К счастью, психологи обнаружили, что, когда чувство принадлежности простирается на все человеческое сообщество, а не замирает у границ конкретных социальных групп, конфликтов становится существенно меньше. Если мы признаём, что все мы взаимосвязанные, а не отдельные существа, то понимание и прощение можно дарить щедрее и себе, и другим, поскольку барьеров между людьми становится меньше. Эту мысль прекрасно иллюстрирует один эксперимент[58]. Студентов-евреев попросили оценить, насколько они готовы простить современных немцев за то, что случилось во времена холокоста. Исследователи предложили участникам два описания холокоста: первое — это когда немцы проявляли агрессию по отношению к евреям, и второе — это когда люди проявляли агрессию по отношению к другим людям. Еврейские студенты выразили большую готовность простить современных немцев во втором случае, когда речь шла о людях, а не о социальных группах, и в этом же случае нашли больше сходств между немцами и собой. Всего лишь сместив акцент с различий на схожесть, мы можем значительно изменить восприятие и эмоциональную реакцию.
Есть замечательная программа для подростков, «День испытаний», позволяющая обрести невероятный опыт единения с другими[59]. Группа старшеклассников проводит день за занятиями, способствующими возникновению чувства общности со сверстниками. Например, во время упражнения «Границы, которые нас разделяют» подростков просят встать перед линией, нарисованной на полу школьного спортзала. Потом ведущий начинает описывать разнообразные болезненные ситуации, а те, кто хоть раз в них попадал, переходят на другую сторону зала. Он говорит медленно, всякий раз давая каждому время увидеть, кто еще страдал так же, как он. «Пожалуйста, переступите эту линию, если вас когда-нибудь обижали или осуждали из-за цвета кожи… Если вас унижал в классе учитель или ученик… Если вас запугивали, или дразнили, или обижали из-за того, что вы носите очки, брекеты, слуховой аппарат… из-за вашей манеры говорить, из-за того, во что вы были одеты, из-за форм, размеров или вида вашего тела». В какой-то момент линию пересекают почти все, и становится очевидно, что от осуждения и жестокости в тот или иной момент страдают все подростки. После этого упражнения даже самые крепкие ребята обычно не могут сдержать слез: их переполняет сочувствие к себе и остальным. Этот опыт разрушает воображаемые стены, из-за которых подростки чувствуют себя одинокими, дает им понять, что их чувство оторванности — заблуждение, снижает вероятность возникновения между ними конфликтов.
Вот почему признание человеческой общности, эта составляющая самосострадания, имеет такую исцеляющую силу. Тогда чувства собственного достоинства и принадлежности основаны на том простом факте, что мы люди, нас нельзя ни отвергнуть, ни изгнать. У нас нельзя отнять нашу человеческую сущность, как бы мы ни отличались от других. Само то, что мы несовершенны, подтверждает: мы полноправные представители человечества и потому всегда связаны с целым.
Однако очень часто мы идем на поводу у своего сознания и начинаем верить, что можем и даже должны быть не такими, какие мы есть. Никому не нравится чувствовать себя небезупречным, но некоторым людям смириться с несовершенством особенно трудно. Перфекционизм — это болезненная потребность достигать поставленных целей, возможность не дотянуть до идеала здесь даже не рассматривается. Перфекционисты испытывают огромный стресс и беспокойство: им нужно, чтобы все получилось так, как надо, а когда так не выходит, они страшно переживают. Нереально завышенные ожидания неизбежно приводят к разочарованию. Из-за того что перфекционисты видят все в черно-белом цвете — либо я само совершенство, либо ни на что не гожусь, — они все время недовольны собой.
Том писал исторические романы и достойно на них зарабатывал, правда, никогда не добивался большого успеха. Авторские гонорары покрывали все его расходы (что для писателя вообще-то серьезное достижение), но Том понимал, что не будет доволен, пока не напишет бестселлер. Наконец к нему пришла настоящая удача. Его новый роман получил хвалебный отзыв от New York Times, и несколько телеканалов и радиостанций пригласили его на интервью. Доходы от продажи книги стали быстро расти. Вскоре Том уже представлял себе надпись «Бестселлер номер один» на мягкой обложке. Но хотя книга прекрасно продавалась и даже попала в список бестселлеров (под номером 23), Том не был счастлив. Он думал только о том, что продажи вообще-то могли бы быть и повыше. Он не был номером один и даже не попал в первую десятку. Как ни странно, подавленность Тома усилилась после того, как взлетели продажи, поскольку «лучший» вариант уже крепко засел у него в голове. Ему было недостаточно быть просто хорошим, поэтому он чувствовал себя неудачником даже несмотря на то, что добился настоящего успеха. Эта история прекрасно иллюстрирует коварную сущность перфекционизма и показывает, какие страдания он может вызывать.
Итак, есть ли в перфекционизме что-нибудь хорошее? Намерение сделать все от себя зависящее вроде бы никак нельзя посчитать недостатком. Стремление достигать целей и обычай ставить себе высокую планку — вполне нормальные и полезные черты. Но когда уважение к себе зависит только от продуктивности и успешности, когда у человека нет никакого права на неудачу, стремление к цели превращается в наваждение и приводит к обратным результатам. Результаты исследований свидетельствуют, что у перфекционистов гораздо чаще возникают пищевые расстройства, тревожность, депрессия и целый букет психологических проблем[60].
Если бы мы были совершенны, мы были бы не людьми, а Барби и Кеном — пластмассовыми фигурками, приятными на вид, но мертвыми, как дверная ручка. Теплая, дышащая человеческая жизнь — это непрерывно развертывающееся чудо, а не статичное состояние безупречной одинаковости. Быть живым значит не только радоваться и торжествовать, но и бороться и отчаиваться. Требуя совершенства, человек поворачивается спиной к реальной жизни, ко всему богатству человеческих переживаний. К тому же совершенство — это скучно! Популярный ютюбовский персонаж Келли (девушка-подросток, которую играет комик Лайам Кайл Салливан) прекрасно это усваивает; характерным скучающим тоном она говорит: «Бывала я на небесах. Пять минут прошло — и я: “Все, пора линять отсюда!»»[61] Ну разве это не так? Неужели вы действительно хотели бы жить в мире, где все и каждый по отдельности — само совершенство? Ведь именно нежеланное и неожиданное придает жизни интригу и увлекательность!
Благодаря своему несовершенству мы можем двигаться вперед и учиться. Нравится нам это или нет, но мы учимся в основном тогда, когда садимся в лужу, так же как в детстве, когда мы только учились ходить. Родители могут миллион раз сказать ребенку, чтобы он не дотрагивался до горячей плиты, но только действительно обжегшись, он поймет, почему этого не стоило делать. Возможности для обучения, заключенные в неудаче, помогают осуществлять мечты. Вот что сказал, например, ресторатор Вольфганг Пак: «Тот единственный мой ресторан, который не “взлетел”, научил меня большему, чем все остальные, пользовавшиеся успехом». Да, неудача огорчительна. Но она временна и в конечном итоге наделяет мудростью. Неудачу можно воспринимать как элемент жизненного ученичества. Будь мы совершенны и имей все ответы, мы никогда не стали бы задавать вопросов и не смогли бы открыть ничего нового.
Осуждая себя за несостоятельность, мы обычно исходим из того, что есть отдельная, четко очерченная сущность под названием «я», которая ответственна за неудачу. Но так ли это? Кто мы такие, как рассуждаем, что делаем — во всем этом мы неразрывно переплетены с другими людьми и событиями, из-за чего выбор виновного становится довольно сомнительным делом. Допустим, что-то постоянно вызывает у вас безудержную злость, и вы себя за это критикуете. По каким причинам и при каких обстоятельствах вы разозлились? Возможно, свою роль в этом сыграли гены. Но разве вы выбирали себе гены, прежде чем войти в этот мир? Конечно нет, ваш генотип обусловлен факторами, которые абсолютно от вас не зависят. А может быть, вы выросли в доме, где все ссорились друг с другом, где крик и злость были единственным способом заставить других вас услышать. Но разве вы хотели, чтобы у вас была такая семья?
Если мы возьмемся внимательно исследовать свои «личные» неудачи, нам вскоре станет ясно, что они не зависели от нашей воли. Как правило, внешние обстоятельства, словно сговорившись, формируют определенные ситуации без всякого нашего участия. Если бы вы могли контролировать неадекватные мысли, чувства и поступки, их бы давно уже не было. Вы бы уже отделались от своей темной, озабоченной, невротической стороны и превратились в спокойного и уверенного жизнелюба. Конечно, вы не полностью контролируете свои поступки, иначе поступали бы только так, как считаете правильным. Почему же вы так сурово осуждаете себя за то, что вы такой?
Мы отображение миллионов предшествующих обстоятельств, сошедшихся в одной точке и вылепивших нас — таких, какие мы есть в этот момент. Экономический фон и социальное происхождение, давние связи и разговоры, культура, семейная история, гены — все это сыграло огромную роль в формировании того человека, каким мы являемся сегодня. Дзенский мастер Тит Нат Хан называет это «со-бытием».
Если вы поэт, то ясно увидите в этом листе бумаги плывущее облако[62]. Без облака не будет воды, без воды не вырастут деревья, а без деревьев не сделаешь бумагу. Поэтому облако здесь, внутри. Существование этого листка зависит от существования облака. Бумага и облако так близки.