моногамической форме, регулирует всю эту жизнь страстей. Возлагая на мужчину обязанность вечно любить
одну и ту же женщину, единобрачие указывает чувству любви совершенно определенный предмет и тем
самым закрывает дальнейшие горизонты.
Благодаря этой определенности и устанавливается то моральное равновесие, которым пользуется супруг. Не
нарушая своего долга верности, он не может искать других удовлетворений, кроме тех, которые ему
разрешены браком, а потому ограничивает себя в своих желаниях. Спасительная дисциплина, которой
подвергается супруг, заставляет его искать счастья в том положении, которое выпало ему на долю, и тем
самым дает ему для этого средства. К тому же если чувство одного супруга не склонно к перемене, то объект
его отвечает ему тем же: ведь обязательство верности носит взаимный характер. Радости его определены, они
обеспечены, и все это действует самым положительным образом на направление его ума. Совершенно иное
представляет собою положение холостяка. Для него нет никаких ограничений в его привязанностях, он
www.koob.ru
хватается за все, и ничто его не удовлетворяет. Внутренний яд беспредельных стремлений, который аномия
всюду несет с собой, проникает и в эту область нашего сознания, как и во всякую другую; очень часто при
таких обстоятельствах половое чувство принимает ту форму, которую описал Мюссе. Трудно удержать самого
себя, если извне никто не сдерживает. Испытав одни наслаждения, человек уже рисует в своем воображении
новые удовольствия, и как скоро он проходит весь круг возможного, то, мучимый постоянною жаждою
новизны, он будет мечтать о несбыточном. Как же не впасть в отчаяние при такой нескончаемой погоне за
неуловимым счастьем? Для того чтобы дойти до такого состояния, даже вовсе не необходимо пережить такую
массу любовных приключений, как Дон Жуан; достаточно среднего образа жизни какого-нибудь самого
вульгарного холостяка. Без конца родятся и вслед за тем разбиваются жизнью всевозможные надежды, и в
душе непрерывно растет чувство усталости и разочарования. И как может укрепиться в уме человека то или
иное желание, если нет никакой уверенности в том, что объект желания может быть сохранен. Ведь аномия
двустороння: если человек не может вполне отдаться, он не может и вполне овладеть. Неверность будущего
вместе со своей собственной половинчатостью лишают его навсегда покоя. Из всего этого вытекает
беспокойство, возбужденное состояние и недовольство, неминуемо несущее с собою большую степень
наклонности к самоубийству.
Но развод предполагает ослабление брачной регламентации; там, где он практикуется, в особенности же
там, где право и нравы усиливают его практику, брак является только слабым намеком на то, чем он должен
быть. Это брак второго сорта, и поэтому он не может иметь присущих ему благоприятных результатов.
Границы, которые он ставил для чувства, теряют свою определенность; они лишаются устойчивости и только
в слабой степени могут сдерживать страсти, которые принимают самые широкие размеры. Чувство уже не так
легко подчиняется тем условиям, которые ему предписаны. Исчезают спокойствие, моральная
уравновешенность, составлявшие преимущество человека, состоящего в браке; на их месте появляется
известное состояние беспокойства, мешающее человеку дорожить тем. что у него есть. Он тем не менее
обращает внимание на настоящее, благосостояние его кажется ему неустойчивым, будущее — менее
определенным. Нельзя прочно держаться за ту позицию, на которой находишься, если она в любой момент
может быть разрушена с той или другой стороны. В силу этих причин в странах, где влияние брака в сильной
степени умеряется разводами, неизбежно ослабляется иммунитет женатого человека. Так как вследствие этого
состояние его приближается к состоянию холостяка, он не может не потерять части своих преимуществ.
Таким образом увеличивается общее число самоубийств.
Но такие последствия развода касаются исключительно мужа и неприменимы к жене. В самом деле, половая сторона жизни женщины имеет гораздо менее интеллектуальный характер в силу того, что вообще
умственная жизнь ее менее сильно развита. Половые потребности женщины более непосредственно связаны с
требованиями ее организма, скорее следуют за ними, чем их опережают, и таким образом находят в них
действительную узду. В женщине гораздо сильнее, чем в мужчине, развит инстинкт, и, для того чтобы найти
для себя покой и мир, ей достаточно только следовать ему. Та узкая социальная регламентация, которую несет
с собою брак, и в особенности моногамный брак, является для нее необходимой. Но эта дисциплина даже там, где она полезна, сопряжена с рядом неудобств; определяя навсегда брачные условия, она тем самым отрезает
отступление, какими бы условиями оно ни было вызвано. Ограничивая горизонт человека, она запирает все
возможные выходы, запрещает всякие, даже вполне лояльные, надежды. Мужчина также часто страдает от
этой неподвижности, но зло, причиняемое ему ею, широко компенсируется теми благодеяниями, которые он, с
другой стороны, получает от нее; к тому же сами нравы данного общества дают ему известные привилегии, позволяющие в известной степени смягчить всю суровость супружеского режима. Для женщины, наоборот, не
существует ни компенсаций, ни смягчений. Для нее моногамия есть строжайшее обязательство, не
допускающее никаких послаблений; с другой стороны, брак не нужен для нее, по крайней мере в той степени, как для мужчины, чтобы ограничить ее и без того естественным образом ограниченные желания и чтобы
научить ее довольствоваться своим жребием; он только мешает ей изменить свою жизнь, когда она станет для
нее нестерпимой. Таким образом, супружеская регламентация делается для нее стеснением, лишенным
больших преимуществ. Следовательно, все, что смягчает эту регламентацию, может только улучшить
положение замужней женщины — вот почему наличность развода является для нее благоприятным
обстоятельством и почему она охотно к нему прибегает.
Таким образом, мы видим, что состояние супружеской аномии, создаваемое институтом развода, объяс-
няет параллельный рост числа разводов и самоубийств. Поэтому-то такого рода самоубийства мужей в
странах с часто встречающимися разводами увеличивают число добровольных смертей и составляют одну из
разновидностей анемичного самоубийства. Они происходят не потому, что в этих обществах существует
большее число дурных супругов или супруг и вследствие этого больше несчастных браков; они являются
результатом морального состояния sui generis, которое само по себе вытекает из ослабления брачной
регламентации; это возникшее в течение супружества состояние, переживающее самый брак, одно только и
развивает наклонность к самоубийству, которую обнаруживают разводы. Мы не хотим сказать, что это
разрушение брачного регламента целиком создано законным введением развода. Юридический развод
является всегда на сцену только для того, чтобы освятить нравы общества, сложившиеся до него. Если
общественное сознание не пришло бы мало-помалу к заключению, что неразрывность супружеских уз
бессмысленна, закон не мог бы сделать их более легко расторжимыми. Брачная аномия может, таким образом,
www.koob.ru
существовать в умах людей даже тогда, когда она не провозглашена законом. Но с другой стороны, она может
проявлять все свои последствия только тогда, когда она облечена в законную форму. Поскольку брачное право
не смягчено, оно хотя материальным путем может сдерживать человеческие страсти; оно препятствует тому, чтобы вкус к аномии не завоевал себе в умах людей слишком большого места, уже одним тем, что не одобряет
его. Вот почему аномия проявляет свои особенно характерные, резко бросающиеся в глаза черты только там, где она становится юридическим институтом.
Помимо того что это объяснение бросает свет на параллелизм, наблюдаемый между числом разводов и
самоубийств, и те обратные отклонения, которые наблюдаются в области иммунитета мужей и жен, оно
подтверждается также многими другими фактами.
1) Только при наличии развода мужей может иметь место настоящая брачная неустойчивость; только он
один окончательно разрушает супружеские узы, тогда как раздельное жительство только отчасти
ограничивает брак, не давая супругам окончательной свободы. Если эта специальная форма аномии
действительно усиливает наклонность к самоубийству, разведенные должны обладать ею в гораздо более
сильной степени, чем супруги, жительствующие раздельно. Это именно и вытекает из единственного
документа, который мы по этому поводу имеем. Согласно вычислениям, сделанным Legoyt, в Саксонии в
течение периода от 1847—1856 гг. на 1 млн разведенных приходилось 1400 самоубийств, а на 1 млн раздельно
жительствующих только 176. Это последнее число меньше даже того, которое выпадает на долю женатых
(318).
2) Если столь сильная степень наклонности к самоубийству, наблюдаемая у холостяков, в известной
своей части зависит от половой аномии, то именно в тот момент, когда половое чувство находится в состоянии
наивысшего возбуждения, она должна ощущаться всего сильнее. В самом деле, от 20 до 45 лет процент
самоубийств холостяков гораздо быстрее возрастает, чем впоследствии; в течение этого периода он
учетверяется, тогда как начиная с 45 лет вплоть до предельного 85-летнего возраста он только удваивается.
Что же касается женщин, то среди них этого ускоренного темпа не наблюдается; в возрасте от 20 до 45 лет
число самоубийств среди девушек даже не удваивается, а со 106 поднимается всего до 171. Таким образом, период половой жизни не влечет за собой роста женских самоубийств. Это обстоятельство только