Прозвучал вызов спутникового телефона.
– Очень удачная связь. – Артур взял телефон. – Да?
– Как дела? – послышался голос с акцентом.
– Надеюсь, что все в порядке. А у вас разве нет информации?
– Есть, но крайне скупая. Нападение было, есть убитые с обеих сторон. Но наши люди с товаром ушли. А дальше уже твоя забота.
– Тогда все, можно считать, получилось. Главное, что смогли взять, а дальше уже легче.
– А ты не знаешь конечного результата?
– Нельзя сразу после проведения операции выходить на связь. Спецслужбы научились работать в этом направлении, поэтому я не рискнул…
– Хорошо. Через какое время ты будешь знать?
– Удачным я считаю результат, когда товар будет у меня в руках. А сейчас я, как и вы, надеюсь, что все будет хорошо. Ваши люди…
– Мои люди помнят ваше предупреждение и тоже не выходят на связь. На карту поставлено очень многое, и если что-то пойдет не так, всем будет очень плохо.
– А вот этого говорить не стоило, потому что похоже на угрозу, а я органически этого не переношу и могу поступить не так, как вы ожидаете.
– Извини. Я очень хочу верить, что все получилось.
– А я почти убежден в этом.
– Ты сказал, что через две недели, – напомнил абонент. – А почему так долго? Я думал…
– Сразу оттуда ничего вывезти нельзя. Представьте, сколько для такого дела понадобится людей, а это сразу бросится в глаза. Тем более сейчас в том районе и ближе к центру на ушах вся милицейская рать и не только она… ФСБ, таможенники, пограничники.
– На ушах вся милиция и остальные службы?… Объясни, пожалуйста, смысл этого странного выражения. Как может быть милиция на ушах? Они что, все прослушивают?
– И это тоже. На ушах – значит, усиленно работают. И я очень надеюсь, что направление поисков им подсказали.
– Я как раз хотел напомнить об этом.
– Давайте ждать. И как только что-то станет известно, я тут же сообщу. Хотя вполне возможно, это будет рискованно.
– Риск должен быть исключен. Сейчас Россия успешно сотрудничает с Интерполом, и я не хочу, чтобы на родине узнали, что я связан в русскими бандитами.
– Вот спасибо, уважаемый вы наш!…
– Нет, я не имел в виду тебя, а только…
– Ничего, переживу. Хотя в чем-то вы и правы. Но, надеюсь, вы понимаете, что в данной ситуации мы на одном уровне, а значит, и вы тоже…
– До свидания, мой русский друг… – Телефон отключился.
– Я его убью, – сказал Артур. – И сделаю это обязательно.
– Но только после того, – улыбнулась Марина, – как он устроит нас по полной программе.
– Думаю, мы обойдемся и без него.
– Как без него? Ведь ты говорил…
– Знаешь, милая, – поцелуем он не дал ей договорить, – деньги решают все и за всех. Так было, есть и так будет. В данном случае наш партнер получит свою долю, я оплачу работу его людей, а он опять-таки за наши деньги будет помогать нам устраиваться в том мире. Но я думаю, с деньгами мы и сами все прекрасно сделаем. Тем более в Польше у меня есть хорошие знакомые, которые имеют связи и друзей почти во всех странах. Нам не нужны Англия или Франция. И даже ранее манившая меня земля моих предков – Германия. Туда мы будем летать, когда только захотим. Мы неплохо устроимся где-нибудь на Гавайских островах или в Новой Зеландии. Кстати, там есть русские поселения. А жить в Европе я не хочу. Сейчас, если есть деньги, в любом месте земного шара можно сделать жизнь сказкой.
– Наверное, ты прав, – прижалась к нему Марина.
– Ну, – спросил у детей дворник, – как вам детский сад?
– Очень хороший садик, – серьезно ответила Алена. – А мама наша там тоже директор.
– Заведующая, – засмеялась Маргарита Павловна. – А главное, я мама таких замечательные детей, как вы.
– И ты у нас самая лучшая мама на свете, – заявил Алеша. – Жалко, что папы нет, – чуть слышно добавил он.
– Мама, – сказала Вика, – завтра Виталий придет к нам. Я все-таки убедила его, что ты не такая страшная.
– Значит, все-таки страшная! – Зоя покачала головой.
– Не придирайся, мама. Завтра он придет и…
– Надеюсь, ты не станешь возражать, если я подробно расспрошу Виталия о том, как и чем он живет?
– Делай что хочешь, – засмеялась Вика. – Может, его куда-то на работу можно устроить? Ну чтоб платили более-менее. А то у таксистов заработок неважный и нерегулярный. Да и опасная это профессия, – вздохнула она. – Сколько их и грабят и убивают. Вот я…
– Об этом надо спросить у него, – перебила ее мать. – Он-то ведь тоже чего-то хочет.
– Сейчас он желает одного – чтобы выздоровела его мама. Здравствуйте, тетя Таня! – Вика поцеловала вошедшую Татьяну.
– Погоди, Вика, я видела тебя с парнем, – вздохнула женщина.
– Когда и где? – спросила Зоя.
– Вчера в кафе.
– Мама, – Вика возмущенно посмотрела на мать, – что значит – когда и где? Неужели ты думаешь, что я встречаюсь…
– Ответь мне, Вика, – попросила Татьяна.
– В чем дело, Таня? – забеспокоилась Зоя.
– Тот парень повез женщину, которая говорила с Эдгаром, поэтому я и спросила.
– Вот, значит, как? – вздохнула Зоя. – Выходит, правильно Антонина Ефимовна говорила.
– А что такого в том, что Виталик отвез женщину? – возмутилась Вика. – Он же таксист. Он привез ее туда и ждал, пока она не закончит разговор.
– Может, так и было? – Зоя посмотрела на Татьяну.
– Мне так не показалось, – вздохнула Татьяна. – Он здоровался с Эдгаром и говорил с ним.
– Завтра он придет, и тогда мы его обо всем спросим, – сказала Вика.
– Так и сделаем, – согласилась Татьяна.
– А как дела у Эдгара? – спросила Зоя.
– Да все так же. Свидание не дают, он под следствием, да еще и под подозрением. Скорей бы суд, а там и расписаться можно будет.
– Тетя Таня, а если ему дадут, ну… – Вика посмотрела на мать и вздохнула. – Ну… – Она так и не смогла сформулировать вопрос.
– Даже если Эдгару докажут другие преступления, – твердо произнесла Татьяна, – я распишусь с ним и возьму его фамилию. Но сделаю это только в том случае, если он не насильник и не убийца ребенка и женщины.
– Вот это да! – воскликнул Жигунов. – Отравился! Почему? – спросил он Зубова.
– Без понятия, – ответил тот. – Меня просто послали сообщить вам. Это не наш клиент. Наверное, совесть замучила. Выпил таблетку цианистого калия. И где достал? Хотя на пакете с таблетками отпечатки пальцев горничной. А это наводит на определенные мысли. В квартире никого не было. Светлана Ильинична Хорина пришла позже, когда отец уже был мертв. Еще за дверью она услышала крик горничной, которая долго не открывала дверь. Воспользоваться собственным ключом Светлана не могла, горничная почему-то воткнула в замок свой ключ. Только когда на крик прибежали двое соседей и стали вместе со Светланой Ильиничной ломиться в дверь, горничная их впустила. Она плакала и указывала рукой в сторону спальни. Светлана заглянула туда и увидела, что отец мертв. У нее, слава Богу, хватило ума не входить и вызвать милицию. Хотя обычно в таких случаях сразу звонят в «скорую». Как можно было понять, что отец мертв, не подходя к нему? – Рокин и Жигунов переглянулись. – Извините, мужики, – сказал капитан, – я потом загляну. Хотя, – он остановился, – вы знаете горничную Хорина?
– Конечно, – ответил Жигунов. – Мария Ивановна Воронина. Хорошая, трудолюбивая женщина. Илья Андреевич не мог ею нахвалиться. И готовит классно, и опрятная, не ворует, аккуратная и тихая. Смысла убивать Хорина у нее не было. Он ей хорошо платил. В общем, капитан, не ту ты взял.
– А Светлана Ильинична могла? – неожиданно спросил Зубов.
– Тут так сразу и не ответишь, – сказал Жигунов. – Женщина она воспитанная, образованная. Замужем не была, насчет любовника не знаем, но вот что делами нашими она интересовалась – факт.
– В чем это выражалось?
– В последнее время часто заезжала, задавала вопросы.
– Хватит вам из Светки убийцу делать, – усмехнулся Рокин. – Отца она не любила, но убивать его ей смысла не было. Баба она обеспеченная, а делами интересовалась потому, что хотела в компанию войти. Правда, не верю я, что Воронина убийца. А вот что Илья Андреевич мог себя кончить, допускаю. Он же понял, что из компании его вышибут и что нападение организовал Червонный по наводке его племянника, а тот, когда его возьмут, будет на него указывать. Поэтому он вполне мог отравиться. Оружия Илья Андреевич не любил, говорил, что за всю жизнь ни разу не стрелял. Так что скорее всего это самоубийство.
– Я вошла, – плача, говорила горничная, – переоделась и пошла в комнату Ильи Андреевича, чтобы извиниться за опоздание. Я ехала на подаренной им «десятке». А на проспекте Мира ремонт, вот и попала в пробку. Вошла к нему, а он лежит какой-то не такой и пакетик в пальцах. Я схватила, думала, это лекарство… – Она заплакала.
– Хватит, Воронина, слезы лить, – усмехнулся дознаватель. – Надо было не травить старика, а…
– Да не убивала я его! – Женщина зарыдала.
– А это уже интересно, – сказал полковник милиции. – Надо ФСБ подключать. Золото и оружие по их части. Тем более там дело с прибалтами связано. Видно, этот Тузов решил, что раз ему каюк, то пусть и с Червонова стружку снимут.
Санкт-Петербург
– Милый, – вышла из комнаты Алла, – я готова… Неожиданно из кабинета Червонного послышался отборный мат.
– Что это он? – тихо спросила она Макса.
– Наших в Хабаровском крае положили. Туз убит. Двоих или троих взяли. Но они ничего не знают, нанятые мужики. В общем, конец, – вздохнул он. – Вот Червонный и сорвался. А тут еще киллера повязали. Целая комбинация была разыграна и…
– Да я не виноват! – послышался из кабинета визгливый крик Петра.
– А кто все это намутил, сучара позорный?! – прорычал Червонный. – Петух гнойный! Мерин отдрюченный! Да я тебя, сука! – Раздался грохот упавшего тела. – Убью, паскудина!
Червонный бил ногами съежившегося Петра.