Постоянно будь «на товсе»,
Ниже пояса – не бьют!
Но запомни, Вова, в боксе
Раз по …, но дают!
Насущная песенка, согласитесь. Автор из боксеров, поэтому тему прочувствовал правильно. Добавлю только, что, бывает, и не раз дают, и даже не два, а – все три, вспоминая реванш Андре Уорд – Сергей Ковалев!
Пора сделать полезный для себя вывод. Раз уж ударов ниже пояса в боксе не избежать, то нужно иметь хотя бы какую-то защиту от этого. В качестве защиты от ударов ниже пояса боксеры используют так называемый бандаж. Однако и здесь нужно заострить ваше внимание.
Все дело в том, и вы, вполне возможно, об этом слышали или читали, что бандажи не всегда спасают. Если вы пересмотрите поединки Хаттон – Цзю, Уорд – Ковалев и любые другие, где боксеры грешат ударами ниже пояса, то увидите, что бандаж хоть и спасает, но приятного в этом мало.
Представьте себе отработанный удар весом как минимум с полтонны, который летит в ваше самое сокровенное место! От таких ударов действительно спасает только бандаж, но даже он порою лопается. Где же тогда выход? Он есть.
Это всего лишь вопрос правильной экипировки. Чашка бандажа в основном бывает пластмассовая. Она-то и раскалывается от сверхсильных ударов некоторых боксеров. Но, оказывается, есть бандажи с другими чашками – металлическими! Вот вам и весь вопрос безопасности от ударов ниже пояса.
Открою небольшой секрет: бандаж, в котором я боксировал, тоже со стальной чашкой. Как говорится, на всякий случай. В таком бандаже можно смело бродить по темным улочкам поздними вечерами, не опасаясь подлых ударов ногой в пах. Для удара рукой этот бандаж, как вы понимаете, крайне опасен.
Удары до и после гонга
Про удар после гонга на примере боя Хаттон – Цзю мы уже упомянули. Если этого вам недостаточно, рекомендую к просмотру спортивную драму о боксе Клинта Иствуда – «Малышка на миллион». Ситуация удара после гонга в фильме показана со всем ее жизненным драматизмом.
Давайте вспомним, когда и кто, к примеру, наносил удары именно до удара гонга? В смешанных единоборствах такие случаи не очень редки, а вот как с этим в боксе?
Такой случай в истории бокса я могу вам привести, и случился он не где-нибудь, а на Олимпийских играх в Хельсинки в 1952 году. Это досадное недоразумение произошло с молодым, но очень сильным боксером сборной СССР, 22-летним Альгирдасом Шоцикасом, побеждавшим легендарного Николая Королева.
Вот как описывает этот случай Алексей Киселев, дважды серебряный призер Олимпийских игр в Токио (1964) и Мехико (1968), а позднее главный тренер сборной команды СССР по боксу, в своей книге «Незабываемые раунды: бокс на Олимпиадах».
Поистине драматично сложилась Олимпиада для прекрасного нашего тяжеловеса Альгирдаса Шоцикаса. В отличие от мастеров старой школы он был чрезвычайно подвижен и быстр. Его мягкая, я бы сказал, интеллигентная манера ведения боя очень импонировала любителям бокса, а своеобразная «челночная» работа ног была потом принята на вооружение многими боксерами. Я думаю, что Шоцикас первым среди наших боксеров ввел в боевую практику то, что позднее стали именовать игровым боксом, который в полной мере проявился в боях лучших боксеров шестидесятых годов.
Альгирдас Шоцикас был к тому же истинным джентльменом ринга. Он не уставал подчеркивать свое уважение к противнику. К сожалению, не все разделяли такие взгляды на бокс. В числе абсолютных «неджентльменов» ринга оказался второй противник Шоцикаса на олимпийском турнире – южноафриканец А. Ниман (первого – поляка А. Гостянского – он (Шоцикас) нокаутировал во втором раунде).
Когда прозвучал гонг к началу поединка, Шоцикас направился к сопернику с протянутыми руками. Вместо рукопожатия Ниман неожиданно резко ударил справа. Шоцикас устоял на ногах и удивленно посмотрел на судью, но тот остался безучастным. В ту же секунду Ниман нанес еще один удар – нокаут. Обидный, подлый удар. Но изменить ничего уже было нельзя.
Можете себе такое представить? Вы приветствуете боксера, а он бьет вам, вместо рукопожатия, в подбородок.
Далее Алексей Киселев продолжает:
После Олимпиады Альгирдас прекрасно выступил на двух чемпионатах Европы, завоевав в Варшаве и Западном Берлине золотые медали. Он доказал, что является лучшим тяжеловесом континента.
Согласитесь, обидно быть действительно лучшим и попасться в такую ловушку коварного соперника!
Давайте теперь послушаем самого Альгирдаса Шоцикаса, чтобы понять более подробно, как же такое могло случиться на Олимпийских играх? Благо Шоцикас в 1974 году описал этот случай в своей книге «Четвертый раунд», так что мы имеем уникальную возможность взглянуть на ситуацию от первого лица.
Как пишет в книге Шоцикас, бокс на Олимпиаде в Хельсинки «обделили» в плане медалей. За третьи места в боксе на Олимпиаде 1952 года медали не вручались. Почему было сделано такое исключение для бокса – не совсем понятно. Остается только гадать на кофейной гуще. Хорошо еще, что финалистов-боксеров медалями, золотыми и серебряными, не обделили.
В первом поединке, как упоминалось выше, Шоцикас встретился с поляком Гостянским.
«Бой я выиграл легко, нокаутировав противника в начале второго раунда», – вспоминал Шоцикас.
Мне же, как уже говорилось, здорово не повезло, и не удалось добраться даже до полуфинала. Как писали в газетах и утверждали очевидцы, без попустительства судей дело здесь тоже не обошлось. Мне, впрочем, от этого было не легче.
Все случилось неожиданно и кончилось очень быстро, в первом же раунде.
Противник – южноафриканец Ниман – как боксер никому, в том числе, разумеется, и мне, не был известен. Темной лошадкой считать его, как вскоре выяснилось, тоже не приходилось: следующий же бой он проиграл, как говорится, с треском.
Выглядел он скорее как полутяж, чем тяжеловес, – сухой, чуточку даже, пожалуй, тощий, весом никак не больше 82–83 килограммов. Словом, впечатления он на меня не произвел. Мне даже показалось, что он то ли не совсем здоров, то ли просто не в форме: на бледном, каком-то даже белесом лице его проглядывало что-то болезненное.
Впрочем, как мне после сказали, Ниман работал у себя в ЮАР шахтером, и цвет лица, очевидно, объяснялся профессией.
Катастрофа произошла сразу же, на первых секундах. И рефери тут был ни при чем. Скорее, сказался мой собственный недостаток опыта в подобного рода крупных международных встречах. Можно, при желании, считать это и недоразумением.
Обычно после удара гонга боксеры, перед тем как начать бой, касаются в знак приветствия перчатками. Однако ритуал этот отнюдь не обязателен и ни в каких правилах бокса не зафиксирован. Просто так принято. Но традиция – всегда только традиция; формальной, узаконенной, что ли, силы она не имеет. Ее можно соблюдать, а можно и нет.
Прозвучал гонг, и я, шагнув к центру ринга, протянул навстречу противнику руки, чтобы коснуться его перчаток. Ниман то ли не знал этого обычая, то ли не захотел его выполнять: внезапный удар в челюсть отбросил меня в сторону. Сознание помутилось, глаза заволокло пеленой, и я очутился в грогги. Но на ногах я все же удержался, и боя рефери не остановил.
По существу это был нокдаун, но тогда в таких случаях счета не открывали. Конечно, я мог сам опуститься на колено и тем заставить судью открыть счет: вероятнее всего, я сумел бы прийти в себя за эти несколько секунд передышки. Но нехватка опыта подвела и тут. Дурацкая гордость не позволила мне этого сделать.
Впрочем, одно связывалось с другим. Чтобы правильно поступить, нужно, прежде всего, трезво мыслить. А именно эту-то способность я и утратил: удар в незащищенный подбородок совершенно ошеломил меня, лишив контроля над обстоятельствами. А Ниман не давал передышки, непрерывно обрабатывая меня с обеих рук. Тут он, вообще говоря, опять был прав: каждый волен добиваться победы любыми не запрещенными правилами бокса способами. Он, конечно, видел, что я в грогги, и решил добить меня, пока я не оправился в перерыве между раундами. Старался он вовсю, и приходилось мне весьма солоно. Единственное спасение было в клинче.
Но тут мне вновь не повезло. И здесь уже вина судьи была очевидна.
Когда я, наконец, вошел в клинч и попытался связать противника захватами, рефери остановил бой, чтобы сделать замечание за опасные движения головой. Но сделал он это недостаточно четко и как-то невразумительно. Во всяком случае, Ниман, видимо, его не понял. А может, не захотел понять. Так или иначе, но когда я по команде рефери сделал шаг назад и опустил руки, противник мой внезапно рванулся вперед и грохнул меня, как кувалдой, в висок.
Этого оказалось достаточно. Встать я уже не смог.
Судью дисквалифицировали. Но что толку: бой все равно проигран.
В газетах поднялся шум. Одни называли это «скандальным случаем», другие «несправедливостью к русскому», а шведская «Идроттсбладет» поместила статью, в которой подробно анализировала происшедшее. В частности, там были такие строки: «Пожилой, тучный, неповоротливый и равнодушный судья только что сообщил одетому в красную майку русскому и одетому в зеленое южноафриканцу Ниману, что они не должны бороться с опущенной головой. У судьи не было достаточной живости, чтобы удержать боксеров на необходимом расстоянии друг от друга, и он ни словом, ни жестами не дал им понять, что они могут сойтись и снова начать бой. В это время африканец сильно ударил правой рукой по виску все еще слушавшего русского…»
Вот такая история от самого Альгирдаса Шоцикаса.
Чемпионом Олимпийских игр в Хельсинки в весе Шоцикаса, свыше 81 кг, стал американский боксер Эдвард Сандерс. Кстати, именно Сандерс досрочно, во втором раунде, победил тогда Андриеса Нимана, занявшего третье место на Олимпиаде. Вот такие метаморфозы жизни.