстина, чтобы защититься,
Стали здесь отчётливо уместны
Волшебством, не больше и не меньше,
Каждый шаг её, изгиб телесный —
Красота ступала без одежды!
Красота пленила, восхищала…
Длиться б надо каждому мгновенью!
Будто Жизни рядом шло начало
К своему святому продолженью.
Спешно боги
Посбивались в табор,
Обо всём они судили зрело:
Даже самый
Лучший в мире мрамор
Вряд ли повторит живое тело.
…И, признаться, я о ней тоскую
Грустью не поддельной,
Не гламурной,
Лишь разок
Увидевший ТАКУЮ…
Что мне до Венеры
До скульптурной?!
«Когда б не долгий взгляд в упор…»
Когда б не долгий взгляд в упор,
Когда б не наша память…
Забыть пора бы…
До сих пор
Тревожит грусть и ранит…
Был месяц солнечный апрель.
Вела дорога к дому.
Тебя другую, но теперь
Я вспомнил по-другому.
Там прошлогодний таял снег.
И солнца круг светился.
Казалось мне, уже навек
В одну тебя влюбился.
И всё кругом наедине
Вокруг тебя. И с нами.
И пели птицы в вышине
У нас над головами.
Когда б не этот долгий взгляд,
Когда б не наши чувства…
Жаль, годы спешные назад
Обратно не вернутся.
А вдруг они растормошат
Воспоминаний залежь?
…В душе ещё снега лежат.
Весна подзадержалась.
Наказ
Если забудешь,
Когда-нибудь
Всё-таки
Вспомни.
Попытайся
В меня
Попристальнее
Вглядеться.
Потому что
Линии
Жарких
Твоих
Ладоней
Проходят
Через
Моё
Горячее
Сердце!
Совпадение
Взамен всем ожиданиям и бдениям,
На протяженье множества годов,
Ты стала моим лучшим совпадением,
К которому не очень был готов.
Пришла сама, негаданной, нечаянной,
И не с далёкой дальней стороны,
Как будто бы черёмухой хрустальною
Вдруг расцвела от натиска весны.
И свежестью, и радостью повеяло,
И нежностью от прикасанья рук.
Но в появленье это не поверил я,
Что так бывает мимоходно вдруг.
Ведь (было!) чаще жизнь меня печалила.
Ещё чуть-чуть, и я, наверно б, сник.
И надо ж, счастье к берегу причалило,
Пусть ненадолго, на какой-то миг.
Казалось раньше: времена пролистаны,
И ожиданий мало будет впредь.
Но соловьи легко поют у пристани,
И мне бы с ними как бы не запеть!
Жёлтая занавеска
Окно прикрыла вуалью
Жёлтая занавеска,
Как лицо своё
Женщина прикрывает.
Но контраст проступает
Пронзительно резко,
Словно первый снег
На асфальте тает.
Но Ты всё равно захочешь
Раскрыть ставни —
Так же, как распускают
Перед полётом птицы крылья.
Как раскрывают люди
Земные тайны:
С чувством радости
И великого бессилья.
Скоро осень
Смотришь ты опять
На берег дальний
С берега нависшего крутого.
Впрямь: спешишь,
выгадываешь тайны
Из моей души, я знаю, снова.
На большой реке – большие мели,
И они – как на планете пятна…
Если б мы могли с тобой, посмели
Броситься когда-нибудь в объятья!
Ничего! Ты тут своя и дома.
Пусть ничто тебя не огорчает.
На борту спешащего парома
Все печали тоже пусть отчалят!
Пусть они уходят, как бывает
У других людей. И – без оглядок.
И через протоку перевалят.
…Даже не останется осадок.
Жарок день. А вот закат – остудный.
Над водою ласточки кружатся.
Понимаешь, что бывает трудно
На виду у всех легко расстаться —
У цветов и тех кустов прибрежных,
У природы, зеленящей очень.
…Рыжий цвет твоих волос мятежных
Вдруг напомнит: скоро будет осень.
Високосный год
Нас, наверное, спасёт
Этот день и этот год.
Год несносный, високосный
Все печали унесёт!
Он красив. И он патлат.
И его слова бодрят.
В свете ровно ста столетий
Или, нет, за пятьдесят.
Эта дама в сорок пять
Не ко мне шагает спать.
У неё корма такая,
Что руками не объять.
И чего бы это вдруг
Ей не стать в числе подруг?
Мы бы вмиг сообразили
Не кружок, а тесный круг.
Для спасенья своего
Не жалея ничего!
Затевали б разговор,
Не вступая – точно – в спор.
По-другому поступали б,
Жили б мирно до сих пор.
Ах, какая это жизнь!
Быстры дни, часы легки…
Можно под руку пройтись:
Посторонним не понять!
Разве их неволю я?
Но могу тебя обнять,
Целовать – тем более.
И стесняться нет причин
Быть тебе попутчиком:
Я из всех такой один —
С кучерявым чубчиком.
Помани ж меня рукой,
Навлекай внимание.
Не подход к тебе такой,
Это – воспитание!
…Осуждающе глядит
Каждый чуткий индивид.
Взоры будто говорят:
На какой она мне ляд!
…И то – правда!
«Я носил это в сердце…»
Я носил это в сердце,
А сердце спрятано было
В тугую грудную клетку,
Места сердце не находило.
Поэтому и свербило
нередко.
И улететь сколько раз хотело
из тела
На ближайшую ветку.
И беспокойным пылом
славилось, слыло
(Бери на заметку!).
Чей портрет на стене
В стиле прошлого века написан?
За окном в вышине
Голос птичий распознан, услышан.
Это пел соловей?!
Или всё же заблудшая птаха?!
– Ни о чём не жалей
И не знай постороннего страха…
Дескать, лишь позови…
Почему же так рано расстался?
Этот голос любви
– Твой! —
Мне тысячу раз повторялся.
Он меня привечал,
Он меня волновал многократно.
Он заманчиво звал,
Он звучал совершенно, приятно.
Он струился, как сок
По берёзе весенней,
Этот – Твой – голосок
Стал надеждой моей
И спасеньем.
С ним счастливым бывать,
Вероятно, не временно буду,
А, по правде сказать,
Ты мне видишься
Всюду и всюду.
Я ж, как был, остаюсь
Неучтив, неприветлив.
Потому-то из чувств
Получился блуждающий ветер.
Отчего и стану жертвой
Следующего дня
Или тьмы кромешной,
Что выберет меня.
В какой-то мере,
Сердце – лирики перлы,
Вне предсказаний.
Значит, отпущу потерю
Первым…
Кому
В назиданье?
Себе
В оправданье?
Признанье…
Выводы
1.
Представил:
нашёл Музу.
Полагал:
окрылишь.
Но только
ты мне в обузу,
Потому что
не полетишь.
Хоть сама
и бываешь мило
Улыбаешься,
бестией став;
Только
крылья свои сложила
В закрываемый
створкой шкаф.
Будто в крепости
той замочной,
Недоступны другим они.
Не промочит их
дождь проточный,
Невзначай не сожгут огни.
И чужие люди не глянут…
Под защитою крылья тут!
Злыдни в сторону не утянут,
а понятней: не украдут.
За сохранностью,
очевидно,
Проследишь: