{546}. Немногие страны несли такие потери в войнах. В гражданской войне Север и Юг потеряли совокупно 620 000 человек, 2 процента населения.
К 2050 году средний возраст южнокорейцев вырастет с сегодняшних 38 лет до 54 лет, а треть всех южнокорейцев будет старше шестидесяти пяти лет; это грандиозное бремя пенсионного обеспечения для трудоспособного населения{547}. «Корея может уступить в глобальной экономической конкуренции из-за дефицита рабочей силы, – заявил министр здравоохранения Чон Чжэ Хи в интервью «Кореан таймс». – Это наиболее актуальная и важнейшая проблема, стоящая перед страной»{548}.
Технологически Япония – один из мировых лидеров. Южная Корея является крупнейшим и сильнейшим из азиатских «тигров». Невозможно поверить, что кто-либо из них сумеет сохранить позитивную динамику, если вместе они потеряют тридцать миллионов человек и добавят целое десятилетие к среднему возрасту своих граждан. К 2050 году 40 процентов всех южнокорейцев и японцев будут старше шестидесяти лет{549}.
По-видимому, обе страны готовы принять свою судьбу, то есть вымирание населения и упадок нации, и вовсе не стремятся следовать американскому примеру, приглашая на смену уходящим «уроженцам» миллионы иммигрантов.
Другой азиатский «тигр», Сингапур, движется в том же направлении, поскольку его уровень рождаемости составляет лишь 60 процентов от необходимого для воспроизводства населения. Чем ближе к середине столетия, тем увереннее средний возраст граждан Сингапура будет возрастать к пятидесяти четырем годам с сорока сегодняшних; почти 40 процентов населения окажутся старше шестидесяти, и к 2020 году ежегодная смертность будет вдвое превышать рождаемость. Сингапур настолько обеспокоен этими цифрами, что предлагает матерям «бонус при рождении» – 3000 долларов за первого и второго ребенка, 4000 долларов за третьего и четвертого, а также оплачиваемый отпуск по беременности и родам{550}.
Свободная Азия, экономическое чудо двадцатого века, как будто наслаждается хорошей жизнью, чтобы затем исчезнуть. В конце 2010 года агентство «Франс Пресс» сообщало, что рождаемость в Сингапуре упала до 1,2 ребенка на одну женщину, в Южной Корее – до 1,1 ребенка, а на Тайване – до 1,03 ребенка на одну женщину{551}.
Исчезающий Volk[149]
Никакая другая страна не осознала яснее, что демография – это судьба, чем Германия.
За кулисами обеих великих войн, которые разорвали Европу на части, таился страх Британии, опасавшейся, что Германия, сокрушив в 1870 году Францию, станет слишком густонаселенной и могущественной. Политика баланса сил побуждала Британию к сближению с извечными колониальными соперниками, Россией и Францией. Премьер-министр Бенджамин Дизраэли признавал колоссальную важность франко-прусской войны и организованное Бисмарком объединение германских государств и народов под прусскими знаменами:
«Война олицетворяет германскую революцию, политическое событие более крупное, нежели французская революция прошлого столетия… Не осталось ни единой дипломатической традиции, которая бы уцелела. Мы проснулись в новом мире… Баланс сил полностью уничтожен»{552}.
Десять лет, в 1914–1918 и в 1939–1945 годах, британцы и немцы сражались между собой. К 1945 году Германия лишилась военного могущества, а Великобритания утратила статус мировой державы. Затем немцы начали исчезать. «С 1972 года Германия ни единожды не фиксировала превышения количества новорожденных над числом умерших», – пишет Райнер Клингхольц, представитель Берлинского института по вопросам народонаселения и развития{553}.
«Неочевидный процесс сокращения населения маскировался высокой иммиграцией, которая позволяла скрывать естественные потери вплоть до 2003 года С тех пор общая численность населения Германии неуклонно снижается; Федеральное бюро статистики ожидает, что страна к середине столетия лишится около восьми миллионов граждан – это эквивалентно потере населения Берлина, Гамбурга, Мюнхена, Кёльна и Франкфурта, вместе взятых»{554}.
Слова Клингхольца заслуживают повторения: немцы вымирают вот уже сорок лет, и убыль покрывалась за счет турок, восточноевропейцев и арабов, перебирающихся в Германию. А теперь даже иммигранты из мусульманских стран, Восточной Европы и стран «третьего мира» не в состоянии замаскировать печальную реальность.
Удивительно. Вскоре после Второй мировой войны Западная Германия была второй по величине экономикой мира. Сегодня объединенная Германия постепенно превращается в приют пенсионеров, дом престарелых и кладбище германских народов, чье происхождение датируется периодом еще до рождения Христа.
«Сегодня 20 процентов населения Германии старше 65 лет, а 5 процентов – старше 80 лет. К 2050 году возрастная группа «65 плюс» составит 32 процента населения, а группа «80 плюс» – 14 процентов населения… К середине столетия каждый седьмой немец будет старше 80 лет. Указанные цифры также верны для Испании и Италии»{555}.
В Австрии, где уровень рождаемости снизился до 1,4 ребенка на одну женщину, восьмидесятипятилетний Карл Джерасси, причастный к ключевому открытию, которое предвещало появление противозачаточных пилюль, называет демографический упадок Европы «катастрофическим сценарием», «фильмом ужасов». В Европе «нет никакой связи между сексуальностью и воспроизводством»{556}. Дональд Рамсфелд был абсолютно прав, рассуждая о «старушке Европе».
Что касается Южной Европы, где уровень рождаемости среди католиков упал на две трети от необходимого для воспроизводства, Карл Хауб из Бюро информации о народонаселении пишет:
«Нельзя продолжать до бесконечности, имея уровень рождаемости 1,2 [ребенка на одну женщину]. Если сравнить размеры возрастных групп 0–4 и 29–34 в Испании и Италии, то выяснится, что младших почти наполовину меньше, чем старших. Нельзя существовать с полностью перевернутым возрастным распределением, с пирамидой, стоящей на макушке. Нельзя обеспечить выживание страны, где все население обитает в доме престарелых»{557}.
Как пишет Лонгман, «это не просто игра цифр».
«Последние трагические главы европейской истории намекают на то, что точка перехода от роста к демографическому спаду может оказаться совсем близко. Фашистская идеология в Европе во многом вдохновлялась «Закатом Европы» Освальда Шпенглера, «Приливом цвета против мирового превосходства белых» Лотропа Стоддарда и работами других евгеников, одержимых демографическим упадком «арийцев»»{558}.
Сегодня новое поколение европейцев чувствует себя осажденным мусульманскими иммигрантами и начинает присягать не столько пролетариату и консервативным партиям, сколько антиисламским и антииммиграционным движениям, которые существуют ныне практически во всех европейских странах. Кое-где они уже делят власть с традиционными партиями и все громче озвучивают свои требования.
«Англия будет всегда»[150]
На фоне вымирающей Европы Великобритания выглядит радикальным исключением. В своем демографическом прогнозе 2006 года ООН предсказывала, что Великобритания к 2050 году прибавит 8,5 миллиона человек (больше, чем потеряет Германия). В версии прогноза 2008 года эта цифра увеличена до 10 миллионов, а в целом население Великобритании к середине века составит 72,4 миллиона человек{559}.
Но присмотримся к этим цифрам повнимательнее. Рождаемость в Великобритании ниже уровня воспроизводства с начала 1970-х годов. Даже пересмотренный прогноз 2008 года указывает, что рождаемость англичан останется на 15 процентов ниже нулевого прироста населения вплоть до 2050 года. Стоит вспомнить и данные по десяткам и даже сотням тысяч урожденных британцев, ежегодно эмигрирующих из страны.
Как прибавить 10 миллионов человек к своему населению, если ваши женщины не рожают достаточно младенцев, чтобы восполнить естественную убыль, и если ваши соотечественники эмигрируют? Ответ прост – за счет иммиграции. Государства Карибского бассейна, Африка, арабские и азиатские страны – выходцы из этих регионов обеспечивают прирост населения Великобритании, а новые иммигранты гарантируют, что население вырастет минимум на 8,5 миллиона, если не на все 12 миллионов человек. Германия вымирает, зато Великобритания растет – и меняет цвет.
«Пятая часть Европы будет мусульманской к 2050 году» – гласила передовица газеты «Телеграф» в августе 2009 года{560}. В статье, цитируемой Кэлом Томасом, «Мусульманская Европа: демографическая бомба трансформирует наш континент», «Телеграф» пишет, что «Великобритания и остальная часть Европейского союза игнорируют бомбу замедленного действия – недавний приток в ЕС новых мигрантов, в том числе миллионов мусульман, за следующие два десятилетия изменит континент до неузнаваемости, но политики об этом почти не говорят»{561}.
Дэвид Коулман, демограф из Оксфорда, добавляет, что цветное население Великобритании «очевидно вырастет с 9 процентов, по данным переписи 2001 года, до 29 процентов к 2051 году»{562}